«Я хотел встретить здесь хороших людей»: записки уральского семинариста

Духовная семинария — высшее негосударственное учебное заведение по подготовке священников. В Екатеринбурге семинария была впервые открыта в 1916 году по повелению последнего российского императора Николая II. В 1919 году заведение было закрыто. В последующем в этом здании был размещен корпус УрГЭУ. В 1994 году в Екатеринбурге было открыто духовное училище. В 2001 году заведение преобразовано в семинарию

О существующей сегодня Екатеринбургской православной духовной семинарии (ЕПДС) также написано немало: однако из имеющихся на сегодня материалов достаточно сложно понимать атмосферу, царящую в современной бурсе.

Нынешние выпускники ЕПДС рекомендуют для понимания обратить внимание на историю семинарии в нулевые годы.

Само устройство ЕПДС с 1999 по 2011 годы сильно отличалось от других духовных школ в России. Большинство семинарий на тот момент открывались при монастырях, имеющих крепкие стены. На одной территории размещались учебный корпус и общежитие. Студенты (семинаристы, воспитанники, «питомцы» — руководство порой само путалось, как называть подопечных) были на виду, что сильно облегчало поддержание дисциплины.

Уставы монастырей и семинарий в таких случаях тесно переплетались. Екатеринбургская семинария до своего переезда на территорию Свято-Троицкого кафедрального собора располагалась в двух зданиях бывшего детского сада на Уралмаше и Эльмаше. На улице Ильича находилось общежитие, на улице Вали Котика — детский
сад. Между ними — от 10 до 15 минут ходьбы. Бывало, что по дороге на учебу студент мог временно «потеряться».

Второй момент: ЕПДС жила по своему собственному уставу, который был схематически похож на монастырский, но по своей сути был намного легче. Третье: сама духовная школа в конце 90-х годов была создана фактически с нуля. На первых порах она развивалась за счет энтузиазма руководства — сначала епископа Никона, затем проректора, протоиерея Петра Мангилева, который фактически руководил семинарией, при том, что номинально ректором являлся архиепископ Викентий.

В этой связи среди соседних регионов, где имелись свои епархиальные вузы, ЕПДС получила известность как заведение с самым мягким режимом. Нередко по этой причине в Екатеринбург переводились студенты из Тобольской духовной семинарии (Тюменская область), которая располагалась в монастыре.

В 2009-2010 году существовал отдельный проект по переносу ЕПДС в район Ганиной Ямы. Однако этот план так и не был осуществлен.

В нулевые годы претендентов на поступление было достаточно много. Далеко не все шли, что называется, по призванию. Да и универсальных критериев для того, чтобы определить искренность настроения кандидата, в христианстве нет. Некоторые преподаватели ЕПДС считают, что в самой семинарии это призвание и должно
раскрыться.

Нередко среди кандидатов встречались родственники священнослужителей (из них не все шли в семинарию по своей воле). Но основным контингентом среди поступающих были выпускники школ в возрасте от 16 до 17 лет.

В руководстве РПЦ по этому поводу до сих пор идут споры о необходимости повысить возрастной ценз, поскольку подросток порой морально не готов к обучению в подобном заведении. Это приводило к тому, что из 30 поступивших до выпуска доходило чуть больше 10 человек.

В некоторых приходах священники рекомендуют молодому человеку сначала закончить светский вуз или отслужить в армии, прежде чем пойти в семинарию. Из тех молодых людей, кто действительно шел по призванию, нередко мало кто представлял, что это такое.

— Я сюда пришел, потому что надеялся встретить здесь хороших людей и сам стать таким
же, — признавался затем один из студентов.

Попадались также откровенные авантюристы с чертами мошенников, которые вскоре проявляли свои наклонности. Например, группа студентов открыла для себя «золотую жилу» в монастыре Царственных страстотерпцев на Ганиной Яме, где их поставили экскурсоводами.

Пожертвования за экскурсии вносились туристами добровольно — в ящики для сбора средств. Семинаристы решили перенаправить потоки пожертвований в свою сторону. Отведя группу паломников в безлюдное место, студенты объявляли в начале или конце экскурсии: «Дорогие братья и сестры, за экскурсии вы можете внести пожертвования или в специальные ящики, или передать деньги экскурсоводу. Затем мы передадим их монастырю».

К моменту выдачи пожертвований гид-семинарист отводил туристов достаточно далеко от ящика для пожертвований и собирал «благодарности» от слушателей. Эта схема просуществовала год, пока наместник монастыря не узнал о нелегальных заработках.

Однако до руководства семинарии информацию доносить не стали, но по монастырю развесили таблички с просьбой экскурсоводам деньги не давать. Правда, впоследствии все студенты были один за другим отчислены за другие аферы.

После поступления семинарист, независимо от того, живет ли он в Екатеринбурге или является приезжим, заселяется в общежитие. Здесь разрушались все иллюзии студентов, которые прежде знали о семинарии только через СМИ, где показывали уютные комнаты на 2-4 человек и аудитории для занятий с аквариумом.

Общежитие ЕПДС, как и учебный корпус, обустраивалось силами самой семинарии при участии некоторых приходов. Поэтому обстановка в жилом здании была максимально спартанской. В здании бывшего детского сада для проживания обустроили порядка 20 комнат (келий). В каждой из них размещали от 4 до 8 человек. Из мебели — двухъярусные кровати, тумбочки, стол и шкаф. Питались студенты в учебном корпусе.

Из бытовой техники в общежитии был предусмотрен только холодильник. Впрочем, украшать комнаты по своему вкусу не возбранялось, однако крайности тоже пресекались. Например, развешивать по келье плакаты, далеко выходящие за религиозную тематику.

Личное пространство в общежитии также было очень условным понятием.

Бытовка если в общежитии и существовала, то в основном в фольклоре семинаристов. Стирка личных вещей проводилась в умывальниках, сушка — в самой келье при нехватке веревок в местах общего пользования. Первокурсники порой сушили носки и нижнее белье на форточках, чем приводили в изумление прохожих, особенно с учетом купола, который венчал здание.

Как раз вчерашним школьникам к таким условиям тяжелее всего было приспосабливаться. Некоторое время, по рассказам обитателей общежития, настоящим бичом семинаристов были клопы (тараканов воспринимали с терпением).

— Мы обратились к заведующей общежития с просьбой истребить клопов. Хоть что-то с ними сделать, потому что мучались от них третий месяц. Она сказала, что ей нужны доказательства. Всю следующую ночь мы ловили клопов. К трем часам поймали живого и крупного. Келью действительно зачистили, — вспоминает один из бывших студентов.

Поддержание порядка в стенах общежития также почти целиком было на воспитанниках — от мытья полов до канализации и электрики. Поскольку сама по себе семинария была котлом, где можно было найти разного рода специалистов — от сантехника и фельдшера до психиатра.

В следующей части ЕАН расскажет, как семинаристы жили и обходили устав и почему из семинарии можно выйти атеистом.

Фото: pixabay.com, собеседник ЕАН