Свердловчане продолжают ездить на Донбасс для того, чтобы помогать людям в ДНР и ЛНР. Недавно из поездки в регион вернулся депутат Екатеринбургской городской думы Тимофей Жуков, который отвозил людям гуманитарную помощь. Что происходит на территориях, подконтрольных России, как местные жители относятся к России и будут ли участвовать в планируемом референдуме по присоединению, Тимофей рассказал ЕАН.
- Тимофей, расскажите, пожалуйста, зачем вы поехали в ЛДНР?
- Екатеринбургская епархия вместе с Екатеринбургом собирала воду на Плотинке. Я поехал, чтобы доставить оставшуюся часть гуманитарной помощи. Параллельно мы собирали денежные средства. В итоге на собранное сумели 12 больниц Макеевки обеспечить расходниками, медицинскими препаратами, средствами индивидуальной защиты для врачей: костюмами, перчатками. У лекарств многие наименования были украинские, здесь нашлись российские аналоги.
- Как прошла дорога?
- Из Екатеринбурга с водителем мы ехали два дня. Я ночевал прямо в кузове, на коробки забирался, расстилал спальник. Для досмотра остановили один раз, когда подъезжали к границе. Там с автоматами, с собаками груз досмотрели. Все серьезно, через ФСБ проверяли.
Как рассказывают офицеры, есть разные "диверсионные" вопросы, касающиеся техники, которую в Донецк и Луганск доставляют. Есть вопросы и по продукции, которую везут под прикрытием «гуманитарки» и там реализуют, кто-то на этом зарабатывает.
- Страшно было ехать?
- Я спокойно к смерти отношусь. Но когда берешь ответственность за другого человека… Когда искали водителя, было важно, чтобы у него было искреннее желание поехать. Поиск занял пару дней, но за это время было много предложений. Люди вызывались поехать не за деньги, а чувствовали, что надо помочь. Алексей, который в итоге был выбран, переживал, что взял оплату. На Донбассе на него накатило, что он хочет остаться, готов в руки взять оружие. Я его отговаривал.
- Кто занимается реализацией гуманитарки на месте?
- Сектор НКО там совершенно неразвит, они еще будут перенимать опыт России после референдума. Были разные НКО украинские, которые ушли, поскольку стали не востребованы.
В ДНР и ЛНР действуют две организации, которые любые добровольческие инициативы аккумулируют в себе. Но никто не берет на себя ответственность кучно собирать волонтеров в одном месте, потому что прилеты артиллерии бывают по гуманитарным центрам. Никто не понимает, какие территории обстреливаются, а какие нет - из-за поставок западного вооружения дальней убойной силы. ПВО, конечно, работает, но нет ни одного ПВО, которое работало бы на 100%.
- Вы не попадали под обстрелы?
- Самое близкое - снаряд падал на расстоянии метров 500. Это было внутри города. Как только я приехал, меня разместили в частном секторе. Во второе утро в 4:20 проснулся от того, что тряслись стены и где-то недалеко работала наша артиллерия. А я тогда еще не понимал, что происходит, просто проснулся от шума.
Волнения по поводу обстрелов не было, я в армии все это видел. Хотя в армии понимаешь, что это учения, а здесь все по-настоящему, в тебя может прилететь. Но привыкаешь очень быстро, ведь Донецк, Макеевку обстреливают постоянно, каждый час практически слышна работа ПВО.
- Какой в итоге получился маршрут?
- Я планировал поехать на месяц, потому что предполагал, что нужно будет помогать в ремонтно-восстановительных работах. Но там уже работают подрядчики, добровольцев не допускают, потому что это может быть небезопасно. В итоге я пробыл в ЛДНР 27 дней, включая четыре дня дороги туда и обратно.
Из России мы приехали в Донецк, потом отправились в Макеевку отвезти «гуманитарку». Дальше начались путешествия в Луганск и по городам Луганской республики: Стаханово, Лисичанску, Северодонецку, Светлограду. На Углегорской ТЭЦ был через день после того, как ее освободили, там было еще заминировано.
Мы занимались адресной помощью, подвозом воды, людей искали. Со всего мира писали люди, у которых в Северодонецке знакомые или близкие, с которыми нет связи. Получилось так, что, когда была поездка в какое-то место, старались подсобрать пять-шесть адресов, чтобы на день была работа. Понятно, что мы не можем с пустыми руками приехать, всегда собирали продуктовые наборы. У родственников на это денег не просили, сами покупали. Покупали еще сим-карты людям. Плюс по пути помогали. Например, был случай, по трассе шли мать и четверо детей, гражданские. Начался обстрел их города. Женщину предупредила об обстреле украинская подруга. Когда началось, мужа посекло, он умер, ей же осколок вошел в лицо. И вот женщина с детьми шла к своей бабушке в Северодонецке. Мы ей помогли.
- Свердловская область договорилась помогать Макеевке в восстановлении. Удалось увидеть результаты взаимодействия двух регионов?
- У нашей области есть список объектов и задачи по социальным учреждениям, по дорогам. Плюс кадры наши там. На нас все плотнические работы, все стекольные работы в детсадах и в школах. До сентября задача была как можно больше отремонтировать социальной инфраструктуры.
Процесс восстановления может быть бесконечный, пока украинцы долбят. Бывает - едешь, а из дороги торчит снаряд.
Как только мы украинские силы "отведем", тогда будет проще. Когда я вернулся в Екатеринбург, рассказали, что в Макеевке ночью обстреляли детский сад. Зачем? Днем туда дети ходят… Детский сад теперь будем восстанавливать. Если говорить о кадрах, то бывший глава Арамиля Виталий Никитенко - заместитель главы города Макеевки. Он уехал на какое-то время, думаю, что на год. Потом его или заменят, или продлят с ним контракт.
- И здесь много людей самостоятельно собирают помощь для ЛДНР. Например, Лариса Абашева. Но встает вопрос, как эффективно в России отслеживать, что твоя адресная помощь дошла тому, кому полагается?
- Это вопрос исключительного доверия к той персоне, кто собирает помощь. Потом можно будет с него спросить. Мне кажется, персональная ответственность - самое важное.
Если говорить про прием на месте, там у людей рука не поднимется не туда унести, перепродать. Я там увидел полную заботу о ближнем, отзывчивость.
Жители Луганской и Донецкой областей долго ждали Россию. И в какой район мы бы ни приехали – обстрелянный и без коммуникаций или поблагополучнее - там люди разве что на колени не встают от благодарности и руки не целуют, несмотря на то, что у них есть тяготы и трудности.
Они так искренне говорят: «Чего же вы так долго шли, вы бы знали, что тут с нами было». Спрашивают: «Не уйдете точно? Мы же с 2014 года ждем». Еще сталкивался с опасениями: «Сейчас вы меня сняли, что я Россию поддерживаю. А если уйдете, знаете, что хохлы с нами сделают?». Ну и конкретные истории рассказывают.
- Какая история запомнилась больше всего?
- Одна из последних встреч произошла возле завода "Азот". Я был в «нациковском» штабе, который взяли наши ребята. Там было трофейное оружие: "Джавелины", польские ракеты, американские гранаты. И там была ракета-«полячка» Она бесшумная, невозможно понять, что выстрел произошел. Ты только видишь, как она прилетает.
Поскольку кладбища заминированы, людей хоронят прямо во дворах. В каждом дворе есть одна - две могилы. В одном из городов мы разговорились с женщинами во дворе возле четырех крестов. Одна рассказала, что под крестом лежит ее муж, месяц назад его не стало.
«Знаете, ребята, он так долго вас ждал, так мечтал и верил, что вы придете и здесь все прекратится. Дождался вот так. Прилетела польская ракета, и четверо погибли от одного снаряда: ребенок, женщина и двое мужчин. Сын в России до сих пор не верит, что отца нет. Только бы мечты моего мужа сбылись сейчас», - поделилась женщина.
В Лисичанке попалась педагог – бойкая тетушка в теле. Она с коллегами надеется, что сейчас наконец-то все будет хорошо. Как она рассказала, люди перестали бояться на улицу выходить. А так по два месяца сидели в подвале. А когда тут были украинские войска, не выходили.
- Что про украинских солдат плохое рассказывали?
- По словам местных, войска вламывались в квартиры, в жилые дома, караванами увозили имущество. И девчонок молодых много пропало. Пьянки-гулянки, выстрелы в воздух, по мужикам стреляли. В общем, ждут Россию, устали ждать. Радикальные настроения в адрес Украины встречаются, типа «Чего вы ждете, просто шмякните по ним. Хочется, чтобы окончание боевых действий случилось побыстрее и мы жили спокойно».
- Что говорят о референдуме?
- Я не встречал ни одного сторонника Украины. Единственная пожилая женщина из двух сотен гражданских, с кем я пообщался, сказала: «Было нормально и при Киеве».
«Мы видим свое будущее с Россией, неважно - будем ли независимой, но союзной республикой или войдем в состав. Нас это вообще не интересует», - такое мнение остальных.
Там другая жизнь. Там, где война, там люди на другие вещи внимание обращают. Как-то думают о том, как свой быт устроить. Какого-то человечного диалога, близости, теплоты там значительно больше.
Референдум сейчас будут готовить так, чтобы он прошел безопасно и, самое главное, легитимно. Все, что касается любых скоплений людей, сейчас максимально сложно и ответственно. Думаю, будут отрабатывать какую-то новую механику, вероятнее всего, будет какая-то передвижная модель. Уверен, что будут находиться наводчики, которые будут корректировать огонь на пункты голосования.
- Появился задел на следующую поездку?
- Сейчас я точно знаю, что там с «гуманитаркой». У нас здесь искажённое представление о том, что там нужно. Вроде кажется, что нужны продуктовые наборы. А приезжаешь и выясняется, что требуются, например, лекарства. Поэтому готов консультировать.
Сейчас ребята отсюда фуру повезут. Они тоже немного наивно сбор объявляли. Я помогаю выстроить контакт, чтобы была максимально эффективная помощь людям. Сам попытаюсь поехать наблюдателем на референдум, чтобы оценить его чистоту, потому что много будет разговоров про это.
Напомним, после признания независимости ДНР и ЛНР президент РФ Владимир Путин объявил военную спецоперацию на Украине. На первом этапе военные РФ заняли или окружили крупнейшие украинские города. Были взяты под контроль Чернобыльская и Запорожская АЭС. Россия получила сухопутный путь в Крым. Из зоны боевых действий в Россию выехало более 1,5 млн беженцев, в Европу - порядка 6,5 млн человек и около 30 тыс. в Белоруссию. По данным ООН, 4,8 млн беженцев из Европы уже вернулись домой. Спустя месяц с Киева была снята осада, выведены войска из всех северных регионов Украины и переброшены в Донбасс. Там российской армии противостоит самая дееспособная группировка украинской армии численностью до 100 тыс. человек.
