Уходящий 2022 год станет, пожалуй, самым тяжелом за первую четверть 21 века. Начало специальной военной операции, частичная мобилизация, разрушение горизонтов планирования. Ощущение, будто мы все еще находимся в конце февраля и этой зимой Нового года уже не будет. ЕАН поговорил с уральской художницей Алисой Горшениной, чтобы узнать, как она провела год.
«Это был самый тяжелый год в моей жизни. Даже 2020-й год я пережила гораздо легче. Тогда я чувствовала изоляцию, но в ней находился весь мир. Сейчас тоже чувствуется изоляция, но у нее другие причины, и в ней нахожусь персонально я.
Какой-то стеклянный колпак над Россией повис, и сама Россия закрывается от всего мира.
Я никогда не поддерживала нынешнюю власть, никогда за нее не голосовала, тем более не выбирала. Но с самого начала спецоперации я поняла, что хочу оставаться в России как можно дольше, несмотря на ужесточение условий жизни.
Я не поменяла своего мнения, мне все еще хочется быть здесь, потому что, мне кажется, сейчас стране нужны люди, которые мыслят иначе.
Хочу оставаться здесь и показывать миру, что есть люди, которые не поддерживают происходящее. В целом этим я и занималась в течение года.
Сначала я действовала более радикально: выходила на одиночные пикеты, но, если говорить про эмоциональное состояние, мне казалось, что я умираю как художница и как человек. Потом у меня все же вышло вернуться в более-менее уравновешенное состояние, хотя не сказала бы, что это у меня до конца получилось. К жизни меня вернуло искусство, стало ясно, что с помощью него я могу говорить, и неважно, какие выходят законы, искусство всегда найдет своего зрителя. Это меня спасает.
Если говорить про мою карьеру, то, конечно же, когда началась СВО, у меня отменились все выставки за рубежом. Было много запланированных проектов в других странах, но они все либо заморозились, либо отменились вовсе. Работать стало еще сложнее.
Раньше я уверенней обо всем этом говорила, сейчас тяжелее. Я бы сказала, что жизнь моя очень сильно поломалась. У нас продолжается жизнь, все вокруг меня разрушено, но фантомно. Я не обесцениваю чужие проблемы, но иногда мне хочется говорить о своих тоже.
Жизнь разрушена, и я пытаюсь ее собрать по кусочкам. Сейчас у меня мало выставочных проектов. Это очень расстраивало, потому что у меня всегда была активная художественная жизнь. Сейчас у меня только три проекта, которые очень тяжело даются, потому что эмоциональное состояние подавленное.
Несмотря на все это, я не уеду. Маленький луч надежды все еще есть. Это как в супергеройских фильмах, где один шанс на миллион, но я верю в него и просто продолжаю работать».
Семен Хорохорица
