Разные кланы достойных за град Катерины сражались,
Делу не видя конца, для которого взяли гордуму.
Славу стяжая царя, на богов уповал волоокий Володин:
«Други, герои, внемлите, что вам повелю, и склоните колени!
Нам не разрушить сей град без единоначалья и милости Геры,
Нет в многовластии блага; да будет единый властитель!
Только тогда позабудем раздоры и пустонапрасные речи,
Так лишь ухватим царя Александра за пышноблестящие кудри.
«Царь нам да будет единый, ему Кочетков прозорливый
Скипетр даровал и законы: да царствует он, возликуйте, о мужи! -
Сладостной речью своей убеждал Киселев хитромудрый. -
Кущи его преисполнены меди и множества пленниц!»
Так говорил он, прельщая сердца, презирая пристойность.
Гневно взревел и к нему устремился Колесников грозный:
«Смолкни, безумноречивый, хотя громогласный вития!
Иль не держал ты в перстах оскверненных Гомера бессмертную книгу?
Царь Агамемнон велик был, но туп, как осел подневольный,
Когда наносил Ахиллесу обиду, последнюю в жизни героя.
Вот что тебе говорю я, и слово исполнено будет:
Если еще я тебя безрассудным, как ныне, увижу,
Выйдешь ты вон из народного сонма, позорно навзрыд вопиющим,
Лыжи свои тщетно мазать на Альпах ты будешь отныне».
Гнев, сотрясающий думу, узрев, враз осклабился хищный Володин:
«Речи какие из уст у тебя излетают, Колесников гордый,
Гнев свой сдержи, коли царь пред тобою вещает,
Вместе нам битву держать, супротив Александра-Кудрявца,
Иль за измену и трусость познаешь ты всю мою ярость!»
***
«Боги! Великая скорбь на наш клан опустилась и дышит,
Царство Аида тенями готово разверзнуть тартары.
Но возликуйте, друзья, - молвил Вихарев-старший. -
С нами и сила, и дух, и мы сильно моложе, отважней.
Выстоим в распре, что нам узурпатор Володин готовит.
Честью и славой покроются наши деяния, отныне
Действовать будем умнее, ввысь устремляя крылатые речи.
Нет, не богам, что от нас отвернулись, а выше…
Туда, где Турчак низвергает Зевсово племя молитвой чудною…
Разрушим алтарь Аполлона и выкурим всех птицеловов!
После же сами возьмем и захватим священные стены Куземки,
Той, что себя величает Еленой Троянской прекрасной.
Не трепещите друзья: ЖКХ нам поможет, у них же
Есть лишь мобильник, ну как им сражаться достойно?»
***
«Что укрываяся здесь, вы стоите, других ожидая?
Там ждет героев прекрасное мясо, вино, тонконогие девы…
Как же приятно вас видеть, пусть вас всего десять.
Страх и тревога заставил других удержаться. Напрасно.
Вместе мы сделаем с вами великое дело. Вихарев всем нам
Как кость между горла. Тебе ли, сыну известного всем нам Андрея,
Не знать, что реку я? Виною тому брат. Ты ж был первый,
Кто власти добился. Григорий великий тебя называли.
Честью и славой себя ты покрыл. Но вмешался коварный
Змей, лишивший награды. Вот кубок, что сможет ту горечь,
Что в сердце горит ожиданием мести, смягчить и расплавить,
Вернуть твою славу, без всякого брата, - твой город, навеки!"
Так, одаренный коварствами, хитрости полный, Володин,
С Нестора будто списав Киселева, слагал величайшие распри.
К вечной скале, от которой волна никогда не отходит,
Черным жгутом он приматывал якорь и жал от груди Посейдона.
***
Царь фессалийский, разбитый бесславно, великий Тунгусов,
Рать, что осталась, призвал, как пришел запах крови:
«Могут ли хилые сделать хоть что-то? Я в помощь!»
«Что-то тут могут, а что-то не могут, - ответил прославленный Сергин. -
Острою пикой теперь не владею, воюю одним состраданием…» -
«Что ж ты один-то пришел, а иные? Ужели все предали папу?" -
«Да пап сейчас много, а кратковечным все золота мало, сам знаешь».
***
Молча взирал на раздор у врагов Александр пышнокудрый, и ужас,
Что перед боем великим сковал его сердце, и трепет потери
Враз отступили. Наполнилось сердце надеждой, как прежде,
Тучную мзду сохранить, приумножить дары Посейдона,
Водоканал отстоять от нашествия бешеной рати:
«Сколько ни доблестен ты, волоокий, корыстный Володин,
Хитро не умствуй: меня ни провесть, ни склонить не успеешь.
Хочешь, чтоб сам обладал ты наградой, а я чтоб лишенный
Молча сидел? И советуешь мне ты, чтоб МУПы я выдал?
Вихарев-старший теперь мой союзник, ты понял?
Мощь одолеем твою и тебя обречем на погибель.
Крик твой ужасный весь город услышит, и боги
Вмиг отвернутся, оставив тебе лишь позор и бесчестье».
Грозно взглянув на него, отвечал возмущенный Володин:
«Царь, облеченный бесстыдством, коварный душою мздолюбец!
Думаешь, Вихарев будет твои повеления слушать?
Вместе вы все принесете мне честь, торжество и победу»!
Грозный снаружи, внутри ликовал он от счастья:
Как удалась им такая военная хитрость блестяще.
Как обманули они, провели Александра-Кудрявца,
Быстро поверил он в их рукотворные ссоры и распри.
***
Словно звезда, что под осень лучами огнистыми всходит,
Ярко блестит в темноте подготовленный «Бентли» троянский.
Царь Александр с благодарностью примет подарок коварный,
Сам заведет колесницу вовнутрь крепкостворчатой кущи.
Так потеряет он город и Водоканал златоностный…
Под радостный хохот богов и врагов непристойные крики.
