Общественная палата Свердловской области намерена обратиться в Центральный аппарат Федеральной службы исполнения наказаний, чтобы пролоббировать создание в регионе центра паллиативной помощи для бывших заключенных, передает корреспондент агентства ЕАН. Из-за проблем межведомственного взаимодействия люди, страдающие тяжелыми и общественно опасными заболеваниями, зачастую остаются без должного ухода и присмотра. Вместе с тем руководство региональной медсанчасти ФСИН усомнилось в необходимости такого учреждения, отметив, что в области не наберется нужного числа подопечных.
Каста прокаженных
Члены свердловской Общественной палаты вдохновились опытом Красноярска, где на базе тубдиспансера регионального ГУФСИН создана секция хосписа. Правда, паллиативную помощь там оказывают действующим заключенным, а не бывшим.
Сейчас в Свердловской области тяжелобольные выходцы из колоний, которых не готовы принять родственники, могут рассчитывать на койки в домах престарелых и инвалидов. В регионе даже есть специальный Алтынайский дом-интернат на 191 место, куда направляются неоднократно судимые и состоящие под наблюдением правоохранителей немощные люди.
«Если гражданину, отбывающему наказание, который через полгода освобождается, некуда идти, при этом он является инвалидом и потерял возможность самообслуживания, то на него оформляется специальный перечень документов. И прямо из колонии такой человек довозится до учреждения соцобслуживания», - рассказал в рамках круглого стола замначальника отдела регионального минсоцполитики Александр Брылин.
Каста прокаженных
Члены свердловской Общественной палаты вдохновились опытом Красноярска, где на базе тубдиспансера регионального ГУФСИН создана секция хосписа. Правда, паллиативную помощь там оказывают действующим заключенным, а не бывшим.
Сейчас в Свердловской области тяжелобольные выходцы из колоний, которых не готовы принять родственники, могут рассчитывать на койки в домах престарелых и инвалидов. В регионе даже есть специальный Алтынайский дом-интернат на 191 место, куда направляются неоднократно судимые и состоящие под наблюдением правоохранителей немощные люди.
«Если гражданину, отбывающему наказание, который через полгода освобождается, некуда идти, при этом он является инвалидом и потерял возможность самообслуживания, то на него оформляется специальный перечень документов. И прямо из колонии такой человек довозится до учреждения соцобслуживания», - рассказал в рамках круглого стола замначальника отдела регионального минсоцполитики Александр Брылин.
Но, согласно приказу федерального минздрава, интернаты не могут принимать подопечных с определенными заболеваниями. В числе последних – туберкулез, весьма распространенный на зоне, а также онкология с обильными выделениями, эпилепсия с частыми приступами, тяжелые психические расстройства, в том числе вызванные наркотическими веществами. Всего в перечне 11 пунктов.
Александр Брылин подчеркнул, что на Среднем Урале назрела необходимость создания центра паллиативной помощи для таких категорий людей.
Проблему признают и в региональном министерстве здравоохранения. По словам начальника отдела ведомства Елены Малявиной, если пациент с туберкулезом нуждается именно в медицинской помощи, то он получает ее в противотуберкулезном диспансере. А вот куда определять тех больных, чье состояние на длительное время стабилизировалось, - это проблема.
«Вопрос открытия изолированного подразделения для терминальных туберкулезных пациентов действительно актуален у нас в области», -
признала чиновница. Она добавила, что похожая проблема и с ВИЧ-инфицированными: в регионе есть 2 учреждения, где такие тяжелобольные получают лечение.
«Но они не лежат там месяцами и годами. Средний срок пребывания в отделении 21 – 28 дней. В промежутках такие пациенты выписываются по месту жительства», - отметила представительница свердловского минздрава.
Зона безответственности
За судьбы тяжелобольных выходцев из колонии отвечают так или иначе несколько ведомств. И зачастую у этих «семи нянек» бывший зэк, как в пословице, оказывается «без глазу». Об этом свидетельствует консультант аппарата свердловского уполномоченного по правам человека Сергей Санников.
«Но они не лежат там месяцами и годами. Средний срок пребывания в отделении 21 – 28 дней. В промежутках такие пациенты выписываются по месту жительства», - отметила представительница свердловского минздрава.
Зона безответственности
За судьбы тяжелобольных выходцев из колонии отвечают так или иначе несколько ведомств. И зачастую у этих «семи нянек» бывший зэк, как в пословице, оказывается «без глазу». Об этом свидетельствует консультант аппарата свердловского уполномоченного по правам человека Сергей Санников.
«Надо создать систему, чтобы не упираться в зоны ответственности разных ведомств.
К нам обращаются люди и говорят, что у меня ВИЧ, у меня туберкулез, меня не освобождают, потому что мне некуда идти. Я направляю документы в минсоцполитики и минздрав. И минздрав кивает на минсоцполитики, а минсоцполитики – на минздрав. Что делать нам и этому человеку?» - возмущен помощник омбудсмена.
Об аналогичном опыте рассказала и член Общественной наблюдательной комиссии Ольга Дианова.
«Был случай, что мне позвонили с ЛИУ-23: больного вывозить надо.
Об аналогичном опыте рассказала и член Общественной наблюдательной комиссии Ольга Дианова.
«Был случай, что мне позвонили с ЛИУ-23: больного вывозить надо.
Мне звонят и говорят, все, отпускаем. Но куда его девать? Куда вывозить его, не знаю, хоть домой к себе вывози!
И все перекидывают друг на друга», - подтвердила активистка.
А председатель комиссии Общественной палаты Андрей Кузьмин подчеркнул, что вопрос о судьбе больных выходцев с зоны связан и со здоровьем рядовых уральцев. Он обеспокоен, что «выброшенные в общество» бывшие зэки могут стать причиной эпидемий. При этом общественник отметил, что даже если родственники осужденного и будут готовы ухаживать за таким пациентом, то нет гарантии, что они будут соблюдать все медицинские предписания, правила гигиены и так далее – не секрет, что окружение у бывших уголовников тоже может быть асоциальное.
Хоспис для никого?
Руководство свердловского ГУФСИН уже направило в Общественную палату письмо, где назвало создание хосписа целесообразным. Однако на встрече с общественниками временно исполняющий обязанности медсанчасти ФСИН Александр Петров инициативу оценил весьма скептически.
По его данным, сейчас в спецучреждениях на Среднем Урале содержатся около 32 тысяч осужденных, подследственных и подозреваемых. Из них порядка 1,5 тысячи – с активным туберкулезом, примерно 5 тысяч ВИЧ-инфицированных и почти 1,2 тысячи больных наркоманией. От разных причин с начала года по 21 сентября умерли 173 человека. В связи с тяжелыми заболеваниями за этот период освободили 30 осужденных.
«Если вопрос касается хосписа, то
А председатель комиссии Общественной палаты Андрей Кузьмин подчеркнул, что вопрос о судьбе больных выходцев с зоны связан и со здоровьем рядовых уральцев. Он обеспокоен, что «выброшенные в общество» бывшие зэки могут стать причиной эпидемий. При этом общественник отметил, что даже если родственники осужденного и будут готовы ухаживать за таким пациентом, то нет гарантии, что они будут соблюдать все медицинские предписания, правила гигиены и так далее – не секрет, что окружение у бывших уголовников тоже может быть асоциальное.
Хоспис для никого?
Руководство свердловского ГУФСИН уже направило в Общественную палату письмо, где назвало создание хосписа целесообразным. Однако на встрече с общественниками временно исполняющий обязанности медсанчасти ФСИН Александр Петров инициативу оценил весьма скептически.
По его данным, сейчас в спецучреждениях на Среднем Урале содержатся около 32 тысяч осужденных, подследственных и подозреваемых. Из них порядка 1,5 тысячи – с активным туберкулезом, примерно 5 тысяч ВИЧ-инфицированных и почти 1,2 тысячи больных наркоманией. От разных причин с начала года по 21 сентября умерли 173 человека. В связи с тяжелыми заболеваниями за этот период освободили 30 осужденных.
«Если вопрос касается хосписа, то
мы своей областью и тем более пенитенциарной системой объема этих больных не наберем», -
заявил глава медсанчасти. По его оценкам, даже если успевать освобождать всех тяжелобольных, близких к смерти, – согласно вышеназванной статистике, это может быть примерно 200 человек в год – то из них найдется лишь 20 неприкаянных. В их число он включил бомжей и тех, от кого могут отказаться родственники. Впрочем, участвовавший в обсуждении представитель минсоцзащиты не счел эту цифру такой уж малой.
Другое дело, что тяжелобольных заключенных, которым положено освобождение по состоянию здоровья, часто не успевают отпустить на волю до их смерти. Проблема, с одной стороны, заключается в бюрократии. Как признал глава медсанчасти, на соблюдение необходимых процессуальных сроков нужно минимум 24 дня. С другой стороны, общественники говорят о проблемах с медицинской экспертизой, когда квалифицированные специалисты не выезжают к заключенному-инвалиду. Удивляет правозащитников и позиция судов, которые отказывают в освобождении умирающим «скелетам». Еще принципиальней, по словам наблюдателей, позиция прокуратуры, которая выступает с возражениями в тех случаях, когда суд уже соглашается отпустить больного человека.
Другое дело, что тяжелобольных заключенных, которым положено освобождение по состоянию здоровья, часто не успевают отпустить на волю до их смерти. Проблема, с одной стороны, заключается в бюрократии. Как признал глава медсанчасти, на соблюдение необходимых процессуальных сроков нужно минимум 24 дня. С другой стороны, общественники говорят о проблемах с медицинской экспертизой, когда квалифицированные специалисты не выезжают к заключенному-инвалиду. Удивляет правозащитников и позиция судов, которые отказывают в освобождении умирающим «скелетам». Еще принципиальней, по словам наблюдателей, позиция прокуратуры, которая выступает с возражениями в тех случаях, когда суд уже соглашается отпустить больного человека.
«Они пишут: он не встал на путь исправления. А как он встанет на путь исправления, если он по сути труп?! Он слепой, просто бревном лежит. Что он, на зарядку выйдет?» -
недоумевает Ольга Дианова.
Встать на прямую дорожку
Чтобы было удобнее решать вопрос с хосписом, а также вопросы о дальнейшей судьбе бывших заключенных в целом, представители Общественной палаты планируют подготовить проект областного закона о социальной адаптации выходцев из колонии. Похожий документ действует в Архангельской области. По словам директора екатеринбургского бюро по трудоустройству экс-заключенных и бездомных Юрия Потапенко, этот нормативный акт доказал там свою эффективность. Соответствующий вывод он сделал, побывав в Архангельской области и побеседовав там с народом. Вместе с тем представители свердловского ГУФСИН отметили, что в регионе и сейчас есть инструменты для социальной адаптации людей с уголовным прошлым. А преподаватель Уральского юридического университета Данил Сергеев прямо заявил, что закон работать не будет. При этом он сослался на результаты специального исследования.
Встать на прямую дорожку
Чтобы было удобнее решать вопрос с хосписом, а также вопросы о дальнейшей судьбе бывших заключенных в целом, представители Общественной палаты планируют подготовить проект областного закона о социальной адаптации выходцев из колонии. Похожий документ действует в Архангельской области. По словам директора екатеринбургского бюро по трудоустройству экс-заключенных и бездомных Юрия Потапенко, этот нормативный акт доказал там свою эффективность. Соответствующий вывод он сделал, побывав в Архангельской области и побеседовав там с народом. Вместе с тем представители свердловского ГУФСИН отметили, что в регионе и сейчас есть инструменты для социальной адаптации людей с уголовным прошлым. А преподаватель Уральского юридического университета Данил Сергеев прямо заявил, что закон работать не будет. При этом он сослался на результаты специального исследования.
«Законы не учитывают, что человек, освободившийся из мест лишения свободы, – это очень специфический субъект.
У нас уровень рецидивов в первые 9 месяцев по корыстным и насильственным преступлениям – 60 процентов, независимо от того, оказали ему помощь или нет», - отметил эксперт. По его словам, на исправление человека могут повлиять 3 фактора: наличие жилья, семьи и работы, но одним только региональным законом этих проблем не решить. Другие же эксперты указали, что нормативный акт необходим хотя бы потому, что поможет навести порядок в межведомственном взаимодействии и сделает удобней работу юристов-правозащитников. Европейско-Азиатские Новости.
