В Екатеринбурге завершилась акция в поддержку независимых кандидатов на выборы в московскую городскую думу. Выразить недовольство политической обстановкой в столице вышли порядка 250 - 300 человек. Подробности - в репортаже ЕАН.
- Нет. В сквере дела «с этим» явно обстояли получше…
- Так ты за бабами пришел!
- А что? Слышишь же: это митинг «За любовь».
- Не «За любовь», а «За Любовь». Это про Соболь.
- Какой еще соболь? И я так и не понял про ядро…
Майские события в Екатеринбурге наглядно доказали: политическая акция на улице – не самая плохая из доступных форм досуга. Среди сегодняшних «митингующих» действительно нашлись люди, которые вышли на улицу только затем, чтобы провести время с более «заряженными» друзьями, либо с кем-нибудь познакомиться. И было с кем: лица в основном молодые, приятные, на диалог выходили охотно.
Но если в мае все осознавали, что нынешнее собрание – вроде как, «за сквер» (не путать с «против храма»), то понять, с какой конкретно целью на Большакова сегодня собрались активные протестующие, было сложнее.
Плакаты, которые те держали перед собой, конечно, помогали: «За честные выборы!», «Сила – последний аргумент тупицы!», «Беспредел в Москве касается всех!». Но лозунги, которые, к слову, никто не мешал активистам выкрикивать, превращали акцию в собрание «за все хорошее, против всего плохого». Да и тут – как посмотреть.
Сначала собравшиеся действительно дружно требовали допустить на выборы в мосгордуму независимых кандидатов от внесистемной оппозиции. Затем показывали уральский кукиш столичному мэру Собянину, требуя из Екатеринбурга его отставки. Потом переключились на своего мэра – Высокинского. Позже «напали» на некоего Колесникова (то ли ректора РГППУ, то ли местного депутата, добиться внятных объяснений не получилось). Под конец, отчихвостив администрацию президента - фамилию Вайно так и не вспомнили, хотя пытались -, призвали потушить пожары в Сибири.
«Вбрось им любое имя и смотри что будет!» - посмеивались журналисты. Смельчаков не нашлось, однако, судя по всему, циничные коллеги от правды ушли не шибко-то далеко.
Не шибко далеко от места событий располагались и вагончики с ОМОНом, и даже парочка автозаков. Повода использовать их по назначению протестующие не дали, хотя, к чести уральской полиции, надо сказать, что понятие «повода» в данном случае сильно зависит от региона, где проводится акция. Кстати, за тем, чтобы не допустить кровопролития, пристально наблюдала омбудсмен Татьяна Мерзлякова.
Кажется, к трем часам митингующие люди готовы были разойтись, но молодые люди из «актива» почувствовали «тухляк» и сообразили на ступеньках импровизированную трибуну, куда приглашали выступить всех желающих. Выходившие смельчаки внесли в повестку еще большую сумятицу, зато говорили искренне и с задором, ведь получалось о своем, о наболевшем. «Верните горячую воду!», «Защитим человека труда!», «В этой стране еще жить родителям наших детей!».
Так получилось, что «пространство трибуны» разделило на две половины граждан с «абстрактными» и вполне конкретными требованиями. По левую руку от шумящей и радостной молодежи оказались люди с лицами более хмурыми. Повод хмуриться был: немногочисленные горожане, собравшиеся «слева», требовали освободить «политических заключенных» (по подозрению в преступлении, обозначенном в статье 212 УК РФ – массовые беспорядки – в Москве уже задержаны 13 человек).
«Задержанные по 212-й статье – это именно политзаключенные. Они мешают режиму воровать, они мешают режиму врать. И показывают пример другим гражданам! Естественно, власть пытается «обезглавить» протест. Но имя Навального – уже нарицательное, потому что граждане не нуждаются в нацлидере и чужом мнении. Их объединило желание видеть Россию современным, миролюбивым и социально-направленным государством. И тут не важны персоналии», - рассказала ЕАН горожанка Галина Королева.
К заявленному времени окончания митинга горожане послушно разбрелись по домам. К половине пятого сквер на улице Большакова снова стал сквером – металлические рамки были убраны, с места уехал ОМОН и полиция. Задержанных по итогам акции в Екатеринбурге нет.
