Интервью с автором проекта реконструкции телебашни, который готов сделать из долгостроя «Глобальный маяк»
Ровно четыре года назад Екатеринбургу пообещали волшебное превращение телебашни в затейливый архитектурный объект. Власти объявили о начале масштабного конкурса идей реконструкции самого высокого недостроя в мире. Конкурс провели, победителя назвали – и процесс встал. Нужен ли столице Свердловской области «Глобальный маяк», почему чиновники так быстро забывают о своих обещаниях и есть ли у башни шанс – в интервью директора компании «Эксперт-Девелопмент» Сергея Жилина, чей проект реконструкции знакового для города объекта в свое время признали лучшим.
- Если честно, все уже запутались, что происходит с нашей телебашней. Давай вспомним, как все развивалось. На конкурс ты предлагал «Глобальный маяк». Проект стал призером. Что было дальше?
- На самом деле был проведен самый громкий в истории Урала международный конкурс творческих идей. Хотя его условия изначально были не совсем отвечающими реальным интересам самого заказчика, в данном случае МУГИСО, и мы говорили и писали сразу, увидев ТЗ на конкурс.
Мы предлагали сразу дать и экономические, и практические выкладки реализации предложенного проекта, но предложение осталось без должного внимания. Об экономической составляющей только едва упомянули Михаил Борисович Вяткин (экс-глава Главархитектуры Екатеринбурга, – прим. ЕАН) и Алексей Валерьевич Пьянков (экс-министр госимущества, – прим. ЕАН), не забыв, впрочем, сообщить о том, что проект будет реализовываться на условиях ГЧП. Якобы из-за отсутствия экономики проектов потом перенесли определение победителей на три месяца с «Иннопрома» в июле 2013 на сентябрь. МУГИСО организовало большой стенд, большая помпа, реклама на всех углах…но все без толку.
К сожалению, никаких действий МУГИСО и «Распорядительная дирекция МУГИСО» не предприняли. Никто не занимался этими проектами, их положили под сукно.
- В итоге победителем объявили не вас?
- Да. В сентябре 2013 года как-то по-тихому победителем стала компания NAI Becar Ural с проектом реконструкции здания телебашни и прилегающей территории Green Hill Park. Якобы он отвечал идее социально-коммерческого наполнения этой территории.
Мы вошли в число призеров, открыв перспективу дальнейшего диалога с заказчиком. Для несистемного игрока получить 12 из 12 голосов членов авторитетного жюри в качестве призера крутого конкурса - я считаю, это было настоящей победой.
На самом деле в современной парадигме развития рынка недвижимости эффективными становятся не только коммерческие проекты как таковые, но и те, что в принципе способны генерировать устойчивый интерес потребителя к себе, своему наполнению: музейному, туристическому, образовательному. Те, что формируют интерес к региону, влияют на имидж города. Они тоже способны быть окупаемыми. В 2015 году Винчестерский музей инноваций был признан лучшим бизнес-проектом года. Такие проекты формируют комплексный эффект – и через входные билеты, сувенирку, через рост туристических потоков, инвестиционную активность варягов, желающих работать в регионе, который знают, который активно пиарится, и через образовательную воспитательную составляющую подрастающего поколения, так называемый «умный досуг». Для современного рынка недвижимости это стало выходить на первый план.
- Сергей, почему власти региона должны вспомнить про телебашню, которую не то что достроить в советское время не смогли – ее и продать-то оказалось нереально?
- Отталкиваясь от последнего решения губернатора об отказе от ее продажи, власти нужно сделать следующий шаг и поддержать наш проект. Мы первые в этой истории люди, которые готовы на сто раз все перепроверить, убедиться в верности или ошибочности принимаемых проектных решений. С просьбой уделить необходимое внимание результатам конкурса губернатора 2013 года и последующих наших наработок, мы обратились в министерство строительства Свердловской области. Считаем, что без должной проработки наших проектных решений любое решение по башне и участку будет снова скоропалительным, необдуманным, не позволяющим городу, области, Уралу получить максимум. Проект уникален во всех смыслах и ракурсах, и это именно то, на что созрел устойчивый запрос и у общества, и, надеюсь, у власти.
- Громкая заявка. А кто готов шлифовать проект до презентации инвесторам, тем более такого крупного уровня, на который ты замахиваешься?
- Проект давно презентован инвесторам, подтвердившим свою заинтересованность во вхождении в наш регион, реализовав в качестве пилотного проект реконструкции телебашни. Шлифовать проект предстоит нашей компании, с привлечением той самой «Уральской инженерной школы», которая желает проявить свои уникальные компетенции. В 2015 году подписано уникальное соглашение с УрФУ о совместной научно-практической работе, где в работу уже вовлечены и профессорско-преподавательский, и студенческий состав.
- А может быть, дело все в том, что никто не верит, что из башни-недостроя можно сделать «Глобальный маяк»? Вообще конструкция выдержит?
- Чтобы развеять сомнения в ее прочности, мы подняли материалы изыскательской работы «Распорядительной дирекции МУГИСО», которая была сделана при подготовке объекта к консервации. Вывод – у башни есть запас прочности даже в ее текущем состоянии. Кроме того, поверх существующего железобетонного ствола должна была ставиться 130-метровая металлическая антенна. Она существенно увеличила бы нагрузки. Наш проект намеренно появление такой конструкции исключает, значит, запас прочности при обстройке нижней части башни будет выше. Очень важно, что губернатор в своем задании очень четко сформулировал – проект должен впитать в себя лучшие мировые практики. Мы так и сделали.
- Смотри, еще пять лет назад власть демонстрировала готовность все делать «умно», «красиво» и «глобально», открывать область миру, выигрывать заявки на проведение Экспо и так далее. Но тогда в экономике и в бюджете было больше денег. Сегодня нам нужны мегапроекты?
- Инициативы были хорошие, вот только денег под них из бюджета никто никогда не выделит. Вам надо – вы деньги и находите, говорят из Москвы. И это правильно: жестко и конкретно.
«Денег нет, но вы ищите!»
Хотите развиваться – ищите возможности, заинтересовывайте частный бизнес, вовлекайте его в реализацию ваших стратегий. Мы ведь с местами в детских садах разобрались как-то, теперь взялись за школы, но федерального финансирования нет. И как только возникает такая парадигма, когда что-то надо, а денег нет, то на выручку приходит только государственно-частное партнерство. Альтернативы нет.
- Вы не идеализируете? ГЧП было популярно и культивировалось несколько лет назад – теперь про него все забыли, ни у кого нет денег…
- Деньги есть – условий нет. Все, что требуется для активизации практики ГЧП, – снятие административных барьеров, заинтересованное государственными целями отношение власти к малому бизнесу, креативным идеям, несистемному девелоперскому бизнесу в частности.
- Хорошо, если все так, почему не реализовали объединенный проект-победитель? Казалось бы – такой пафосный конкурс, есть проект и… ничего. Почему?
- Алексей Валерьевич Пьянков, который был куратором этого проекта в ранге министра, сейчас решает свои проблемы. Вместе с ним схлопнулись многие люди, которые с нами работали. Например, директор «Распорядительной дирекции МУГИСО» Карина Горностаева, замминистра Александр Самбурский.
Когда эти люди выпали из повестки, работать стало не с кем. Мы стали стучаться в минстрой, в МИР, в минпром. Просили, давайте прорабатывать отдельные разделы, чтобы потом собрать их воедино. Это параллельные процессы, их можно было взять, чтобы потом принять окончательное решение. Но нет…Основной аргумент – денег не нашли. На вопрос о том, где искали, что представляли для рассмотрения инвестора, как это было реализовано, – ответов не последовало даже с уровня вице-губернаторов. Парадигма нашей власти заключается в том, что без указания сверху никто ничего не делает.
Очень часто чиновники говорят так: «Мы, как люди, как горожане, за твой проект, он реально классный, с идеей. Но как чиновники, люди подневольные… ты пойми, мы не можем взять на себя инициативу протолкнуть это наверх, у нас так не принято. Если сверху скажут – возьмемся. Но нам ничего не спускали».
- А это какой-то общий настрой в правительстве Свердловской области такой, в разных министерствах?
- Конечно.
«Серега, ты классный парень. И проект у тебя классный, мы его видели, знаем. Но команды не было, МУГИСО не работает, поэтому как мы тебя возьмем? Никак. У нас и так работы много»
Мы - «несистемные». Мы не «Атом», мне так и говорят: «Вы же не сын Валерия Михайловича (Ананьева – гендиректора АСК, – прим. ЕАН)». Но ведь это не может нивелировать представившуюся возможность на фоне общей растерянности в вопросе «Что делать-таки с этой башней» высказать свои профессиональное видение, тем более его спросили в рамках того же конкурса.
Объективно девелопмент нашего города как таковой еще находится в зачаточном состоянии. Он чисто спекулятивный: построил – продал. Мы научились строить торговые центры и настроили их больше, чем у всех в стране. АСК научился строить жилье и стряпает его сотнями тысяч квадратных метров ежегодно. Но это все типовые подходы, стандартные решения.
И вот на этом застройщики набирали жир, получали деньги, капитализировались – что построим, то и возьмут. Как говорил Вячеслав Трапезников, ныне глава администрации Орджоникидзевского района Екатеринбурга, – у нас палку воткни в котлован, так на ней листья сразу вылезут. Но этот период в Екатеринбурге закончился навсегда. Все становится интереснее.
- Почему вы так думаете? Ведь система работает, люди при своих должностях, тогда где предпосылки для перемен?
- По жилью и торговым площадям Екатеринбург настолько развит, что представляет собой этакого раскачанного атлета на стероидах. Ему бы тяжести носить, делать тяжелую работу, использовать и поддерживать свой мышечный тонус: гостиницы должны заполняться хотя бы на 50-60%, рестораны и клубы должны быть заполнены, туристы должны вереницами ходить по городу и делать селфи, а новое жилье должно продаваться за счет активного притока высококвалифицированных спецов. По городу порядка семи-восьми проектов комплексного освоения территорий – это и Зеленая долина, и Среднеуральск того же «Атома», и Солнечный, «Островки» и другие. А Екатеринбург-сити! Мечта! Это все мощные центры развития, но нет спроса.
- На какой стадии сейчас все находится? Отменили приватизацию, что будет дальше? Построят жилые кварталы, стадион?
- Мы очень надеемся, что решение губернатора об отмене аукциона было в том числе продиктовано желанием разобраться с тем, что бы наработали мы в рамках конкурса. Сегодняшние наработки позволяют дать четкие задания разным инженерным центрам, которые принимали участие в строительстве башни «Исеть», «Высоцкий», и проанализировать техничность нашего решения. Пока мы не найдем проектные решения, не поймем цифры, мы не поймем жизнеспособность проекта.
После отмены приватизации мы вновь воспряли. У города вновь появился шанс. Мы хотим получить официальное одобрение нашей работы и на безвозмездной основе доделать, додумать предпроектную часть. Конечно, мы бы хотели сказать Евгению Владимировичу спасибо за проведенный конкурс. Мы питаем большую надежду, что он продолжит начатое дело. У государственных руководителей обязательно должна быть своя большая стройка. У Росселя был храм-на-крови, россельбан, у Мишарина – «Иннопром». Уверен, губернатору ключевого региона России не чужды лидерские амбиции государственной значимости.
Беседовал Александр Родионов
