Известный пиарщик и политтехнолог Платон Маматов в интервью агентству ЕАН порассуждал о будущем политтехнологий, о грядущих выборах и об истинных причинах громких высказываний Дмитрия Медведева. Для удобства читателей интервью оформлено в виде монолога и разделено на тематические блоки. Приятного чтения!
О том, что политтехнологи больше не нужны
Когда-то на заре компьютерных технологий программистами называли всех, кто имеет дело с компьютерами. Так и у нас под словом «политтехнолог» понимают очень большую общность очень разных людей, которые занимаются очень разными вещами. Я предпочитаю называть этим термином именно специалистов по избирательным баталиям. Таких специальных людей, которые помогают кандидатам выигрывать выборы, как тренер помогает боксеру победить в чемпионате. Они готовят кандидата к предстоящей схватке: тренируют, выстраивают диету, подбирают удобных соперников и так далее.
Проблема таких людей в том, что конкурентных избирательных кампаний в России почти не осталось. Посмотрите на последний кейс Юревича. Эта ситуация идеально демонстрируют, что большинству кандидатов политтехнологи уже не нужны. Когда Юревич уходил из губернаторов, его ненавидели все, а на Дубровского возлагали большие надежды. Проходит время, Дубровский делает одну ошибку за другой, и команда Юревича начинает работать в информационном пространстве. «Эти машины, они мне нужны передвигаться по нашей долбаной области» и все такое.
За полгода-год осмысленной работы технологи Юревича разворачивают ситуацию до прямо противоположной. Социология показывает: Дубровского ненавидят, а у экс-губернатора запредельные рейтинги, его воспринимают как мессию. Юревич идет в Госдуму, и другим кандидатам победить его в честной борьбе очень сложно. А в связке с Валерием Гартунгом – не то что просто сложно, почти невозможно.
Что происходит дальше?
О том, что политтехнологи больше не нужны
Когда-то на заре компьютерных технологий программистами называли всех, кто имеет дело с компьютерами. Так и у нас под словом «политтехнолог» понимают очень большую общность очень разных людей, которые занимаются очень разными вещами. Я предпочитаю называть этим термином именно специалистов по избирательным баталиям. Таких специальных людей, которые помогают кандидатам выигрывать выборы, как тренер помогает боксеру победить в чемпионате. Они готовят кандидата к предстоящей схватке: тренируют, выстраивают диету, подбирают удобных соперников и так далее.
Проблема таких людей в том, что конкурентных избирательных кампаний в России почти не осталось. Посмотрите на последний кейс Юревича. Эта ситуация идеально демонстрируют, что большинству кандидатов политтехнологи уже не нужны. Когда Юревич уходил из губернаторов, его ненавидели все, а на Дубровского возлагали большие надежды. Проходит время, Дубровский делает одну ошибку за другой, и команда Юревича начинает работать в информационном пространстве. «Эти машины, они мне нужны передвигаться по нашей долбаной области» и все такое.
За полгода-год осмысленной работы технологи Юревича разворачивают ситуацию до прямо противоположной. Социология показывает: Дубровского ненавидят, а у экс-губернатора запредельные рейтинги, его воспринимают как мессию. Юревич идет в Госдуму, и другим кандидатам победить его в честной борьбе очень сложно. А в связке с Валерием Гартунгом – не то что просто сложно, почти невозможно.
Что происходит дальше?
Кое-кто в администрации президента берет трубку, звонит в избирком и говорит: «Знаете, есть мнение, что Юревич на выборах нам не нужен». И Юревича два раза снимают с выборов, причем по самым абсурдным и надуманным поводам вроде потерянных документов.
Можно быть суперполиттехнологом, можно быть мегапрофессионалом, можно быть богом в этой сфере. Но ничего нельзя сделать с чиновником, у которого есть телефонный аппарат и который по беспределу может все тебе запретить и отовсюду тебя снять. Поэтому политические технологии в том виде, в котором мы их знаем, умирают. Рано или поздно они возродятся вновь. Потому что выборы все равно будут и их нужно будет выигрывать, и делать это будут профессионалы. Но когда это будет – неизвестно.
О том, почему они не нужны, и «сам себе политтехнологах»
Придумали единый день голосования. Раньше политтехнолог работал три-четыре месяца, потом месяц лежал в обмороке на Мальдивах и снова ехал на следующую кампанию. А сейчас кампания в лучшем случае три месяца в году, а потом мертвый сезон. Немногие способны работать в таком ритме. И немногие могут за квартал заработать столько денег, чтобы безбедно жить год.
О том, почему они не нужны, и «сам себе политтехнологах»
Придумали единый день голосования. Раньше политтехнолог работал три-четыре месяца, потом месяц лежал в обмороке на Мальдивах и снова ехал на следующую кампанию. А сейчас кампания в лучшем случае три месяца в году, а потом мертвый сезон. Немногие способны работать в таком ритме. И немногие могут за квартал заработать столько денег, чтобы безбедно жить год.
Поэтому часть народа с профессии спрыгнула и ушла в партии или корпорации, а нынешний сезон – это сезон «сам себе политтехнолог». Кандидаты либо клепают сами, либо набирают людей по объявлениям в маршрутках. Невозможно без слез смотреть на то, что у них получается.
У нас авральное мышление. Я уже шесть лет наблюдаю одну и ту же картину. За год до выборов: давайте работать. Происходят шевеления, утрясания, согласования, переговоры. И только потом - за месяц-два до выборов - начинаются какие-то движения. То есть люди привыкли все делать в режиме аврала, они не понимают, что такое заблаговременно готовиться. Знаменитое высказывание «предвыборная кампания начинается через три дня после того, как ты победил на выборах» – оно абсолютно справедливо, но для нас неприменимо, потому что у нас почти никто не играет системно и в долгую. У нас решение «хочу быть депутатом» принимается в очень короткие периоды, не за год, два или три. То есть какой-то системной работы практически нет. Есть отдельно взятые структуры типа РУСАЛа или ФПГ «мэрия Екатеринбурга», которые последовательно отстаивают свои интересы в политическом поле. Но даже там горизонты планирования довольно коротки.
Есть равносторонний треугольник «время-деньги-качество». Ты уменьшаешь одну из сторон, соответственно, все остальные увеличиваются. Эту геометрию обмануть невозможно. Меньше времени есть – больше бабок тратится и хуже качество в итоге. Можно заблаговременно начать кампанию, сэкономив средства и получив гораздо большие показатели. Но в итоге получается то, что получается.
О выборах в Заксо и его новом составе
Все кандидаты разные. Есть люди, которые сидели в Заксо 5 - 10 лет, которые посидят еще столько же. Есть общественники типа Кати Петровой, которые много лет пропалывали грядочку борьбы с коррупцией и теперь хотят это как-то монетизировать. Есть откровенные денежные мешки типа Льва Ковпака, которые идут в политику, чтобы там лоббировать интересы своего бизнеса. Есть сумасшедшие, которым будто бы открылось окно возможностей, и они решили «на дурачка» с гиканьем заскочить.
Все кандидаты разные. Есть люди, которые сидели в Заксо 5 - 10 лет, которые посидят еще столько же. Есть общественники типа Кати Петровой, которые много лет пропалывали грядочку борьбы с коррупцией и теперь хотят это как-то монетизировать. Есть откровенные денежные мешки типа Льва Ковпака, которые идут в политику, чтобы там лоббировать интересы своего бизнеса. Есть сумасшедшие, которым будто бы открылось окно возможностей, и они решили «на дурачка» с гиканьем заскочить.
Я думаю, новый состав Заксо – это будут предыдущие депутаты, слегка разбавленные коммерсантами и бюрократами. Никаких общественников, никаких героев и сумасшедших там не будет.
Что касается таких старожилов, как Евгений Касимов и Нафик Фамиев, то они не смогли договориться с КПРФ и пошли в Партию пенсионеров. Эта партия споткнулась об Юревича, после чего их шансы на победу сильно упали, а цена победы – ощутимо выросла. И они посчитали, что грядущее депутатство не отобьет затрат на получение мандата. Такие люди воспринимают депутатство как бизнес-проект, и если участие в выборах не окупается, то они отказываются в них участвовать.
Сергея Ярутина использовала мэрия, чтобы раздолбать Куйвашева. Все вот эти вот «губернатор, где наши дороги», листовочные войны и всевозможные вбросы велись от имени «патриотов» («Патриоты России, - прим. ЕАН). Это был такой официальный сливной бачок, вентилятор, на который накидывается грязь. Как только Москва волевым решением прекратила войну города и области, «патриоты» стали не нужны. Поэтому у Ярутина нет шансов попасть в Заксо, и зачем он совершает какие-то движения, мне непонятно совсем.
О выборах Путина и менеджере по реальности
Люди прекрасно ощущают политическую реальность. Они знают, что есть Владимир Владимирович, и есть все остальные.
Сергея Ярутина использовала мэрия, чтобы раздолбать Куйвашева. Все вот эти вот «губернатор, где наши дороги», листовочные войны и всевозможные вбросы велись от имени «патриотов» («Патриоты России, - прим. ЕАН). Это был такой официальный сливной бачок, вентилятор, на который накидывается грязь. Как только Москва волевым решением прекратила войну города и области, «патриоты» стали не нужны. Поэтому у Ярутина нет шансов попасть в Заксо, и зачем он совершает какие-то движения, мне непонятно совсем.
О выборах Путина и менеджере по реальности
Люди прекрасно ощущают политическую реальность. Они знают, что есть Владимир Владимирович, и есть все остальные.
Любые выборы, кроме выборов Путина, россияне важными не считают. Они понимают, что какую бы ты партию ни выбрал – партия все равно сделает так, как он скажет. Какого бы губернатора ты ни выбрал – он сделает так, как скажет Путин. Поэтому любые выборы уровнем ниже президентских не считаются важными, и никто на них не ходит.
Есть некий ядерный электорат КПРФ, который всегда пойдет голосовать за коммунистов, им плевать вообще, каких кандидатов и куда они выбирают. Такой же электорат есть у «ЕР» плюс у них определенный административный ресурс. Пусть и в меньшей степени, но такие избиратели есть и у других парламентских партий. «Всю жизнь голосую за Жириновского, он прикольный». Вот эти 20 процентов населения будут голосовать. Остальные не пойдут, потому что знают: эти выборы ничего не изменят.
Как говорит мой друг, вам не нужен менеджер по связям с общественностью, вам нужен менеджер по связям с реальностью. Потому что власть соприкосновение с реальностью утеряла почти полностью. Они живут в каком-то очень своем мире нооскопов, розовых пони и золотых единорогов, имеющем очень мало пересечений с нашей серой пустыней реальности.
Может ли выступать менеджером по связям с реальностью Дмитрий Медведев, с его периодическими заявлениями? Вряд ли. Он выступает в роли местоблюстителя и громоотвода, и успешно работает в этом качестве последние лет 10. Не может же Владимир Владимирович выйти к крымским пенсионерам и сказать – денег нет. Для этого на сцену выпускают чувака, который в твиттере проходил под хэштегом #жалкий. Этот печальный Пьеро сообщает «денег нет, но вы там держитесь», после чего собирает на себя все шишки от целой толпы Арлекинов.
Пока еще люди над ним хохочут. Страна живет хуже, чем до кризиса, но все равно хорошо и сыто. Но запас прочности не бесконечен, и однажды смеяться перестанут, а начнут ненавидеть. И вот тогда все станет реально плохо.
Беседу провела Валентина Попова. Европейско-Азиатские Новости.
Как говорит мой друг, вам не нужен менеджер по связям с общественностью, вам нужен менеджер по связям с реальностью. Потому что власть соприкосновение с реальностью утеряла почти полностью. Они живут в каком-то очень своем мире нооскопов, розовых пони и золотых единорогов, имеющем очень мало пересечений с нашей серой пустыней реальности.
Может ли выступать менеджером по связям с реальностью Дмитрий Медведев, с его периодическими заявлениями? Вряд ли. Он выступает в роли местоблюстителя и громоотвода, и успешно работает в этом качестве последние лет 10. Не может же Владимир Владимирович выйти к крымским пенсионерам и сказать – денег нет. Для этого на сцену выпускают чувака, который в твиттере проходил под хэштегом #жалкий. Этот печальный Пьеро сообщает «денег нет, но вы там держитесь», после чего собирает на себя все шишки от целой толпы Арлекинов.
Пока еще люди над ним хохочут. Страна живет хуже, чем до кризиса, но все равно хорошо и сыто. Но запас прочности не бесконечен, и однажды смеяться перестанут, а начнут ненавидеть. И вот тогда все станет реально плохо.
Беседу провела Валентина Попова. Европейско-Азиатские Новости.
