Район, где жизнь на грани смерти: репортаж с литературного трипа по местам поэта Рыжего

Подлинный поэт как ядерный взрыв. Он оставляет частицы своей речи в культурном слое территории. Как радиоактивные частицы, его стихи не исчезают, а продолжают жить. Настоящая поэзия, как правило, смертельна, как и соединения плутония, радия и прочих элементов.

Благодаря поэту Борису Рыжему целый район появился на поэтической карте мира. Такой точкой стал Вторчермет. В подтверждение можно вспомнить книгу известного уральского поэта Юрия Казарина «Поэт Борис Рыжий». Там московские авторы признаются, что не узнали бы никогда об этом районе, да и вообще о Екатеринбурге (в этом признавались те, кто редко выезжает за МКАД), если бы не стихи Рыжего.

Для того чтобы окунуться в атмосферу мест, где рос и формировался самый талантливый поэт своего поколения (по оценке известного литератора Евгения Рейна), корреспондент и фотокорреспондент ЕАН вместе с экскурсоводом Вероникой Ряпосовой побродили по Вторчермету. Школа Рыжего, его дом на улице Титова, ресторан, где работал его друг, и многие другие места - в нашем репортаже.

Биографическая справка

Борис Рыжий, уральский поэт и геолог. Родился в 1974 году в городе Челябинске. В 1980 году семья Рыжих переезжает в Екатеринбург и селится на Вторчермете, в четырехкомнатной квартире по адресу улица Титова, 44, кв. 30. В 14 лет Борис начинает писать стихи. Всего он написал более 1300 стихотворений, из которых издано около 350. Лауреат литературных премий «Антибукер» (номинация «Незнакомка»), «Северная Пальмира» (посмертно). Покончил жизнь самоубийством. Предсмертная записка звучит так: «Я всех любил. Без дураков».

Местом сбора нашей экскурсионной группы стал бывший ДК «РТИ» на пересечении улицы 8 Марта и Рижского переулка. Именно туда Борис сбегал с уроков вместе с друзьями в кино. Теперь в этом здании находится отделение Почты России.

Немногочисленной группой, состоящей в основном из девушек (единственными мужчинами были мы с фотографом), движемся по улице Титова, а сотрудница Объединенного музея писателей Урала Вероника Ряпосова рассказывает занятно и увлекательно. Например, о том, как чувствовал и ощущал людей Рыжий.

«Однажды сосед Бориса Рыжего включил музыку на весь дом, открыл окно. Его сестре Ольге это ужасно не понравилось. Она пошла ругаться. В итоге соседи выключили музыку. Борис расстроился и сказал своей сестре: «Ну как же ты не понимаешь? Ему же хорошо было от этой музыки. И он хотел, чтобы всем было хорошо». Рыжий обладал тонким пониманием людей. Тех, кого в общем-то мало кто понимает», - увлеченно говорит экскурсовод.

Рыжий нанес район, «гудящий трубой», на литературную карту по образу ирландского писателя Джойса. Иностранный литератор увековечил в своих творениях каждую улочку Дублина. А Борис пишет стихи, где фигурируют строчки про город и Джойса:

Я пройду, как по Дублину Джойс,

сквозь косые дожди проливные

приблатненного города, сквозь

все его тараканьи пивные.

Чего было, того уже нет,

и поэтому очень печально, —

написал наивный поэт,

у меня получилось случайно.

В изначальной редакции стихотворения Рыжий употребил слово «уральский», а после заменил на «наивный». Все потому, что Рыжий отделял себя от уральской поэтической тусовки, считал, что она местечковая и поэты тут пишут только для того, чтобы прочитать друг другу свои творения.

Рыжий очень любил родной рабочий район за то, что его тут любят просто за сам факт его существования, а не за то, что он поэт.

Наша прогулка имеет свой аккомпанемент – звук движения трамваев, «дребезжащих и бесплатных» (кстати, по современному Екатеринбургу продолжают ходить трамваи, которые ездили и во времена Рыжего).

Я вышел из кино, а снег уже лежит,

и бородач стоит с фанерною лопатой,

и розовый трамвай по воздуху бежит —

четырнадцатый, нет, пятый, двадцать пятый.

Литературный трип продолжается, и перед нами ничем не примечательная на первый взгляд столовая одной популярных городской сети. В 80 - 90-е годы в этом здании располагался ресторан «Тбилиси», где вышибалой работал лучший друг Рыжего, Сергей Лузин, с которым поэт вместе учился в школе.

В этом злачном месте, вполне возможно, Борис Рыжий отдыхал, курил, выпивал. Есть вероятность, что именно тут родились такие строки:

Дали водки, целовали,

обнимали, сбили с ног.

Провожая, не пускали,

подарили мне цветок.

Закурил и удалился

твёрдо, холодно, хотя

уходя, остановился —

оглянуться, уходя.

И пошёл — с тоскою ясной

в полуночном серебре —

в лабиринт — с гвоздикой красной —

сам чудовище себе.

Кстати, именно тут рассказы о Рыжем начинают интересовать прохожих.

Возникает вопрос: «А с кем мог Рыжий сидеть и отдыхать в таких местах на Вторчермете?». У поэта было немного друзей. Самыми верными и самыми нужными были Роман Тягунов, Олег Дозморов и Дмитрий Рябоконь.

Роман Тягунов

Олег Дозморов

Дмитрий Рябоконь

Рыжий любил пошутить над ними. Даже в своей прозе он пишет о веселых розыгрышах. Вот только что это - творческая рекомбинация или реальность, мы уже не узнаем. В одном произведении Борис рассказывает увлекательную историю. Одно время Рябоконь ухаживал за девочкой Яной и провожал ее до дома. У девушки был очень строгий отец. Озорной Борис в один из вечеров решил подурачиться и позвонил своему другу от имени отца его возлюбленной – Яна Карловича. Сказал, что якобы его дочь беременна и он знает, что это его рук дело. Его песенка спета. При этом Рыжий очень искусно подделал чужой голос. Рябоконь страшно перепугался, стал оправдываться. После «страшного звонка» он стал лихорадочно звонить Рыжему и Дозморову и спрашивать, что ему теперь делать? Лишь спустя какое-то время Борис сознался, и все дружно посмеялись.

В процессе поэтического променада решаю поговорить о Рыжем и его творчестве с организатором экскурсии.

- Борис Рыжий говорил о том, что задача поэта – оправдать жизнь. Поэт должен быть ее адвокатом, а не прокурором. А потом покончил с собой. Почему?

- Жизнь, на мой взгляд, он любил. Есть несколько версий о причинах гибели. Одни считают, что причиной было пьянство. Другие высказывают мнение, что сказалось время – конец девяностых – неустроенность захватила всю страну. Третьи склоняются к тому, что поэты в целом видят мир иначе, как бы уходят за грань, за которую обычный человек проникнуть не может. И потом оттуда очень сложно вырваться. Суицид не означает нелюбовь к жизни.

- Вот вы сейчас говорили, и я вспомнил строчку стихотворения Рыжего «Погадай мне, цыганка, на медный грош». Там он говорит о «вине перед тем, что жив». Вокруг все мертво, одна рутина, пустота. Может, это его и убило?

- Думаю, что вряд ли у него была пустая жизнь. Его жизнь была очень яркой. И он успел сделать очень многое.

За разговорами приближаемся к школе Рыжего № 106. Здание построено в стиле советского конструктивизма. В этом здании будущий поэт влюбился в девочку Элю.

Первая любовь Рыжего погибла почти сразу после окончания 10 классов. Борис оплакивал ее в стихах:

И победно небеса застыли.

По стене сползти на пол бетонный,

Чтоб он вбил навеки в сей затылок

память, ударяя монотонно.

Ты была на ангела похожа,

как ты умерла на самом деле.

Эля! — восклицаю я. — О боже!

В потолок смотрю и плачу, Эля.

В этой школе Рыжий встречает свою будущую жену – Ирину Князеву. Однажды им задали написать сочинение о поэте Владимире Маяковском.

Ирина Маяковского не любила, а Борис - наоборот. Они стали спорить, и Ирина сказала: «Ну, если ты любишь Маяковского…» Он перебил ее: «Я люблю тебя, Ирина».

Решаем обойти школу и натыкаемся на заросшее растительностью и кустами укромное место. Внешне оно выглядит как тайный уголок для влюбленной пары. По заверениям экскурсовода Вероники, раньше там лежал матрас. Но мы его не обнаружили.

Следующей точкой стал дом, где был винный магазин, куда во времена Рыжего ходили все жители Вторчермета. Теперь здесь кафе-бар.

«Возле этого магазина всегда были огромные очереди. И как-то раз, приведя сюда экскурсию, я стала свидетельницей смешного спора. Мужчина и женщина спорили о том, насколько раньше большими были очереди и могли ли они закругляться из-за своей огромности», - смеется Вероника.

Тема винного магазина вошла в стихи Рыжего.

В два часа открывались

винные магазины

и в стране прекращалась работа.

Грузины

торговали зельем из-под полы.

Повсюду в селе флаги.

В зелени скрывались маньяки,

пионеры были предельно злы.

А вот и перед нашими глазами тот самый дом на улице Титова, где жил Борис Рыжий.

Здание обшарпанное, табличку с адресом кто-то изрядно повредил. На пятиэтажке даже отсутствует мемориальная табличка.

Рыжий вместе с родителями и сестрами жил на третьем этаже, в квартире № 30.

В этот момент дверь одного балкона открылась и вышедшая женщина буднично начинала развешивать белье. Интересно, знает ли она, кто здесь жил?

Заходим во двор дома. Сталкиваемся с молодым человеком со смелым и даже бандитским лицом. Он страшно улыбается и непринужденно заговаривает с экскурсоводом, как давний знакомый. Удивительно, но я нахожу в этом парне черты Бориса. И на его лице тоже шрам, как у поэта.

Именно в этом дворе Рыжий однажды испытывал парашют, который сам смастерил, но парашют не сработал, и он упал с тополя, получив травму.

Помнишь дождь на улице Титова,

что прошел немного погодя

после слёз и сказанного слова?

Ты не помнишь этого дождя!

Помнишь, под озябшими кустами

мы с тобою простояли час,

и трамваи сонными глазами

нехотя оглядывали нас?

В этот момент к нам присоединяются новые слушатели: две совсем маленькие девочки лет 8-10.

Отходим от дома  Рыжего и смотрим на другую сторону улицы. Там расположено общежитие Екатеринбургского жиркомбината. Неподалеку от этого здания есть пятачок на улице Сухоложской. Именно там лирический герой стихов Рыжего останавливал такси: «Выходил я один на дорогу, чуть шатаясь, мотор тормозил…»

Примечательно, что жители района не утратили ту непосредственность и особый колорит, о чем писал Рыжий.

Не обошлось и без курьезов. В финале в рассказ экскурсовода вмешивается мужчина блатного вида и в темных очках.

- Тут прошло детство поэта Рыжего.

- А мое детство прошло на Шинном. Слышь?

Социальный феномен Вторчермета продолжает жить. Спонтанных, беспардонных и авантюрных людей. Совсем как 20 лет назад.

На этом экскурсия подходит к концу.

Вторчермет как район с советских времен был и остается тем местом, где много криминала, в котором небезопасно. Это не тот район, где можно выучить азбуку жизни, однако можно в совершенстве овладеть грамматикой выживания. Поэта Рыжего это не спасло.

Пусть не в ладах я был с грамматикою жизни,

Прочел судьбу, но ничего не понял,

К одним ударам только и привык,

К ударам, от которых, словно зубы,

Выпадывают буквы изо рта,

И пахнут кровью.

Павел Пивоваров.

[photos]

Фото: Facebook.com Олег Дозморов, Дмитрий Рябоконь, vk.com Поэт Роман Тягунов