Александр Трахтенберг: если закон о Стратегии-2030 принять в нынешнем виде, то бизнес вновь уйдет в «скорлупу»

Остаются считанные дни до принятия Стратегии социально-экономического развития Свердловской области на период до 2030 года. Документ после долгих споров наконец-то был одобрен бизнес-сообществом. В ближайшее время стратегия должна пройти оценку Заксобранием области и губернатором Евгением Куйвашевым. Накануне финального рассмотрения документа корреспондент ЕАН встретился с одним из участников рабочей группы Стратегии-2030 Александром Трахтенбергом, который дал свою оценку масштабной работе. По мнению эксперта, накануне принятия появились новые подводные камни, которые могут принципиально испортить реализацию всех обсужденных инициатив.

- Александр Соломонович, совсем недавно стратегия была представлена Свердловскому союзу промышленников и предпринимателей. Денис Паслер, присутствовавший на заседании, сообщил, что документ является удачным, претензий к нему нет. На ваш взгляд, так ли это?

- У этого вопроса существуют два взаимоисключающих ответа, как ни странно. Систему, о которой говорил Паслер и которую рассматривали в СОСПП, можно назвать состоявшейся, хотя нельзя не упомянуть, что это компромиссный вариант. Но, к сожалению, не обошлось без ложки дегтя, которая грозит перерасти в большое ведро дегтя. Документ планируется принимать областным законом, что абсолютно правильно, и вот текст этого документа, на мой взгляд, серьезно недоработан. Если сравнивать текст закона с содержанием стратегии, то в первом очень много моментов недокручено, а порой и скручено обратно. Все это может вызвать серьезные проблемы при разработке других документов, как минимум стратегических проектов, плана мероприятий, а также отраслевых целевых программ – всего того, что входит в понятие «реализация стратегии». Приведу пример: если в главном законе Свердловской области не будет прописано, что регион будет развивать арендное жилье, формировать рынок такого жилья (а этого там сейчас нет), то правильная по сути задача не может быть раскрыта в документах более низкого уровня, несмотря на то, что непосредственно в тексте стратегии этот момент обозначен. Как сказал бы Ельцин, вот какая загогулина. То же самое и с другими направлениями развития региона. Возможно, что благодаря правовому нигилизму некоторые моменты удаться подкрутить – реализовать задуманное бизнесом, что было прописано ранее в «настоящей» стратегии. Но это тоже не самый лучший вариант, потому как закон должен соблюдаться.

Но, к сожалению, не обошлось без ложки дегтя, которая грозит перерасти в большое ведро дегтя. Документ планируется принимать областным законом, что абсолютно правильно, и вот текст этого документа, на мой взгляд, серьезно недоработан.

- Почему возникла проблема с формулировками закона? Ведь к разработке привлекались эксперты разного уровня: власть, бизнес, ученые. Неужели никто из них не учел этого момента?

- Как ни странно, в рабочей группе по созданию стратегии в конечном счете главными экспертами оказались не промышленники, не министерство экономики, не аналитики «Эксперт-Урала», но юристы Уральского института регионального законодательства. Юристы вдруг взяли на себя полномочия рассуждать о сущности документа, резать идеи, заложенные в системе, что, на мой взгляд, является не просто серьезной ошибкой, но неприемлемым по определению. Представьте: некая компания решает продать десять вагонов железной стружки в Канаду, и вдруг юристы говорят: мы хотим продавать не в Канаду, а в Австралию, и не стружку, а уголь. Причем не российский, а казахский. Если очень грубо обрисовывать ситуацию, то именно это и произошло сейчас в процессе разработки стратегии развития Свердловской области: юристы решают вопросы бизнеса. В итоге специалисты в сфере права заявили о необходимости убрать определенные моменты из закона о стратегии, без какой-либо альтернативы. Документ лишился конкретики – приоритетов (направлений развития), части задач по некоторым направлениям. В связи с этим непонятно, что дальше.

Сейчас в стратегии преимущественно присутствуют общие слова и конструкции, которые могут быть в любом другом стратегическом документе любого другого региона, например, Республики Тыва.

Сейчас в стратегии преимущественно присутствуют общие слова и конструкции, которые могут быть в любом другом стратегическом документе любого другого региона, например, Республики Тыва. 

- Кстати, в других субъектах РФ документы формируются с теми же проблемами?

- Это пока неизвестно, потому что большинство региональных документов находится в процессе разработки. Из принятых пока есть только стратегия развития Татарстана, утвержденная постановлением республиканского правительства еще в прошлом году. Кстати, классный документ. Там сущность, которую хотели заложить разработчики, была включена, практику можно считать удачной. Думаю, что ясность появится в конце декабря, когда большинство территорий должны будут принять документы.

- Насколько активно, на ваш взгляд, областные власти будут участвовать в реализации стратегического плана? В представленном широкой общественности варианте конкретики по роли региональных властей пока немного – это создание государственно-частного партнерства, поддержка бизнеса...

- Участие региональных властей будет активное, поскольку речь идет не о рекомендациях, а о принятии документа, подпись под которым ставит губернатор, и он как руководитель региона отвечает за соблюдение этого закона. Другое дело, какие меры будут приниматься. На мой взгляд, со стороны области будет эффективнее не столько поддержка рублем, сколько головой. Голова чиновника, его мозги – это тоже ресурс, точно такой же, как, например, деньги.

На мой взгляд, со стороны области будет эффективнее не столько поддержка рублем, сколько головой. Голова чиновника, его мозги – это тоже ресурс, точно такой же, как, например, деньги. 

Для бизнеса важно участие региональных властей в системном продвижении: продвижении конкретных отраслей, ключевых предприятий, в продаже территории. Есть разовое участие в выставках, единичные сделки, но системы продвижения нет. Уже несколько лет говорят о создании сети торговых бюро Свердловской области за рубежом и по РФ, ничего не меняется.

- Продвижение тоже подразумевает финансовые затраты. Сможет ли область позволить себе серьезные затраты на эту сферу?

- Для продвижения региона не нужно больших денег. Тех скромных финансов, которые есть у власти, достаточно. В немецкой практике есть отличные примеры такого продвижения: регионы Германии имеют собственные торговые бюро за границей во многих странах. Одно такое представительство за рубежом по затратам – это зарплата паре сотрудников и расходы на транспорт, еще какие-то достаточно скромные затраты. Постоянные расходы на офис, коммунальные услуги может взять на себя государство, где расположено бюро. Участие в выставках часто, как ни странно, также могут компенсироваться. Для России, я думаю, создание подобного представительства в европейском государстве обойдется до 150 тысяч евро в год, а на развивающихся рынках – еще меньше. В конце концов, стоимость можно сократить за счет советского наследства – сохранившейся системы торгпредств России, размещая там бюро региона.

Для продвижения региона не нужно больших денег. Тех скромных финансов, которые есть у власти, достаточно.

- Зачем создавать систему торговых представительств, если одна уже, как вы сказали, действует?

- Существующие торгпредства РФ заточены по сути только под федеральный крупный бизнес. На сайте многих таких учреждений среди работников вы найдете специалистов по работе с Роснано, Газпромом, но специалистов по работе с регионами там нет. Субъектам РФ нужна своя собственная система торговых бюро, эффективностью которых можно управлять. Это гораздо лучше, чем вкладывать деньги «для галочки», посещая всевозможные выставки и прочие деловые мероприятия, не получая отдачи.

- Вы упомянули, что денег на финансирование стратегических проектов немного. Как, на ваш взгляд, правильно поделить эти средства? Каким отраслям отдавать предпочтение?

- Концентрировать внимание нужно на ограниченном числе приоритетов, более «точных», чем это формулировалось ранее. В идеале их должно быть один-два, максимум – три. Не стоит распыляться на развитие, например, туризма в ущерб промышленности. Очевидно, что в нашем регионе туризм, как бы мы ни старались, всегда будет вспомогательной сферой, а промышленность – основной. Мы не Париж, не Прага и даже не Сочи, где туризм самостоятельно генерирует большие денежные потоки. Но некоторые наши чиновники, похоже, этого не ощущают и тратят на туристическую сферу ресурсы столь же внушительные, что и на промышленность. Нам же нужна концентрация на прорывных вещах, например, на создании инфраструктуры для бизнеса. Помните знаменитый лозунг: «Что хорошо для General Motors – хорошо для Америки»? У нас должно быть примерно так же. «Что хорошо для ВСМПО – хорошо для Свердловской области» или, например, «Что хорошо для Lorry, хорошо и для Свердловской области». Говоря о создании инфраструктуры, я имею в виду не только создание инженерных коммуникаций, но и инфраструктуру по производству инноваций, по коммерциализации инновационных решений: технологий, продуктов, материалов. Нам эта болячка досталась с советских времен – отсутствие системы внедрения научно-технических разработок.

Концентрировать внимание нужно на ограниченном числе приоритетов, более «точных», чем это формулировалось ранее. В идеале их должно быть один-два, максимум – три.

- Инновации вы считаете приоритетной отраслью для развития?

- На мой взгляд, в регионе, где есть промышленность с историей и где действуют крупнейшие вузы и отделение Российской академии наук, не может не быть инноваций. Это очевидно. Только эту деятельность нужно точно и жестко структурировать. Вопросом внедрения новых идей на производстве никто не занимается с советских времен. Между разработкой и производством – пустота, провал. Нужно хотя бы восстановить то, что было в советское время, когда существовал «мостик» между голой наукой и промышленниками, когда инновационные решения доходили до предприятий ВПК, тех же ЗиК, Уралтрансмаш или «Вектор». И главная скрипка в этом процессе должна быть за региональной властью, в первую очередь, в части координации мозговой деятельности. Очевидно, кто сумеет построить эффективную систему коммерциализации инновационных решений, получит неоспоримое конкурентное преимущество, и не только на уровне Российской Федерации.

Вопросом внедрения новых идей на производстве никто не занимается с советских времен. Между разработкой и производством – пустота, провал.

- На ваш взгляд, есть ли еще возможность изменить текст закона о стратегии? И если он будет принят в нынешнем виде, к каким это может привести результатам?

- Надеюсь, что региональные власти все же успеют поправить тексты закона о стратегии. Время для изменений есть. Что касается последствий, то у бизнеса по отношению к власти много лет существовала устойчивая апатия, понимание, что это нечто параллельное. В последние несколько лет бизнес начал вылезать из «скорлупы» и, если не активно участвовать, то хотя бы присматриваться к деятельности власти. Если сейчас нарочито принять неудачный документ – документ, который можно было «докрутить», то бизнес просто обратно залезет в свою «скорлупу» и достать его потом будет крайне сложно. Бизнес, наконец, почувствовал свою силу, что он что-то может, что в отношениях с властью можно говорить о равноправном партнерстве. Получить такой удар будет просто несправедливо. Да и опасно, ведь власть все-таки, в конечном счете, штука выборная.

В последние несколько лет бизнес начал вылезать из «скорлупы» и, если не активно участвовать, то хотя бы присматриваться к деятельности власти.

Беседовала Мария Мехоношина. Европейско-Азиатские Новости.