«Вела машину и выбирала столб, чтобы врезаться. Но тут в животе зашевелился ребенок» - история ВИЧ-инфицированной екатеринбурженки

Мы вместе с Вероникой надеемся, что со временем врачи смогут найти общий язык с каждым пациентом. А сегодня, в День всемирной борьбы со СПИДом, предлагаем вашему вниманию ее историю, рассказанную от первого лица.

Из больницы позвонили вечером за день до моего дня рождения, сказали срочно прийти, есть какие-то проблемы по анализам. А уже в сам день рождения, мне тогда 26 исполнилось, сказали, что есть подозрения, надо пересдать. Ко мне должны были прийти гости, я не стала ничего отменять, как-то держалась, не показывала вида, что что-то не так. О подозрениях врачей рассказала только родителям и молодому человеку. Мама с папой стали успокаивать, мой мужчина тоже сначала отреагировал спокойно. Говорил, что все переживем, все будет хорошо. Только у него в крови ВИЧ не оказалось. Так бывает часто, мужчине сложнее заразиться от женщины. И он ушел. Причем в лицо не смог мне сначала сказать, что бросает нас. Через несколько дней после постановки диагноза мы поехали к его родителям в другой город, а обратно я уже уехала одна – он сказал, что хочет все обдумать. Я уже тогда поняла, чем все кончится. Вела машину и выбирала столб, чтобы врезаться. В этот момент дочка первый раз начала биться у меня в животе, и я не смогла… поняла, что она ни в чем не виновата.

Муж, как и ожидалось, после этого исчез. Через некоторое время объявился и сказал, что я к нему и его семье не имею никакого отношения, а ребенку будет помогать. Но мне это зачем? Я сама все могу – и обеспечить, и защитить. Он сам от нас отказался, это был его выбор. В общем, ребенка я ему не показывала, хотя он время от времени пытается на нас выйти. Решила, подрастет, если захочет познакомиться с биологическим отцом, я предоставлю ей такую возможность. А пока – ни к чему.

Я постоянно думала о суициде

После этого я погрузилась в глубокую депрессию. У меня такая профессия, что часть работы можно выполнять дома. Вот только на работу я и отвлекалась на несколько часов в день, остальное время лежала на кровати, ревела, ничего не ела. Постоянно думала о суициде.

Друзья достаточно быстро заметили, что со мной что-то не так, расспрашивали. Я не выдержала, решила рассказать самым близким. Причем всерьез настраивалась, что кто-то после этого перестанет со мной общаться, но не отвернулся ни один.

Вылезти из депрессии мне помогла не только поддержка близких. Мама, отказываясь верить результатам анализов, отправила меня к одной бабушке в Первоуральск. Она порчу снимает, занимается всякими заговорами. Вот после визита к ней мне стало легче, хоть я особо в это все не верю. Кстати, она сказала мне, что диагноз – фикция, я рожу и кровь будет чистая. Этого в итоге не произошло, но на тот момент мне, видимо, нужно было услышать такой прогноз.

Работа тоже спасала. Помимо основной я набрала халтур и до родов смогла расплатиться с долгами, в которые влезла для покупки жилья в Екатеринбурге. По сути всю беременность я только пахала и ходила по врачам. Последние, кстати, не всегда на меня хорошо реагировали. Особенно в районной поликлинике сотрудники просто блистали этикой – я хорошо запомнила их косые взгляды и как терапевт мыла руки после каждого прикосновения ко мне. А вот в женской консультации и СПИД-центре врачи все сделали, чтобы я чувствовала себя комфортно, чтобы была спокойна и сконцентрировалась на беременности.

Единственное, что немного напрягало, – главврач в СПИД-центре сильно давила на меня, чтобы я подписала согласие на лечение АРВ-терапией не только пока вынашиваю младенца, но и после родов. Во время беременности это обязательно, чтобы исключить передачу вируса ребенку. Если пьешь таблетки, риск, что заразишь его, - меньше процента.

Моя дочка родилась здоровой. Но врач настаивала, чтобы я продолжала принимать терапию, говорила, что в противном случае долго не проживу. Однако я приняла решение лечиться не из-за запугивания, а самостоятельно, когда увидела результаты анализов после перерыва в терапии. Иммунитет упал – надо поднимать. АРВ-терапия, правда, переносится непросто, но ничего критичного. Потошнит и перестанет.

После родов жизнь вообще пошла в гору. В декрете я засиживаться не могла, через месяц после родов начала работать из дома, а через три месяца и вовсе вышла из декрета, для дочки нашла хорошую няню.

Ко мне подходили знакомиться и во время беременности, и когда я уже гуляла с коляской. Я не против общения, люблю людей. Мужчина, с которым у меня сейчас развиваются отношения, здоров. У него нет ВИЧ, о моем статусе он знает, на отношения это никак не влияет.

Я сейчас думаю – хорошо, что я узнала о вирусе именно во время беременности. Врачи вообще сомневались, что я смогу зачать, и если бы диагноз всплыл раньше, ребенка могло и не быть. Но в целом считаю, что проверка на ВИЧ не должна быть привязана к какому-то событию. Чем раньше узнаешь, тем раньше попадешь под наблюдение врачей, тем больше шансов, что болезнь будет протекать благополучно настолько, насколько это возможно. А в зоне риска, между прочим, большинство.

Я, например, до сих пор точно не знаю, откуда у меня вирус.

Он, кстати, был СПИД-диссидентом, что наводит на понятные мысли. В центре проверяли, не состоит ли он на учете. В списках обнаружился его полный тезка, но с другой пропиской. Вот не знаю, что и думать.

В общем, мы все взрослые люди, должны заботиться о себе сами и смотреть на мир трезво. Поэтому идите и сдайте анализ».

От редакции: сейчас в Екатеринбурге в рамках Всероссийской акции «Стоп ВИЧ/СПИД» идет неделя тестирования. С 27 ноября по 2 декабря кабинет быстрого тестирования в СПИД-центре (ул. Ясная, 46, каб. 104) работает с 9:00 до 20:00.
Кроме того, сегодня, 1 декабря, на пешеходной улице Вайнера (угол Вайнера-Попова) будет работать мобильный пункт быстрого тестирования на ВИЧ с 17:00 до 22:00.

Фото: pixabay.com