В Екатеринбурге на Михайловском кладбище нашли и восстановили могилу уральского разведчика Константина Мизина, совершившего несколько подвигов в годы Великой Отечественной войны. В момент обнаружения его могила находилась в плачевном состоянии. Усилиями историков и добровольцев Донбасса на ее месте установлен новый памятник.
Когда началась война, 26-летний Константин Мизин работал на Уралмаше токарем. Он точил пушки, у него была бронь (его не могли призвать), но он сам попросился на фронт добровольцем. Попал в разведроту 21-й стрелковой дивизии. Дважды был ранен под Ржевом (во время «ржевской мясорубки», когда погибло около миллиона человек). После освобождения Белоруссии (операция «Багратион») за взятие Невеля его дивизия получила звание Невельской гвардейской. Четыре боевых награды (медаль «За отвагу», орден Славы 3 степени и два ордена Красной Звезды) он получил за смелые разведоперации, во время которых проявил себя героем.
«Если почитать его наградные листы, за что ему дали ордена – это просто уральский Рэмбо! Причем документы на орден Славы и Красной Звезды – как под копирку. Разные местности, населенные пункты, но тактика та же самая: видимо, она у них была отработана», - говорит екатеринбургский историк, сотрудник Свердловского областного краеведческого музея Николай Неуймин.
Во время операций по захвату «языка» сержант Мизин отвечал за обезвреживание противника.
«Он забрасывает гранатами огневую точку, потом «ныряет» в этот блиндаж, хватает немецкий пулемет, и, когда наша группа берет кого-то в плен, стреляет из этого пулемета по траншее. Так, прикрывая своих, в одном бою он уничтожил 12, в другом – 15 немцев. А потом этим же немецким пулеметом прикрывает отход своих, пока они ползут к нашим окопам. То есть он уходит последним, понимаете? Это супергерой!», - рассказывает Николай Неуймин.
Вернувшись с фронта, сержант устроился обратно на родной завод. Но война догнала его: в ноябре 1946 он скончался (вероятно, от последствий ранений). Его мать, верующая женщина, установила на памятнике крест (хотя Мизин был коммунистом – вступал в партию в 1943 году). На табличке родные начертали стих. «Немного не в рифму, но видно, что от души», - говорит Неуймин (см. фото). Эпитафия заканчивается словами: «Папа и мама с сестрою до гроба своего остались в слезах».
«Понятно, что уже нет ни папы, ни мамы, ни сестры: я за этой могилой наблюдал последние восемь лет – все было запущено, вокруг крапива, заросли деревьев», - замечает Неуймин.
По его мнению, властям давно пора задуматься о создании баз данных могил героев: на большинстве кладбищ подобного учета не ведется, в результате герои рискуют оказаться в забвении, как это чуть не произошло с Мизиным.
«Надпись сохранилась только потому, что была выгравирована. Если б была краска – все бы облетело, - говорит эксперт. - Хорошо, что табличка еще висела, а ведь через год-два она могла упасть в землю. И все – Мизина никогда было бы не найти».
Летом о могиле героя Неуймин рассказал ветеранам Донбасса. «В августе у была встреча, а недавно мне звонят: «Николай Борисович, приезжайте – все готово!», - вспоминает он. Новый памятник изготовил руководитель фонда «Наше Отечество» Константин Молчанов. «Средства вложили я, моя супруга и руководитель Союза добровольцев Донбасса на Урале Максим Хлопин», - рассказывает Молчанов. На монументе воссоздали все надписи со старого памятника, добавив лишь одну: «От благодарных потомков».
Андрей Гусельников
