Дмитрий Стровский, объявивший голодовку в знак протеста против закрытия школы № 199 «Приоритет», делится с читателями ЕАН своими наблюдениями и мыслями по поводу разразившегося в Екатеринбурге «образовательного скандала». «Дневник» голодающего профессора обновляется ежедневно. Следите за событиями.
6 сентября
Нет, не зря писал Пол Брэгг, известный специалист по голоданию: главное, продержаться первые три-четыре дня, дальше должно стать легче. Сегодня утром, оторвав голову от подушки, вдруг осознал, что совсем не хочу есть. Ну не капельки! Как теперь уже водится, опустошил полулитровую бутылочку минеральной воды. Это чтобы организм пришел в норму. Ну вот, теперь можно заниматься обыденными делами.
Очень необычно сидеть дома и при этом не слышать привычных телефонных звонков: отдыхает журналистская братия. А посему не стоит рыскать по и Интернету, все равно новых сообщений не будет. Зато есть возможность продумать дальнейшую стратегию действий. Можно предположить, что завтрашняя очередная встреча с госпожой Умниковой пройдет вновь безрезультатно, однако сегодня надо хотя бы для себя сформулировать тактику этого разговора. Бьюсь об заклад: он опять окажется вязким, выматывающим и... малосодержательным. Потому что такие понятия, как закон и право, Евгения Леонидовна все равно будет вычеркивать из контекста. А что ей остается делать: над ней «кукловодов» ой как много, и все ждут от нее стойкой позиции. Вот эта дама и не может ударить перед ними в грязь лицом, надо же как-то обосновывать свои цифири о том, что школа тратит слишком много средств из госбюджета. Обосновать, по правде говоря, трудно, но старается Евгения Леонидовна. А что ей еще остается делать...
За минувшие годы мне неоднократно доводилось общаться с работниками среднего образования. Они, конечно, разные - по уровню культуры, степени интеллекта. Но госпожа Умникова на общем фоне примечательна особо. Этакий тип современной чиновницы: хорошо выглядит, с удачно подобранным макияжем и внешне неплохими манерами. Но - бюрократ до мозга костей. Для такой важно держать фасон, марку и при этом никогда не уступить, не пойти на компромисс. Чиновник у нас всегда и везде прав! И госпожа Умникова считает себя правой во всем.
Нет, отдельные представители нашего среднего образования, по-видимому, все-таки неважно учились в школе. Может, на уроки ходили исправно и даже учились на «пятерки», ну так что ж с того? Учились да не выучились. Будь по-другому, никогда не состряпали бы на прошлой неделе письмо, которое потом пошло в прикормленные СМИ за подписями директоров екатеринбургских школ (от педагогической общественности, как значилось в его подзаголовке). Письмо это - замечательный образчик «словесного гноя» (как говаривал небезызвестный Салтыков-Щедрин), сдобренного откровенной надуманностью и ложью в мой адрес. Ох, как помнятся мне подобные коллективные письма, публикуемые «Правдой» и другими изданиями в достопочтенные советские времена. Как историк журналистики, я их читал десятками. Содержание таких посланий менялось от десятилетия к десятилетию, в зависимости от специфики политического момента, но всякий раз они выражали стойкую неприязнь ко всему тому, что выходило за рамки дозволенного. «Коллективные товарищи» метали стрелы и молнии в сторону Солженицына и Пастернака, которых они, конечно, не читали, но которых рьяно осуждали, Сахарова и генерала Петра Григоренко... Ну, это ж еще одна наша традиция прокричать «ату». Получается, что и я, не ожидая, отметился в той самой компании «отщепенцев» (получив от какого-то информагентства эпитет «диссидента постсоветской эпохи»). Мда, это, пожалуй, слишком круто, никакой я не диссидент. Но то, что в коллективном письме меня подспудно зачислили в «тот» ряд героев, неимоверно радует. Критикуемые вообще-то были далеко не худшими людьми своей эпохи, их и сегодня помнят. А где они теперь эти критиканты, кто помянет их...
Вот и получается, что своим письмом представители нашей педагогической общественности благополучно подставили себя. Как и «Вечерка» с агентством АПИ, транслировавшие эту чушь. Глупость - она и в Африке глупость. Интересно, все эти сотоварищи хотя бы единожды вслушались или вчитались в то, что я произносил? История, стало быть, повторяется. Но теперь уже точно как фарс.
5 сентября
В суете, по правде говоря, мы не всегда задумываемся о том, как выглядим в повседневной жизни, что думают о нас окружающие. В экстремальных ситуациях все оказывается по-другому. За несколько дней более обостренно ощутил, кто из людей мне ближе, а кто - так, «попутчики» по жизни.
Те, кто «ближе», звонят и пишут регулярно. Не обязательно волнующим голосом спрашивая, что да как, но искренне интересуясь происходящим. Среди них, как и предполагал, оказались сокурсники. Я и раньше знал, что Юра Пургин, генеральный директор Издательского дома «Алтапресс», - хороший человек, что не стал он с годами «большим начальником». А сегодня понимаю: он чрезвычайно надежный мужик. И его жена Таня, с которой мы тоже учились вместе. Вот кто, живя в Барнауле, звонят регулярно, участливо интересуясь любыми новостями вокруг голодовки. С Юрой мы вместе анализируем сложившуюся ситуацию. Таня по-женски участливо интересуется моим здоровьем. Настоящие друзья! И Коля, и Ленка Семашко из Благовещенска - тоже прекрасные люди, которых люблю. До Дальнего Востока информация о голодовке, похоже, дошла только вчера. Сегодня они позвонили. Ленка, конечно, в своем «репертуаре». «Димка, ты что..., - заголосила она в телефонную трубку. - Себя-то пожалей». А потом добавила: «Ну что с тебя взять, все равно жалеть не будешь...»
Это точно, Ленка, не буду. Но ты ведь знаешь, отчего мое упорство.
Суббота - день, не балующий событиями. С утра, правда, в дверь позвонили: на пороге стоял очередной инспектор РУВД. Деловито составив протокол, признал: «Думал, что увижу перед собой деда, выжившего из ума и проявляющего агрессию, а тут...» Напоследок вздохнул: «Побольше бы таких людей, может, и жизнь бы стала другой».
Трудно сказать, имеет ли шансы наша жизнь стать другой. Истоки ее сформировались давным-давно, а мы все лишь воссоздаем в новой обстановке привычные стереотипы мышления и поведения. Сколько было на Руси бунтарей, пытающихся что-то изменить. Изменили? Пожалуй, что и нет. Мне кажется, однако, что ценность бунтарей в нашей стране никогда не изменялась абсолютными величинами. Они меняли дух и сознание. Нет, ни общества, а его малой части. Вот я и думаю: если мой протест против чиновничьей «печати», в поддержку закона и права оставит зарубку в сознании хоть какой-то малой толики людей - уже неплохо.
... А кушать уже совсем не хочется.
4 сентября
Пришедший накануне факс не оставил сомнений: госпожа Умникова, руководитель управления образования главы администрации Екатеринбурга, захотела со мной встретиться. «Уважаемый Дмитрий Леонидович...», - начала Евгения Леонидовна. Хм, уважаемый... Велик и могуч русский язык! Представляю, как склоняют сейчас на все лады мое имя работники управления, как поносят меня за что, что порчу их и без того насыщенную жизнь. Ну да ладно, не будем к ним слишком строги... «Предлагаю Вам найти время для конструктивного обсуждения вопроса по ликвидации школы номер 199». Это уже следующая фраза. Тут все любопытно, как бы сказал Шендерович, сама фраза, просто щедрый образчик культуры чиновничьей речи. Чего стоит само упоминание «вопроса по ликвидации» или «конструктивного обсуждения вопроса по ликвидации». Если первое словосочетание просто неграмотное, то второе - самое что ни на есть изощренное. Если предполагается конструктивный разговор, то почему с уже заранее известным результатом? Ах да, забыл: для чиновницы наш вопрос уже давно решен. Разумеется, в свою пользу.
На встречу шел не волнуясь. Результат предположить было несложно. Госпожа Умникова не согласится ни с одним из моих доводов. В самом деле, зачем признавать незаконность акта по ликвидации школы, даже при условии, что об этом свидетельствует постановление пермского аппеляционного арбитражного суда от 25 августа? Зачем идти на попятную после незаконного увольнения 50 учителей? Еще раз подчеркну: незаконного. На кой черт извиняться перед этими людьми, когда извиняться вовсе необязательно? Уже потом, выйдя к журналистам, Евгения Леонидовна резюмировала с горестным видом, что ей очень жаль, что профессор Стровский до сих пор голодает. Жаль-то жаль, но только без уступок. Это ж директор школы виновата, что так получилось. Именно об этом госпожа Умникова и говорила в ходе нашей полуторачасовой встречи. За собой как руководителем признала лишь одну вину: дескать, немного нарушили ее подчиненные этику отношений. «Немного...» На том памятном собрании 27 мая, где оглашался вердикт о закрытии школы, госпожа Сергеева, начальник Верх-Исетского отдела образования, разве что не рычала на окружающих. «Вы мне еще будете говорить...», - уничижительно обращалась она то к одному из родителей, то другому. И при этом перст уверенного указывал на «нашкодивших» родителей, задающих вопросы. Лицо Сергеевой в эти моменты едва ли не багровело от напряжения, а глаза просто-таки выходили из орбит от какого-то сладострастного желания «дать кому надо по самое некуда». Именно такие дамы, судя по всему, и должны работать в системе нашего школьного образования. Те, у кого с культурой речи и манерами, что называется, полный ажур.
У госпожи Умниковой манеры цивильнее, чем у ее работников. А что толку? Консенсуса все равно в ходе встречи найти не удалось... Я говорил ей про нарушение закона и отсутствие этики в сложившейся ситуации с родителями, учителями, со мной, наконец. А она мне в ответ говорила о том, что траты на образование детей в школе 199 завышенные. Пусть это обсуждают специалисты. Суть-то проблемы не меняется: закон чиновники управления выполнять не собираются все равно. О чем и сказал в интервью журналистам. Жаль, что эта мысль во многих сюжетах так толком и не прозвучала.
За эти дни у меня сложилось стойкое впечатление, что многие материалы оказались поверхностными. Вроде факты собраны, а вот суть не ухвачена. Какая-то мешанина вместо четкого понимания ситуации. Отчего так? Может, оттого, что любой материал представляется некоторым коллегам лишь как лишь набор фактов. Вот их и складывают один к одному. Хорошая публикация или сюжет все-таки состоятся, когда понятно, что автор хочет сказать, к чему ведет. А «голый» набор фактов? От этого скучно становится, ей богу. Полминуты репортажа речь голодающего, еще полминуты - стенания заведующей детского сада о бегающих по двору школы и шумящих мальчишек, и оба факта вроде равны. Да не равны! Потому что голодающий за исполнение закона человек не может быть ни при каких обстоятельствах уравнен с чем-то другим. Потому что эта проблема поважнее остальных будет.
А еще умилили екатеринбургские учителя, написавшие коллективное письмо на имя больших чиновников, в котором сообщалось, что профессор Стровский дискредитирует своим поведением всю систему городского образования. Привет Советскому Союзу, только и остается сказать. Здорово смахивает на коллективные письма времен «развитого социализма». Помните, писали против Солженицына, Сахарова, Ростроповича наши розовощекие колхозники, осуждая их в антисоветчине. Те времена вроде прошли, а суть осталась. А какие отточенные фразы. Была такая книжка «Педагоги-вредители», выпущенная еще в 1932 году. Это, по-видимому, обо мне...
6 сентября
Нет, не зря писал Пол Брэгг, известный специалист по голоданию: главное, продержаться первые три-четыре дня, дальше должно стать легче. Сегодня утром, оторвав голову от подушки, вдруг осознал, что совсем не хочу есть. Ну не капельки! Как теперь уже водится, опустошил полулитровую бутылочку минеральной воды. Это чтобы организм пришел в норму. Ну вот, теперь можно заниматься обыденными делами.
Очень необычно сидеть дома и при этом не слышать привычных телефонных звонков: отдыхает журналистская братия. А посему не стоит рыскать по и Интернету, все равно новых сообщений не будет. Зато есть возможность продумать дальнейшую стратегию действий. Можно предположить, что завтрашняя очередная встреча с госпожой Умниковой пройдет вновь безрезультатно, однако сегодня надо хотя бы для себя сформулировать тактику этого разговора. Бьюсь об заклад: он опять окажется вязким, выматывающим и... малосодержательным. Потому что такие понятия, как закон и право, Евгения Леонидовна все равно будет вычеркивать из контекста. А что ей остается делать: над ней «кукловодов» ой как много, и все ждут от нее стойкой позиции. Вот эта дама и не может ударить перед ними в грязь лицом, надо же как-то обосновывать свои цифири о том, что школа тратит слишком много средств из госбюджета. Обосновать, по правде говоря, трудно, но старается Евгения Леонидовна. А что ей еще остается делать...
За минувшие годы мне неоднократно доводилось общаться с работниками среднего образования. Они, конечно, разные - по уровню культуры, степени интеллекта. Но госпожа Умникова на общем фоне примечательна особо. Этакий тип современной чиновницы: хорошо выглядит, с удачно подобранным макияжем и внешне неплохими манерами. Но - бюрократ до мозга костей. Для такой важно держать фасон, марку и при этом никогда не уступить, не пойти на компромисс. Чиновник у нас всегда и везде прав! И госпожа Умникова считает себя правой во всем.
Нет, отдельные представители нашего среднего образования, по-видимому, все-таки неважно учились в школе. Может, на уроки ходили исправно и даже учились на «пятерки», ну так что ж с того? Учились да не выучились. Будь по-другому, никогда не состряпали бы на прошлой неделе письмо, которое потом пошло в прикормленные СМИ за подписями директоров екатеринбургских школ (от педагогической общественности, как значилось в его подзаголовке). Письмо это - замечательный образчик «словесного гноя» (как говаривал небезызвестный Салтыков-Щедрин), сдобренного откровенной надуманностью и ложью в мой адрес. Ох, как помнятся мне подобные коллективные письма, публикуемые «Правдой» и другими изданиями в достопочтенные советские времена. Как историк журналистики, я их читал десятками. Содержание таких посланий менялось от десятилетия к десятилетию, в зависимости от специфики политического момента, но всякий раз они выражали стойкую неприязнь ко всему тому, что выходило за рамки дозволенного. «Коллективные товарищи» метали стрелы и молнии в сторону Солженицына и Пастернака, которых они, конечно, не читали, но которых рьяно осуждали, Сахарова и генерала Петра Григоренко... Ну, это ж еще одна наша традиция прокричать «ату». Получается, что и я, не ожидая, отметился в той самой компании «отщепенцев» (получив от какого-то информагентства эпитет «диссидента постсоветской эпохи»). Мда, это, пожалуй, слишком круто, никакой я не диссидент. Но то, что в коллективном письме меня подспудно зачислили в «тот» ряд героев, неимоверно радует. Критикуемые вообще-то были далеко не худшими людьми своей эпохи, их и сегодня помнят. А где они теперь эти критиканты, кто помянет их...
Вот и получается, что своим письмом представители нашей педагогической общественности благополучно подставили себя. Как и «Вечерка» с агентством АПИ, транслировавшие эту чушь. Глупость - она и в Африке глупость. Интересно, все эти сотоварищи хотя бы единожды вслушались или вчитались в то, что я произносил? История, стало быть, повторяется. Но теперь уже точно как фарс.
5 сентября
В суете, по правде говоря, мы не всегда задумываемся о том, как выглядим в повседневной жизни, что думают о нас окружающие. В экстремальных ситуациях все оказывается по-другому. За несколько дней более обостренно ощутил, кто из людей мне ближе, а кто - так, «попутчики» по жизни.
Те, кто «ближе», звонят и пишут регулярно. Не обязательно волнующим голосом спрашивая, что да как, но искренне интересуясь происходящим. Среди них, как и предполагал, оказались сокурсники. Я и раньше знал, что Юра Пургин, генеральный директор Издательского дома «Алтапресс», - хороший человек, что не стал он с годами «большим начальником». А сегодня понимаю: он чрезвычайно надежный мужик. И его жена Таня, с которой мы тоже учились вместе. Вот кто, живя в Барнауле, звонят регулярно, участливо интересуясь любыми новостями вокруг голодовки. С Юрой мы вместе анализируем сложившуюся ситуацию. Таня по-женски участливо интересуется моим здоровьем. Настоящие друзья! И Коля, и Ленка Семашко из Благовещенска - тоже прекрасные люди, которых люблю. До Дальнего Востока информация о голодовке, похоже, дошла только вчера. Сегодня они позвонили. Ленка, конечно, в своем «репертуаре». «Димка, ты что..., - заголосила она в телефонную трубку. - Себя-то пожалей». А потом добавила: «Ну что с тебя взять, все равно жалеть не будешь...»
Это точно, Ленка, не буду. Но ты ведь знаешь, отчего мое упорство.
Суббота - день, не балующий событиями. С утра, правда, в дверь позвонили: на пороге стоял очередной инспектор РУВД. Деловито составив протокол, признал: «Думал, что увижу перед собой деда, выжившего из ума и проявляющего агрессию, а тут...» Напоследок вздохнул: «Побольше бы таких людей, может, и жизнь бы стала другой».
Трудно сказать, имеет ли шансы наша жизнь стать другой. Истоки ее сформировались давным-давно, а мы все лишь воссоздаем в новой обстановке привычные стереотипы мышления и поведения. Сколько было на Руси бунтарей, пытающихся что-то изменить. Изменили? Пожалуй, что и нет. Мне кажется, однако, что ценность бунтарей в нашей стране никогда не изменялась абсолютными величинами. Они меняли дух и сознание. Нет, ни общества, а его малой части. Вот я и думаю: если мой протест против чиновничьей «печати», в поддержку закона и права оставит зарубку в сознании хоть какой-то малой толики людей - уже неплохо.
... А кушать уже совсем не хочется.
4 сентября
Пришедший накануне факс не оставил сомнений: госпожа Умникова, руководитель управления образования главы администрации Екатеринбурга, захотела со мной встретиться. «Уважаемый Дмитрий Леонидович...», - начала Евгения Леонидовна. Хм, уважаемый... Велик и могуч русский язык! Представляю, как склоняют сейчас на все лады мое имя работники управления, как поносят меня за что, что порчу их и без того насыщенную жизнь. Ну да ладно, не будем к ним слишком строги... «Предлагаю Вам найти время для конструктивного обсуждения вопроса по ликвидации школы номер 199». Это уже следующая фраза. Тут все любопытно, как бы сказал Шендерович, сама фраза, просто щедрый образчик культуры чиновничьей речи. Чего стоит само упоминание «вопроса по ликвидации» или «конструктивного обсуждения вопроса по ликвидации». Если первое словосочетание просто неграмотное, то второе - самое что ни на есть изощренное. Если предполагается конструктивный разговор, то почему с уже заранее известным результатом? Ах да, забыл: для чиновницы наш вопрос уже давно решен. Разумеется, в свою пользу.
На встречу шел не волнуясь. Результат предположить было несложно. Госпожа Умникова не согласится ни с одним из моих доводов. В самом деле, зачем признавать незаконность акта по ликвидации школы, даже при условии, что об этом свидетельствует постановление пермского аппеляционного арбитражного суда от 25 августа? Зачем идти на попятную после незаконного увольнения 50 учителей? Еще раз подчеркну: незаконного. На кой черт извиняться перед этими людьми, когда извиняться вовсе необязательно? Уже потом, выйдя к журналистам, Евгения Леонидовна резюмировала с горестным видом, что ей очень жаль, что профессор Стровский до сих пор голодает. Жаль-то жаль, но только без уступок. Это ж директор школы виновата, что так получилось. Именно об этом госпожа Умникова и говорила в ходе нашей полуторачасовой встречи. За собой как руководителем признала лишь одну вину: дескать, немного нарушили ее подчиненные этику отношений. «Немного...» На том памятном собрании 27 мая, где оглашался вердикт о закрытии школы, госпожа Сергеева, начальник Верх-Исетского отдела образования, разве что не рычала на окружающих. «Вы мне еще будете говорить...», - уничижительно обращалась она то к одному из родителей, то другому. И при этом перст уверенного указывал на «нашкодивших» родителей, задающих вопросы. Лицо Сергеевой в эти моменты едва ли не багровело от напряжения, а глаза просто-таки выходили из орбит от какого-то сладострастного желания «дать кому надо по самое некуда». Именно такие дамы, судя по всему, и должны работать в системе нашего школьного образования. Те, у кого с культурой речи и манерами, что называется, полный ажур.
У госпожи Умниковой манеры цивильнее, чем у ее работников. А что толку? Консенсуса все равно в ходе встречи найти не удалось... Я говорил ей про нарушение закона и отсутствие этики в сложившейся ситуации с родителями, учителями, со мной, наконец. А она мне в ответ говорила о том, что траты на образование детей в школе 199 завышенные. Пусть это обсуждают специалисты. Суть-то проблемы не меняется: закон чиновники управления выполнять не собираются все равно. О чем и сказал в интервью журналистам. Жаль, что эта мысль во многих сюжетах так толком и не прозвучала.
За эти дни у меня сложилось стойкое впечатление, что многие материалы оказались поверхностными. Вроде факты собраны, а вот суть не ухвачена. Какая-то мешанина вместо четкого понимания ситуации. Отчего так? Может, оттого, что любой материал представляется некоторым коллегам лишь как лишь набор фактов. Вот их и складывают один к одному. Хорошая публикация или сюжет все-таки состоятся, когда понятно, что автор хочет сказать, к чему ведет. А «голый» набор фактов? От этого скучно становится, ей богу. Полминуты репортажа речь голодающего, еще полминуты - стенания заведующей детского сада о бегающих по двору школы и шумящих мальчишек, и оба факта вроде равны. Да не равны! Потому что голодающий за исполнение закона человек не может быть ни при каких обстоятельствах уравнен с чем-то другим. Потому что эта проблема поважнее остальных будет.
А еще умилили екатеринбургские учителя, написавшие коллективное письмо на имя больших чиновников, в котором сообщалось, что профессор Стровский дискредитирует своим поведением всю систему городского образования. Привет Советскому Союзу, только и остается сказать. Здорово смахивает на коллективные письма времен «развитого социализма». Помните, писали против Солженицына, Сахарова, Ростроповича наши розовощекие колхозники, осуждая их в антисоветчине. Те времена вроде прошли, а суть осталась. А какие отточенные фразы. Была такая книжка «Педагоги-вредители», выпущенная еще в 1932 году. Это, по-видимому, обо мне...
