Мы стараемся держаться подальше от бродяг на улицах и вокзалах, отсаживаемся от них в транспорте. По принуждению или по собственному желанию, все эти люди стали бомжами – оказались на обочине жизни и потеряли человеческий облик.
О тех, кто делит жилище с крысами, кормится и одевается на помойке, о законах «бездомного» мира и правилах выживания бродяг читайте в репортаже агентства ЕАН.
Вместе со старшим участковым уполномоченным Верхнепышминского отдела полиции Тахиром Гильмутдиновым корреспондент агентства ЕАН отправился на профилактический рейд «Бомж», по местам обитания бездомных.
Кастинг на дно
Пока на УАЗике добираемся до первой в нашем маршруте населенной теплотрассы, участковый рассказывает о бродягах Верхней Пышмы: «Здесь больше десятка бомжей. Они живут группами, в среднем по 3-4 человека. У каждой – свой район, своя свалка, своя женщина. Если кто-то нарушает правила – заходит на чужую территорию, то они стрелки друг другу забивают, конфликтуют. Не дай Бог, кто чужой глаз на их женщину положит – подерутся. У них свои лидеры, как правило, уголовники. И попасть в их шайки не так-то просто. Можно сказать, особый отбор устраивают, не всех бродяг к себе в группу берут. Только идейных: кто знает, как и где деньги достать, и желательно судимых. А в целом они мирные, кого встретим, о себе расскажут. Они поговорить любят. В дневное время застать бомжей в подвалах и теплотрассах довольно сложно. Ранним утром, с весны и до холодов, они разбредаются на «заработки»: кто на помойки, кто побираться. Возвращаются поздним вечером, уже «с уловом» - говорит Тахир Гильмутдинов.
Бомж-одиночка
Тормозим у колодца теплотрассы рядом с киосками. По соседству с одним из ларьков живет бомж Сергей. Дверью в его жилище служит кусок ДВП, щель на улицу заткнута обрезком поролона. Участковый отодвигает деревяшку и в открытом люке показывается желто-синюшное лицо бездомного. Из люка начинает валить белый пар и вместе с ним со дна колодца поднимается вонь, которая резко бьет в нос.
О тех, кто делит жилище с крысами, кормится и одевается на помойке, о законах «бездомного» мира и правилах выживания бродяг читайте в репортаже агентства ЕАН.
Вместе со старшим участковым уполномоченным Верхнепышминского отдела полиции Тахиром Гильмутдиновым корреспондент агентства ЕАН отправился на профилактический рейд «Бомж», по местам обитания бездомных.
Кастинг на дно
Пока на УАЗике добираемся до первой в нашем маршруте населенной теплотрассы, участковый рассказывает о бродягах Верхней Пышмы: «Здесь больше десятка бомжей. Они живут группами, в среднем по 3-4 человека. У каждой – свой район, своя свалка, своя женщина. Если кто-то нарушает правила – заходит на чужую территорию, то они стрелки друг другу забивают, конфликтуют. Не дай Бог, кто чужой глаз на их женщину положит – подерутся. У них свои лидеры, как правило, уголовники. И попасть в их шайки не так-то просто. Можно сказать, особый отбор устраивают, не всех бродяг к себе в группу берут. Только идейных: кто знает, как и где деньги достать, и желательно судимых. А в целом они мирные, кого встретим, о себе расскажут. Они поговорить любят. В дневное время застать бомжей в подвалах и теплотрассах довольно сложно. Ранним утром, с весны и до холодов, они разбредаются на «заработки»: кто на помойки, кто побираться. Возвращаются поздним вечером, уже «с уловом» - говорит Тахир Гильмутдинов.
Бомж-одиночка
Тормозим у колодца теплотрассы рядом с киосками. По соседству с одним из ларьков живет бомж Сергей. Дверью в его жилище служит кусок ДВП, щель на улицу заткнута обрезком поролона. Участковый отодвигает деревяшку и в открытом люке показывается желто-синюшное лицо бездомного. Из люка начинает валить белый пар и вместе с ним со дна колодца поднимается вонь, которая резко бьет в нос.
Бродяга сидит на куче тряпья, ноги закрыты неопределенного цвета пледом. На вид старику лет 70, сколько на самом деле, он сам не помнит. С какого года бродяжничает – тоже не знает. Он рассказал, что его из дома выгнала дочь, паспорт забрала. Пенсию получить старик не может – без документов не дают. Живет на тех копейках, что за день насобирает. Подают мало – все только ругают бомжей. Работать Сергей не может – ноги не ходят, да и без паспорта никуда не берут. Это все, что мне удалось понять из разговора с беззубым бродягой. Он говорит, и в глазах появляются слезы, то ли от солнца, то ли от жалости к себе.
В это время рядом с нами собирается компания любопытных бабулек. Они наперебой начинают говорить участковому, как замучил их обитатель теплотрассы: «Вылез тут на днях – грязный, вонючий. Сидит – народ пугает, жизнь отравляет. Смотреть противно».
Полицейский вздыхает, наклоняется в открытый люк и говорит Сергею «Придется тебе, друг, переезжать. Слышишь – жалуются на тебя. Дня 2-3 тебе на переезд, переселяйся куда-нибудь».
Бродяга нахмурился, кивнул и закурил. К слову, курит он сигареты с фильтром. И любит кофе. Когда случаются прибыльные дни, он подает прохожим «заработанные» 30 рублей и просит купить ему в ларьке любимый напиток.
Жилище с надежными сторожами
«Ты противогаз с собой взяла?», - совершенно серьезно спрашивает меня полицейский. «Нет? Тогда в обморок не падай», - предупреждает он. Мы едем в частный сектор Верхней Пышмы. В «нищий квартал», как шутливо называет его полицейский. По сторонам – красивые новые коттеджи, больше похожие на замки. Поворачиваем во дворы и перед нами открывается грязная теплотрасса, на которой пропитая женщина с бланшем во весь глаз складывает в пакет куски проволоки, которые она собирается сдать в пункт приема металлолома. Спрашиваем ее про бомжей. Она брезгливо морщится и показывает рукой, куда направились бездомные.
Жилище с надежными сторожами
«Ты противогаз с собой взяла?», - совершенно серьезно спрашивает меня полицейский. «Нет? Тогда в обморок не падай», - предупреждает он. Мы едем в частный сектор Верхней Пышмы. В «нищий квартал», как шутливо называет его полицейский. По сторонам – красивые новые коттеджи, больше похожие на замки. Поворачиваем во дворы и перед нами открывается грязная теплотрасса, на которой пропитая женщина с бланшем во весь глаз складывает в пакет куски проволоки, которые она собирается сдать в пункт приема металлолома. Спрашиваем ее про бомжей. Она брезгливо морщится и показывает рукой, куда направились бездомные.
«Тогда без них придется «в гости забежать». Только быстро – сразу туда и обратно. Не то закружится от ароматов голова…», - дает мне напутствие страж порядка.
Спускаюсь по железной лестнице в коллектор теплотрассы, где живут бродяги, а также куча крыс и насекомых. В глаза бросаются гигантские мухи, размером с полпальца. Они здесь повсюду. Слух режет писк, который доносится со всех сторон.
Внутри коллектора душно и угарно. Запах и вправду отвратительный. Прямо под люком расстелены картонки – спальные места бродяг. Гардероб располагается там же – рядом валяются свитер и джинсы. Хочу ступить на пол и пройти дальше. Только спускаю ногу на кучу тряпья, как под ней что-то пробегает. По спине бегут мурашки и я, поежившись, поднимаюсь обратно.
Бомжиха Алсу и романтик Юра
Садимся в УАЗик и едем в другие места обитания бродяг. Участковый Тахир Гильмутдинов рассказывает мне о знакомых бомжах: «Есть тут у нас совсем молодая девчонка. Красивая, стройная бомжиха Алсу. Лет 25 ей. Бродяжничает оттого, что ей так хочется. У матери – благоустроенная двухкомнатная квартира. У самой Алсу есть ребенок лет шести. Но жить как все, она не хочет. Домой заходит только дня на 2 – помыться, отогреться, потом на несколько недель уходит слоняться по подвалам и теплотрассам».
«Еще один товарищ – Юра. Лет 30 ему. Раньше, говорят, лет 10 назад, при костюмчике и галстуке был. А теперь вот в бомжи подался. Есть у него женщина. Ух! Кровь с молоком! Пышная, здоровая. В прошлом году беременная ходила. Спрашиваю: где зачать успел? Он говорит – в гараже. Летом они живут в гараже Юры, а зимой по теплотрассам слоняются. По-другому жить он не хочет. Нравится ему такая свобода: ни работы, ни обязательств», - продолжает участковый.
Подъезжаем к теплотрассе. «Хозяев» пристанища тоже дома нет. Судя по количеству картонных постелей, здесь живут минимум 4 бездомных.
«На заработках они, в это время их тут не застать», - со знанием дела говорит участковый.
На свалке жить не запретишь
Практически всех бомжей Верхней Пышмы местные участковые знают в лицо. Каждого доставляли в отдел полиции для составления протокола. «За проживание без паспорта налагается штраф в полторы тысячи рублей, вот только откуда у них эти деньги? Доставляем в отдел, составляем протокол, потом передаем сотрудникам уголовного розыска, чтобы те «откатали» пальчики, зафотографировали и занесли в базу. Если нужна медицинская помощь – доставляем в больницу», - рассказывают в участке.
Как правило, в больнице бомжи долго не задерживаются – связываться с неопрятными бездомными, у которых целый букет заболеваний, никто не хочет. И они снова отправляются бродяжничать. Такой образ жизни у нас в стране не запрещен.
«Большинству бомжей нравится так жить. Нет у нас в памяти таких случаев, чтобы бездомные просили помочь вернуть их к нормальной жизни, документы восстановить, работу найти. Как правило, их все устраивает. Некоторые даже умудряются обустроить свое пристанище под подобие квартиры – душ провести, туалет сделать, кровати старые притаскивают со свалки, плитки. Но таких – единицы. Пошиковать любят. Зря прибедняются, что им плохо подают. Пьют только портвейн «777». Много и часто», - говорят участковые.
Бомжами становятся по разным причинам: отобрали квартиру в 90-х, выгнали из дома, кого-то довела до такой жизни пьянка, кого-то женщины… В разное время их численность то сокращается, то растет. Но искоренить скитальцев по российскому законодательству невозможно, такой задачи власти просто не ставят – при нашей демократии заставить бродягу работать нельзя, отправить на 15 суток за решетку на перевоспитание тоже не положено. Пока государство этим не озаботится, бомжи так и будут дополнять собой городской пейзаж помоек и населять теплотрассы. Ирина Бизенкова. Европейско-Азиатские Новости.
При содействии пресс-службы ГУ МВД России по Свердловской области
«На заработках они, в это время их тут не застать», - со знанием дела говорит участковый.
На свалке жить не запретишь
Практически всех бомжей Верхней Пышмы местные участковые знают в лицо. Каждого доставляли в отдел полиции для составления протокола. «За проживание без паспорта налагается штраф в полторы тысячи рублей, вот только откуда у них эти деньги? Доставляем в отдел, составляем протокол, потом передаем сотрудникам уголовного розыска, чтобы те «откатали» пальчики, зафотографировали и занесли в базу. Если нужна медицинская помощь – доставляем в больницу», - рассказывают в участке.
Как правило, в больнице бомжи долго не задерживаются – связываться с неопрятными бездомными, у которых целый букет заболеваний, никто не хочет. И они снова отправляются бродяжничать. Такой образ жизни у нас в стране не запрещен.
«Большинству бомжей нравится так жить. Нет у нас в памяти таких случаев, чтобы бездомные просили помочь вернуть их к нормальной жизни, документы восстановить, работу найти. Как правило, их все устраивает. Некоторые даже умудряются обустроить свое пристанище под подобие квартиры – душ провести, туалет сделать, кровати старые притаскивают со свалки, плитки. Но таких – единицы. Пошиковать любят. Зря прибедняются, что им плохо подают. Пьют только портвейн «777». Много и часто», - говорят участковые.
Бомжами становятся по разным причинам: отобрали квартиру в 90-х, выгнали из дома, кого-то довела до такой жизни пьянка, кого-то женщины… В разное время их численность то сокращается, то растет. Но искоренить скитальцев по российскому законодательству невозможно, такой задачи власти просто не ставят – при нашей демократии заставить бродягу работать нельзя, отправить на 15 суток за решетку на перевоспитание тоже не положено. Пока государство этим не озаботится, бомжи так и будут дополнять собой городской пейзаж помоек и населять теплотрассы. Ирина Бизенкова. Европейско-Азиатские Новости.
При содействии пресс-службы ГУ МВД России по Свердловской области
