Приближается самое волнительное время для всех школьников – итоговые контрольные и экзамены. ОГЭ, ЕГЭ и другие проверочные работы для многих подростков становятся сущим кошмаром. С одной стороны ребенка пугают учителя, с другой – требовательные мамы и папы. В этой ситуации нередко ученик становится настоящим заложником, на которого оказывают давление со всех сторон. Как родителям и подросткам пережить это сложное время и не сойти с ума – в интервью ЕАН рассказала практикующий семейный и перинатальный психолог, кандидат психологических наук, преподаватель, автор и ведущая тренингов, мама 4-х детей Нателла Колобова.
- Нателла Олеговна, тема экзаменов нередко всплывает в новостной повестке. Детям рассказывают о ЕГЭ чуть ли с не с начальной школы. Часто ли к вам приходят родители с темой подготовки к экзаменам и психологического состояния ребенка?
- Родители приходят с этой темой, но нечасто — она затрагивается вскользь. Основной фокус все же на отношениях. Если речь про подростков, да, спрашивают: «Как мне себя вести?»
Есть интересная тенденция. Раньше родители приходили с вопросом: «Что с моим ребенком не так?» Был прямой запрос о том, как его переделать, улучшить. Сейчас приходят и спрашивают: «Что со мной не так? Почему я плохой родитель? Почему я не справляюсь?» Вектор другой. Может быть, это и правильно, потому что в любой семейной терапии, когда запрос — изменить мужа или свекровь, это неправильный вектор. А когда вопрос: что со мной, что мне сделать, как мне помочь моему ребенку— это гораздо продуктивнее.
- Недавно вы выступали с лекцией в екатеринбургской Белинке и вскользь сказали о давлении системы образования на детей…
- Да, это большая проблема, причем нелинейная. Давление на детей — комплексное, системное. Я когда-то работала в детском саду, начинала карьеру как психолог. Восемь лет проработала — это был конец 90-х, начало 2000-х. Уже тогда воспитатели и методисты — про заведующих я вообще молчу — находились под сильным давлением: бумажки, стандарты, программы развития. Воспитатели приходили и говорили: «А когда нам с детьми работать? Мы только и делаем, что заполняем бумажки». Планы — на каждого ребенка, каждую группу, каждое направление. Уже тогда было так, а сейчас еще хуже.
Система бюрократизации стала огромной. Сейчас у педагогов еще одна проблема: помимо бумажной работы нужно все дублировать в цифровом виде. Плюс необходимость соответствовать стандартам, соблюдать ФГОС. В результате теряется индивидуальный подход к ребенку. Учителя перестают видеть детей, перестают замечать динамику — что происходит в классе, в индивидуальном образовательном маршруте ребенка просто перестают видеть.
Администрация школ тоже находится под давлением, потому что есть нормативы, правила, поощрения за баллы и показатели. Это мощная, закрученная система, в которой ребенок становится всего лишь итоговым материалом, на который давят со всех сторон.
Государство давит на школу. Школа — на администрацию. Администрация — на учителей. Учителя — на родителей. А все вместе давят на ребенка. И у него формируется мощный пресс. Давление — не просто сверху, а со всех четырех сторон.
- Как вся эта огромная машина действует на детей?
- Растет тревожность. Дети входят в состояние выученной беспомощности. Что это такое? На ребенка давят и требуют, а он уже не может эту нагрузку выдерживать. Наступает запредельное торможение, и он уходит в отказ. Падает мотивация. В итоге мы получаем отказ от учебной деятельности.
Дети, которые посильнее в психологическом, неврологическом плане, еще могут выдержать это давление. Но даже они берут этот запас сил как будто из будущего, учатся, что называется, «в кредит». Они мобилизуются на время учебы, экзаменов, а потом, когда экзамены сданы, поступают в вуз — происходит спад. На втором-третьем курсе, иногда и на первом, начинается массовый отказ от учебы. Они почувствовали свободу и выдохнули. В университетах уже нет такого сильного давления, студентам предоставляется больше самостоятельности. И вот тут у ребенка впервые возникает вопрос: «А чего я-то хочу?»
Это бич нашего времени, когда мамы 20-летних детей приходят и говорят: «Он ничего не хочет. Он ушел из вуза, сидит дома, играет или катается на скейте - и все». Потому что все детство у них было заорганизовано, сплошные занятия: подготовка к школе, развивашки, школа, драмкружок, кружок по фото, еще и петь охота. Этот "успешный успех", стремление везде успеть не доводит ни до чего хорошего.
Вот эта идея, что ребенка нужно занять 24/7, — абсолютно ложная концепция. У этих заорганизованных детей нет времени просто поскучать. А ведь скука — волшебное состояние. Именно в ней рождается вопрос: «А я-то чего хочу? Как я смогу себя развлечь?», рождается самостоятельность и ответственность за свой досуг.
У них нет даже двух-трех часов ничегонеделания в сутки. Особенно ближе к экзаменам — у всех репетиторы по трем-четырем предметам, курсы подготовки. И дети целиком погружены в учебную деятельность. Хотя мы знаем: где-то с 10–11 лет у ребенка ведущий вид деятельности — уже не учебный.
- А какой?
- Общение. Им нужно общаться, они социализируются, познают мир через контакт — с друзьями, со взрослыми. Надо дружить, ссориться, конфликтовать, мириться, а им некогда — времени просто не хватает. Либо они уходят в онлайн, где может начаться кибербуллинг.
- И что делать родителям таких детей, которые в 20 лет берут и бросают все?
- Ребенок потерял себя, тогда нужно какое-то время просто оставить его в покое. Ну, не то, чтобы «сидел у вас на шее», пусть работает, хотя бы сам себя обеспечивает, приносит копейку на еду. Он уже должен вносить посильный вклад в семью. Пусть поработает бариста или официантом, а, может, пойдет на завод — просто чтобы оглядеться и понять, что он на самом деле хочет. Но родителям страшно. Когда я говорю: «Пусть год ничего не делает» — они в шоке. А я имею в виду, пусть пока нигде не учится, пусть поймет, чего Он на самом деле хочет. Самый лучший способ понять это – попробовать разные виды деятельности. И это пока не учеба, особенно та, которую навязали родители. Но родителям страшно, потому что их ребенок с детства выбирал маршрут, который ему предлагали, а тут впервые отказался от этого.
- Как родителям предотвратить такой сценарий?
- Осознать, что оценки, по сути, мало на что влияют, и сказать об этом ребенку с самого раннего возраста. Начиная с ВПР (Всероссийские проверочные работы, - прим. ЕАН), объяснить: «Экзамены - испытание и проверка уровня твоих знаний. Оценка - шкала измерения этого уровня. Ты умный и сообразительный, школу закончишь». Ну даже если будет не пятерка, а четверка или тройка — и что?
Я родителям все время говорю: «Скажите, пожалуйста, вы помните, какие у вас были оценки в первом вузе, когда заканчивали?» Большинство не помнит, потому что это вообще неважно. Редко, когда работодатель спрашивает диплом, а уж тем более — вкладыш с оценками.
А мы детей натаскиваем. И они живут в ощущении, что оценки — это все. Надо им сказать: «Оценки это не главное в жизни. Главное - твои умения и навыки, которые ты можешь приобрести за школьную жизнь». Тогда они, наши дети, будут гораздо спокойнее. Да и родители тоже.
Оценки значат для учителей — это их отчетность. Но и тут, слава богу, попадаются мудрые педагоги, которые не начинают с четвертого класса запугивать ЕГЭ, а говорят: «Ребят, сдаем по мере сил и возможностей». Вот так это и должно быть. И тогда останется задача родителей — снять с ребенка напряжение. Но сначала нужно разобраться с собой и своим родительским перфекционизмом, убрать установку: «успех ребенка = мой успех». Это неправильная формула. Сколько раз мы наблюдали с вами истории: Маша занимается в балете, потому что маму не взяли в балерины; Максим - хокеист, потому что папа болеет за "Автомобилист".
Родители лишь создают условия. Мама — это «молоко и мед», забота, питание, режим. Папа — это правила, нормы, социализация. Но ребенок приходит не как чистый лист — он приходит со своей сутью. Задача родителей — обнаружить эту суть.
- Что вы имеете в виду?
- Суть выражается глаголом. У мальчиков она видна уже к трем годам — они более ярко проявлены. Это можно назвать архетипами: монарх — управленец, лидер; маг — философ, исследователь; воин — защитник; возлюбленный — тот, кто про отношения. Большинство мужчин-психологов — это как раз проявление архетипа возлюбленного.
И уже в три года видно: кто-то бегает с игрушечным пистолетиком, кто-то изучает жучков и читает энциклопедии, кто-то всех собрал, организовал игру, а кто-то комплименты девочкам делает, воспитательнице улыбается. Девочки свою суть узнают постепенно, они пробуют разное и многое, чаще всего они начинают понимать свою суть к подростковому возрасту.
Суть определяется глаголом: учить, лечить, защищать, строить, разрушать, рисовать, шить. Это касается всех – и мальчиков и девочек.
- Вы говорите — и я сразу понимаю, о чем идет речь, даже в контексте своей дочки… Если эта суть неярко выражена, как ее распознать?
- Оставьте ребенка в покое на какое-то время, не заставляйте ничего делать и посмотрите, чем он займется сам. Кто-то будет рисовать, кто-то строить, кто-то просто смотреть, созерцать — философ. И задача родителей — помочь ребенку открыть эту суть, а не цепляться за оценки. Суть определяется через наблюдение дома. Также можно спросить у учителя, как себя ведет ребенок в школе, что он делает в гостях. Или вы пришли в гости к друзьям, попросите их посмотреть на вашего ребенка и спросите: «Как тебе кажется, что у него лучше всего получается?» У родителей глаз замыливается, а кто-то со стороны может сказать: «Слушай, а он великолепно структурирует. У него голова системная». Или «Посмотри, как он классно организовал детей для игры. Да он прирожденный лидер!»
И если родители это увидели, признали — отлично. Плюс тесты, диагностика, профориентация. Главное — показать ребенку: «Смотри, познакомься с собой. Ты вот такой, у тебя вот это, вот это». В подростковом возрасте важно, чтобы ребенок понимал, в чем его талант, что ему нравится и не нравится. Понятно, он будет меняться, развиваться. Но суть — она все равно с рождения видна. Соответственно, он будет выбирать профессии уже исходя из своей сути. Это и есть задача родителей.
- Но очень часто родители начинают выбирать профессию ребенку исходя из своих каких-то неосуществленных желаний…
- Да, и здесь очень важно убрать свои амбиции и ожидания. Часто ребенок приходит в этот мир на фоне родительских ожиданий: «Вот он, наконец-то, сделает меня счастливым» или «Наконец-то она реализует то, чего я не смогла». Это изначально неправильные установки. Поэтому важно убрать эти свои фильтры — кем мы хотим видеть ребенка.
Самое классное, если родитель в нейтральной позиции. Ребенок рождается, его принимают. В семейной системе это называется «принимающий кокон»: ты пришел — и слава богу. Без ожиданий, без навешивания. Такой нейтральный интерес: «Интересно, у тебя будут глаза голубые или карие? Ты будешь больше в папу или в маму? У тебя раскроется вот это или вот то? Ты будешь больше математиком или больше поэтом?» Вот этот интерес без ожиданий — это идеальная площадка для психического здоровья ребенка. Ему тогда не нужно обслуживать наши потребности и ожидания, он начинает распаковывать свой потенциал, раскрываются его задачи в этом мире.
В противном случае ребенок начинает идти не по своему пути и оказывается в депрессии. Механизм депрессии работает так: если ты идешь не туда, тебе просто понижают уровень энергии. Подростки, дети, особенно те, кто готовится к ЕГЭ, это демонстрируют. Они чувствуют: «Это не то, что мне пригодится в жизни».
Бич современной школы в том, что детей учат не тем навыкам, которые будут нужны в будущем. Раньше была матрица выживания — все было понятно и предсказуемо. Родился в семье кузнеца — будешь кузнецом, у швеи — швеей. Предназначение было очевидным. А в наше время все меняется — не то, что за столетия, а в пределах одного поколения. То, чему учили нас, уже не работает ни в социальном, ни в материальном плане. А наши дети будут жить вообще в другой парадигме.
- И даже HR-специалисты сейчас говорят, что сегодняшние молодые люди за свою жизнь сменят несколько профессий.
- Совершенно верно. Тогда зачем ЕГЭ? Это система очень инертная. И детей учат тому, что им не пригодится, а они это чувствуют. Мне очень нравится одна метафора. Картинка класса — сидят дети в виде планшетов, преподает телевизор — такой большой старый экран, а на доске висит лампочка накаливания. Это картинка про то, как учат: лампочка из прошлого, учитель-экран, дети-планшеты.
А надо учить гибкости мышления, умению находить информацию, потому что она вся уже доступна. В старой советской системе есть огромное преимущество - она учила системному мышлению и правилам. Когда мы детям рассказываем, зачем мы учим правила, теоремы, законы, важно объяснить: мы учим это не для того, чтобы держать все в голове, а для того, чтобы формировались структурные нейронные связи.
- А сейчас эти же правила в новых учебниках подаются абсолютно по-другому. Я сама столкнулась с этим, когда начала дочка учиться. В наших учебниках все было четко и ясно. А сейчас одно правило по русскому языку расписывают на страницу А4, читаешь – вообще ничего не понятно.
- Да, это проблема. По правде говоря, я считаю, что нашу систему образования просто разрушили. К счастью, сейчас снова хотят переходить к единой системе учебников.
И еще одна большая проблема — кто именно учит детей. Чтобы научить ребенка, нужно, чтобы взрослый был думающий. А, к сожалению, работа учителя давно перестала быть престижной. Учителям перестали достойно платить. Дальше еще хуже — в педагогические институты идут по остаточному принципу: никуда не поступил — ну ладно, пойду в пед. И, в-третьих, нет уважения — ни финансового, ни общественного. Учитель — это "училка", да?
Я очень хорошо помню случай, когда работала в садике. Моя коллега-психолог писала исследование для диплома, изучала мотивацию воспитателей к работе, делала анкетирование, опросы. И однажды приходит ко мне ошарашенная: «Я в шоке. Я не знаю, как работать в этой системе». Один из вопросов анкеты: «Почему вы работаете воспитателем?» И подавляющее большинство ответило: «Потому что меня больше никуда не возьмут».
Отсюда — психологическая компенсация. Человек внутренне чувствует свою несостоятельность, ему нужно на ком-то отыграться. А дети — удобная почва: я на них проявляю власть. И идут в школы учителя, не по призванию, не от Бога, а потому что «меня больше никуда не взяли». И они не любят ни детей, ни родителей — просто отыгрываются.
- Если вернуться к нашей основной теме. Сейчас май, на носу те самые ЕГЭ и ОГЭ. Если родитель видит, что у ребенка начинается настоящий невроз, как ему себя вести? Как поддержать, успокоить?
- Первое — прямо транслировать постоянно, что экзамены — это вообще не вершина твоей жизни. После экзаменов будет много всего классного и интересного, экзамены —маленький эпизод.
Вторая главная задача родителей — обеспечить режим сна и питания. Если надо, витамины, БАДы, свежий воздух — это важно. Дети часто находятся в дефиците кислорода и физической активности, потому что забрасывают секции и кружки, чтобы подготовиться к экзаменам. Они часто испытывают дефицит сна. Из-за этого они находятся в состоянии перенапряжения, что в конечном итоге приводит к болезням.
Вообще, как устроены болезни? Человек какое-то время живет в нормальном состоянии, затем случается стрессовое событие, например экзамен. Человек переходит в стадию мобилизации, готовится к нему, прилагает все усилия. А потом сдает ЕГЭ и начинает болеть, потому что любая болезнь – это стадия восстановление организма.
- Нередко мамы и папы стоят перед дилеммой – быть хорошими, любящими родителями или строгими и требовательными. Переживают, что, если дать слабину, ребенок может не сдать экзамен. Как найти золотую середину?
- Это невроз современных родителей, потому что, простите, психологи засорили им мозги. Вот эти все детские травмы, концепции про отказ от наказаний. История про то, что с ребенком надо дружить и только по головке гладить. Но вообще-то дети всегда воспитывались через ограничения. Ребенок с рождения нуждается в очеловечивании через законы и правила, социализацию.
Задача родителей — с одной стороны, давать молоко и мед, безусловную любовь, а с другой — систему, правила и нормы. Есть чувствительные периоды, когда эти ограничения особенно важны.
Родитель должен быть как поддерживающий, так и строгий в смысле установления рамок: «Пока ты живешь со мной и я несу за тебя ответственность, тебе нужно соблюдать правила нашей семьи». Споры о том, что давать ребенку больше – свободы или ограничений, приводят к выводу, что структура и дисциплина более важны. Жизнь дает ограничения, и именно дисциплина помогает достигать успеха.
- Но многие подростки вообще отказываются общаться с родителями. Они говорят: «Мама, отстань» и уходят в свою комнату. Как реагировать?
- Это абсолютно нормально, когда подросток говорит: «Мама, отстань, я не хочу говорить». Не нужно обижаться, надо понимать: ребенку в этот период важно личное пространство, свое, почти сакральное. Именно в этом пространстве рождается понимание того, какие Мои ценности, Мои приоритеты и ориентиры, что Мне важно в жизни. Когда ребенок находится в тени авторитета родителя, ему трудно увидеть свой свет. Но родители в такие моменты часто боятся потерять контакт с ребенком. И тут главное — запастись терпением. И не нужно тем более обижаться на ребенка. Взрослому важно оставаться в позиции взрослого.
Если не настаивать, не навязывать, не обижаться, не отдаляться, не исчезать, ребенок постепенно начнет возвращаться. И случится это тогда, когда родитель станет рассказывать не про ребенка, а про себя — о своих чувствах, переживаниях, ситуациях на работе, конфликтах с друзьями. Такая открытость сближает.
Ведь стандартный формат диалога в семье — это почти всегда допрос: «Расскажи, как дела в школе», «Что случилось?» А с чего бы ребенку делиться, если родитель сам никогда не говорит о себе? Хорошая привычка — семейный ужин с традицией обмена «тремя радостями дня». Об этом, например, пишет психолог Виктория Дмитриева. Каждый вечером делится, что его порадовало сегодня. Эта практика показывает детям: родители — тоже люди, у них тоже эмоции и переживания, они открыты.
Важно помнить: даже если ребенок в ответ долгое время не рассказывает ничего — год, два, родитель не должен сдаваться. Надо продолжать делиться: фильмом, который посмотрел, случайной сценой на улице, тем, какие мысли она вызвала. Постепенно подросток втянется.
И еще — стоит принять, что полное знание о жизни ребенка невозможно и не нужно. Иногда, став взрослыми, дети сами рассказывают, что вытворяли. И ничего страшного. Все равно выросли нормальными, достойными людьми. Родитель не обязан все знать. Подростки имеют право на свои тайны.
- Давайте подведем небольшой итог. Основные рекомендации: как воспитать ребенка, особенно подростка, и не сойти с ума?
- Первый акцент — важно осознанно удерживать в фокусе супружество, а не только роль родителей. Это фундамент семьи. Есть хорошая метафора: супружеский союз — это основание дома, стены — родительство, а крыша — материальное благополучие и все остальное. Без фундамента здание не простоит, даже если стены пока держатся.
Супружеский союз — это стержень, на котором держится вся семейная система, поэтому он всегда в приоритете. Психологические исследования доказали, что те пары, где супруги любят друг друга немного больше, чем детей, в среднем живут счастливее. Индекс удовлетворенности в таких семьях выше.
Но в нашей ментальности это воспринимается тяжело. Многим женщинам с детства внушалось, что мужчина — ненадежный, может уйти в любой момент, а ребенок — всегда рядом, на него можно опереться. В результате мать начинает выстраивать всю свою жизнь вокруг ребенка, делая его источником смысла и своего счастья, а это бремя, которое ребенку не по силам. Это задача пары — поддерживать друг друга, а не перекладывать ответственность на сына или дочь.
Это и есть первая и важнейшая рекомендация. Когда дети подрастают, особенно в подростковом возрасте, важно снова повернуться друг к другу и заново выстраивать супружеские отношения. У семейных психологов есть понимание: если пара приходит с жалобой на ребенка, им говорят: сначала займитесь собой, наладьте интимную жизнь. Потому что часто проблемы у ребенка — это семейный симптом. Учеба, болезни, поведение — все это может быть подсознательной попыткой соединить родителей. Главное для ребенка — видеть их вместе, чувствовать, что они в одной лодке.
Рекомендация вторая - родителям важно заниматься своей жизнью и внутренним состоянием. Подростка и так трясет: он между мирами, уже не ребенок, но еще не взрослый. Гормоны, нестабильность, поиск себя. И если он видит, что родители теряют устойчивость, не справляются, проваливаются в вину и беспомощность, у него возникает вопрос: «А на кого тогда опираться?» Родители должны быть опорой — стабильной, взрослой, устойчивой, обладающей ресурсами и силами.
Ну и последнее: подросткам нужно еще больше нежности, чем младенцам. Да, они колючие, дерзкие, иногда неприятные — прыщи, запах, грубость. Но внутри у них огромный дефицит близости, заботы и принятия. Есть такое понятие – надежная привязанность обеспечивает здоровую сепарацию. Задача родителей – сохранять эту надежную привязанность с подростками.
Вот такие три основных совета: сохранить супружество как стержень, держать родительскую устойчивость и быть особенно нежными с подростками, даже если они колючие.
«Репетитор не панацея»: как сдать ОГЭ и ЕГЭ и не сойти с ума. Ликбез ЕАН18 декабря 2023 в 12:45
