ЕАН - Обертасу: заявление редакции о дискриминации журналистов со стороны главы челябинского избиркома (АУДИО)

Редакция информационного агентства «Европейско-Азиатские Новости» выступает с публичным обращением к председателю избирательной комиссии Челябинской области Сергею Обертасу в связи с его, на наш взгляд, неэтичным поведением на брифинге 18 сентября 2021 года. Пресс-подход состоялся в 16:00 в общественном штабе по контролю и наблюдению за выборами в Челябинской области.

От редакции ЕАН в брифинге принимала участие корреспондент Людмила Орлова. Вопросы, подготовленные для председателя областной избирательной комиссии, были согласованы с руководителем редакции Еленой Мицих. Они касались количества испорченных бюллетеней, причин выхода членов избирательных комиссий на голосование вне помещений УИК без реестров, а также мер воздействия на сотрудников УИК, допустивших нарушения. Кроме того, мы спрашивали, есть ли информация о том, каков демографический состав голосующих. В числе уточняющих вопросов были: мониторят ли сотрудники избирательной комиссии социальные сети на предмет сообщений о нарушениях, каковы причины большого количества жалоб на надомное голосование.

Далее в ходе брифинга председатель избирательной комиссии Челябинской области отвечал на вопросы журналиста такими фразами:

Отметим, что руководитель общественного штаба по контролю и наблюдению за выборами в Челябинской области Валерий Шагиев делал замечания Сергею Владимировичу и давал комментарии к вопросам, на которые не смог дать прямых ответов Сергей Обертас. Он также отмечал, что спикер «играет» с корреспондентом.

«Сообщения в избирком не поступали, но, как человек более-менее современный, не смотрел Tik-Tok, но с Facebook дружу – отслеживаю эту социальную сеть. И увидел такой сигнал у одного из депутатов и гражданских активистов Ольги Мухаметьяровой. Вопрос был взят на контроль, была проведена проверка, и информация о том, что проголосовали умершие люди, не подтвердилась», – прокомментировал Сергей Обертас.

Позднее, в 21.00, 18 сентября в Telegram-канале избирательной комиссии Челябинской области «Избирком.Челябинск.Оперативно» появилось следующее сообщение:

На следующий день после брифинга руководитель челябинской редакции ЕАН Елена Мицих направила главе избиркома ЧО обращение с просьбой прокомментировать выражения личностных суждений в отношении корреспондента Людмилы Орловой, а также предоставления недостоверного комментария по вопросу о «голосовании» умершего избирателя. В обращении также было указано требование в срок до 12.00 19.09.2021 года опубликовать на сайте избирательной комиссии Челябинской области публичное извинение.

«...Вопросы, изложенные в Вашем обращении, относятся к вопросам частно-правового характера и не относятся к компетенции избирательной комиссии Челябинской области», – говорилось в ответе, предоставленном областной избирательной комиссией, за подписью С.В. Обертаса.

Исходя из этого ответа, становится вдвойне непонятным, почему официальное лицо, в данном случае Сергей Обертас, позволил себе подобный формат общения с нашей журналисткой.

Кроме того, Обертас предложил руководителю редакции принять устные извинения. При этом он уточнил, что считает произошедшее на брифинге шуткой. Была достигнута устная договоренность о дальнейшем сотрудничестве в деловом ключе. Однако извинений на сайте избирательной комиссии так и не появилось. На брифинге, где присутствовала Людмила Орлова, лично ей, как участнику инцидента, извинения не были принесены.

Учитывая, что ситуация произошла публично (а редакция считает оскорбительным отношение к корреспонденту), что журналисту были созданы препятствия в получении прямых и официальных ответов на важные вопросы, которые касаются хода избирательной кампании на выборах в Госдуму РФ в Челябинской области, а содержание ответа облизбиркома нас не устроило, повторно и публично требуем принести извинения корреспонденту ЕАН Людмиле Орловой в виде публикацией на сайте избирательной комиссии Челябинской области либо в виде письма на электронную почту 74@eanews.ru на официальном бланке избирательной комиссии Челябинской области для возможности публикации данного документа в сети интернет.

Участники:

Сергей Обертас – председатель Челябинской областной избирательной комиссии;

Людмила Орлова – корреспондент информационного агентства «Европейско-Азиатские Новости», аккредитованный для работы на выборах депутатов Государственной думы РФ в Челябинской области;

Валерий Шагиев – руководитель Общественного штаба по контролю и наблюдению за выборами в Челябинской области.

Обертас: Еще вопросы остались?

Орлова: Да, у меня осталось очень много вопросов.

Обертас: Людмила, вы вчера поразили меня своей скорострельностью. У вас фамилия не «Максим»? Как пулемет?

Орлова: Нет, меня зовут Людмила Орлова, «Европейско-Азиатские новости». Вы сказали, было зарегистрировано 6 случаев с надомниками. Сколько всего было аннулировано бюллетеней? Мне Екатерина (Екатерина Колбышева, пресс-секретарь облизбиркома – прим. ЕАН) сказала, что 1217, но вчера Лебедев (Александр Лебедев, член облизбиркома с правом совещательного голоса – прим. ЕАН) здесь же говорил мне, что уже более полутора тысяч.

Обертас: Ну как я могу спорить с таким человеком?

Орлова: С Лебедевым или Екатериной?

Обертас: С Лебедевым. Вчера он не мог сказать, что полторы тысячи, потому что…

Шагиев: Вчера решение было только по одному участку.

Обертас: Да, оно было сегодня в 7:30, потом чуть позже.

Орлова: То есть мы считаем, что 1217. Хорошо, вас поняла. Поступали ли в центр сообщения о голосовании умерших, каковы результаты их рассмотрения?

Обертас: В центр общественного доверия?

Орлова: Да.

Обертас: В центр вообще не поступали такие сообщения.

Орлова: Хорошо, а рассматривал ли избирком такие сообщения из соцсетей, СМИ?

Обертас: Сначала вы спросили, поступали ли такие сообщения в центр, но не спросили, поступали ли они в избирком.

Орлова: Хорошо, поступали ли они в избирком? И разбирал ли их избирком?

Обертас: Сообщения в избирком не поступали, но как человек более-менее современный – не смотрел TikTok, но с Facebook дружу – естественно, что отслеживаю эту социальную сеть. И увидел такой сигнал у одного из депутатов и гражданских активистов Ольги Мухометьяровой. Вопрос был взят на контроль, была проведена проверка, и информация о том, что проголосовали умершие люди, не подтвердилась.

Орлова: Не только же она сообщала об этом?

Обертас: Я говорю, мне сигнал не поступал. Я в инициативном порядке читал.

Орлова: То есть избирком не отслеживает соцсети вообще?

Обертас: Людмила, далеко пойдете. Ваш место – в Москве, в «Медузе» (занесена в реестр общественных организаций, выполняющих функции иностранного агента - прим. ЕАН). Я такого не говорил.

Шагиев: Сергей сказал, что он как раз отслеживает.

Обертас: Да, делаю это в инициативном порядке.

Орлова: А сотрудники избиркома отслеживают соцсети, чтобы, не знаю, проверять такие сообщения?

Обертас: Людмила, я не уверен, что сотрудники являются активными подписчиками Мухометьяровой, это я такой неправильный. Сотрудники заняты тем, что выполняют свои профессиональные обязанности, в которые входит отработка этих жалоб. Но мы не идем по пути наименьшего сопротивления и не отдаемся формализму. Вот пришла жалоба – мы ее должны рассмотреть. Мы мониторим соцсети, карту нарушений, смотрим за интересными людьми в их персональных аккаунтах, мониторим фейк-аккаунты. Но мы не можем объять необъятное. Вы же знаете, сколько страниц умерших людей в том же Facebook? Миллиарды. Поэтому делаем что можем и сверх того.

Орлова: Поняла. По-вашему, почему в этом году так много проблем с надомниками и были ли такие проблемы в прошлом?

Обертас: 6 проблем – это много? Берем 6, делим на 2 285 и умножаем на 100% - это 0,26%. В любой социологической науке до 3% является статистической погрешностью!

Орлова: По-вашему, потерянные 1 217 аннулированных бюллетеней – это ничто?

Обертас: Это что! За каждый голос мы должны биться! Но есть условия, когда нужно выполнить закон, мы отменим и больше (бюллетеней – прим. ЕАН), если потребуется.

Орлова: Какие решения будут приняты по участкам, где были аннулированы бюллетени?

Обертас: Участковые избирательные комиссии в рамках своих компетенций выполнят все законные требования с поправкой на то, что им делать не надо, если они это допустили раз. Так отвечу?

Орлова: Пойдет. Что будет с членами избирательных комиссий, которые допустили эти нарушения?

Обертас: А что бы вы сделали с этими людьми?

Орлова: «Казнить нельзя помиловать»? Что с ними будет?

Обертас: Так вы ответьте на вопрос - и я отвечу.

Орлова: Это не в моей компетенции. Я у вас спрашиваю.

Обертас. Формально это и не моя компетенция. Участковые комиссии организуют, формируют и участвуют в их работе территориальные избирательные комиссии. А я уже [работаю] с ТИК.

Орлова: То есть «я не я и хата не моя»?

Обертас: Вы неправильно меня поняли.

Шагиев: я могу пояснить за Сергея Владимировича. Он как-то пытается играть…

Обертас: Мы вчера начали!

Шагиев: подано заявление в Следственный комитет. Теперь это компетенция следственных органов. Мы будем за этим пристально следить, как ситуация будет развиваться. Судя по резонансу и тому, что было большее количество голосов из этих 6 случаев, думаю, есть перспективы возбуждения уголовного дела. Если вы говорите про дисциплинарные меры со стороны избиркома… не знаю… У вас есть возможности?

Обертас: Ну конечно, у нас есть возможности! Наказать рублем. Каждая комиссия и нижестоящая комиссия имеет полномочия, можно деперемировать, как и любого сотрудника, – исходя из законных оснований. Есть некий коридор. Это можно будет сделать. Если вы, Людмила, считаете, что работать за 338 рублей в час под таким прессингом – это достойно, то я предложил бы вам подать документы в любую удобную комиссию в резерв состава участковой комиссии. После соответствующего тестирования вы будете иметь возможность попасть в любую избирательную комиссию и поработать. Готовы?

Орлова: То есть члены комиссии, которые были признаны нарушителями, будут оштрафованы? Я правильно поняла? Или снова неправильно интерпретирую? Они не будут наказаны? Или могут быть потенциально наказаны?...

Обертас: Мы же уже объяснили…У вас есть какая-то серединка? У вас то так, то так…

Орлова: Так объясните мне. Я не понимаю!

Обертас: Так если вы не понимаете, дайте возможность другим людям донести до вас.

Орлова: Вы паясничаете!

Обертас: Я? Упаси Господи!

Кирилл Бабушкин, журналист: У меня вопрос. «Мертвые души» не голосовали – это фейк. Были ли другие примеры фейковых вбросов?

Обертас: Да, были. Валерий Рубисович, вы же в этом пространстве, скажем так, гораздо профессиональнее чем я.

Шагиев: Вы хотите, чтобы я…

Обертас: Я не хочу на вас… Есть ряд telegram-каналов, так называемых «помойных сливных бачков», в которых просто ну… какие-то очень интересные люди, странным образом одаренные, пишут, извиняюсь, какой-то бред. Мы поначалу пытались реагировать, проверять, но это к вопросу Людмилы – это же нас отвлекает. Если мы будем отвечать на все неприоритетные сообщения, о которых мы понимаем, что это фейк, и это не является официальным обращением! Хочу повторить! Пишут - просто космос! Я не знаю, кто это пишет. Я знаю, зачем это пишут – это попытка дискредитации. Попытка загрузить, чтобы люди ошибались. Это нормальная такая, прагматическая для какого-то тактика, позиция. Если люди наши делают ошибки под какими-то внешними факторами, то я буду их до последнего поддерживать. Если же они добровольно делают какое-то беззаконие, то я при всем желании поддержать их не смогу. Ну и желания такого у меня не будет.

Шагиев: Людмила, давайте следующий вопрос.

Орлова: Какое решение было принято по выпуску новых бюллетеней?

Обертас: Чего?

Орлова: Я ошибаюсь?

Обертас: Вы ошибаетесь. Это нормально. Не переживайте, вы молоды, вам можно ошибаться. Я вообще предполагаю, что все люди ошибаются – и я тоже. Не ищите, я вас поправлю! Все не так плохо. Не по выпуску новых бюллетеней – их нельзя выпустить кроме как в случае какого-то экстремального случая, их достаточно по количеству избирателей было выпущено, развезено, марки наклеены, в сейфы положено, за ними все бдят. Мы говорили о дополнительном перераспределении бюллетеней.

Орлова: Хорошо.

Обертас: Небольшой экскурс в юриспруденцию.

Орлова: Давайте

Обертас: У вас потенциал быть членом избирательной комиссии, вам это пригодится. Изначально мы печатаем 100% бюллетеней, чтобы гипотетически хватило всем избирателям, комиссиям – могут быть разные ситуации. Мы, исходя из нормативного регулирования… я сейчас как на экзамене перед вами – на четверку пытаюсь… Да нет там такого, не переживайте, а лучше слушайте!

Орлова: «На повестке вопрос об увеличении количества избирательных бюллетеней для голосования на выборах депутатов ГД».

Обертас: Там не написано об увеличении их изготовления!

Орлова: Так какое решение приняли по этому вопросу, вы можете мне сказать?

Обертас: Я пытаюсь подробно рассказать

Орлова: Все, я прочитала… Вы можете ответить на вопрос?

Обертас: Вы не квалифицированы, вы неправильно поняли. Не было речи о дополнительной допечатке. Это необходимая позиция, чтобы территориальная комиссия, если знает, что у нее на участке бюллетени заканчиваются, а избиратели идут; а выборы – это процесс длящийся, его нельзя останавливать (с 8:00 до 20:00 он должен идти), именно поэтому, если они видят, что они (бюллетени – прим. ЕАН) заканчиваются, то они могут обратиться в ТИК. ТИК обращается к нам с официальным письмом, а мы на основании этого разрешаем ТИКам из своего сейфа перевезти остаточки бюллетеней какие-то. Это прописано в постановлении, которое сегодня и было принято. Там есть конкретные территории и конкретное количество бюллетеней, которое мы и позволили перенести.

Орлова: А можно мне перечислить в количестве, конкретных территориях?

Обертас: Вы издеваетесь?

Орлова: Нет.

Обертас: А может, еще перечислить все адреса УИКов, которых 2285? Эта информация публичная и доступная, она размещена на сайте избирательной комиссии. Добро пожаловать к нам на сайт!

Орлова: Супер, спасибо!

Бабушкин: Решение о перераспределении было принято из-за высокой явки?

Обертас: Это единственное основание: идет высокая явка. И комиссия чувствует, что бюллетени заканчиваются, потому что по практике, по нормативным правилам мы не можем дать менее 70% бюллетеней. Мы их 70% изначально выдаем – мы же не знаем, как процедура пойдет. Зачем их потом гасить лишние? А все остальное лежит в Центральной избирательной комиссии.

Бабушкин: Логически рассуждая, перераспределяться бюллетени будут по УИКам Трехгоного, Кизила, и других…

Обертас: Чебаркуль – военные люди, пришли – есть 380 бюллетеней, ходатайство прислали в ТИК, к нам – мы все это удовлетворили. Если честно – максимально проходной вопрос, но сейчас он заиграл новыми красками.

Шагиев: Людмила, еще давайте

Орлова: Да у меня, вроде, всё.

Обертас: Спортом не занимались, Людмила?

Орлова: Чуть-чуть.

Обертас: Есть такая штука у спортсменов: «второе дыхание». Редкий случай – настоящий кайф. Ты когда не можешь, а потом что-то случается - и ты побежал заново. Сейчас второе дыхание.

Орлова: А кто у нас надомников вообще выпускает без реестров? На каком основании они забирают бюллетени, ящики и идут без документов?

Обертас: На этот вопрос нам ответит Людмила, когда станет в наши стройные ряды и потом она пойдет с…

Орлова: Мне прекрасно в роли журналиста. Так на основании чего они идут по домам без реестра?

Обертас: Давайте разберем, на основании чего они это могут сделать. Всем интересно получить образование по 67 ФЗ? (Федеральный закон №67 «Об основных гарантиях избирательных прав» – прим. ЕАН).

Шагиев: Она же журналист, а не юрист.

Обертас: Я ответил на вопрос неформально, с огоньком и очень подробно! Рассказываю. Играем в ролевую игру. Вы – член комиссии, а Валерий Рубисович – избиратель(-ница) в возрасте 97 лет.

Орлова: Да, если какой-то сосед позвонил и попросил… Вы мне вчера уже об этом говорили. Только нет никаких списков!

Обертас: Дайте мне возможность ответить! Хорошо? Валерий Рубисович в 97 лет не может эту информацию написать сам (речь о заявлении на участие в «выездном голосовании» - прим. ЕАН) – артрит, знаете, такие… (cкрюченные – прим. ЕАН) пальчики? Артрит вот - у бабушек, у дедушек. Когда трудно писать.

Орлова: У вас?

Обертас: Вот он и говорит: «Внучок!» А это я! (прыгает – прим. ЕАН). Говорю: «Да, баба Маша!». Она: «Слушай, сгоняй на участок: возраст не тот, ковид – все дела, я в зоне риска. Скажи, чтобы ко мне пришли проголосовать». Я бегу на участок. Это может быть кто угодно – Кирилл Бабушкин, например. Это непринципиально для вас как для комиссии. Прибегаю и говорю: «Я такой-то и такой-то. Мне нужно для такого-то и такого-то проголосовать на дому». Вы это записываете. Вы обязаны это записать, Людмила. А потом прийти туда. Вы приходите с этим заявлением и говорите: «Валерий Рубисович, здравствуйте! Как у вас дела? Как ваша 98-я весна?».

Шагиев: А я умер?

Обертас: Нет, вы живы. Так не бывает. Приходим к вам, а вы говорите: «Да, я вызывал». «Так нам, чтобы бюллютенчик дать, надо масочки-перчаточки и заявление заполнить. Давайте заполним?» Давайте заполним. Поэтому можно. Просто нужно делать качественно.

Орлова: Только этого реестра вообще не было на руках у членов УИКа.

Обертас: Вы его не держали в руках, Людмила. Ну что вы? Решение же принято – решение отменено. Все.

Шагиев: Если реестра нет, то это их ответственность. Причем вплоть до уголовной. Нет такой структуры, которая им разрешала или не разрешала это делать. Потому что они самостоятельные субъекты в данном случае. И если они не берут реестр, то это их риск. И на этом основании отменяется.

Орлова: У меня все, спасибо.

Обертас: Ну слава тебе, Господи.

Орлова: А есть ли данные по демографии проголосовавших? Возраст, пол?

Обертас: Ахахаха! Второе дыхание! Держите меня семеро, как говорится. Людмила, продолжаем вашу ролевую игру. Дубль 2. Вы - член избирательной комиссии. Вы начали работать с 8-го числа: школа, бегают дети и все остальное. А вы с 8-го (сентября – прим. ЕАН) каждый день ходите на работу, не ходя на свою основную работу – и вам там деньги не платят. И вы работаете 8-го, 9-го... Вас заставляют что-то заполнять, разносить по почтовым ящикам... Вы это делаете 8-го, 9-го, 10-го... На дому принимаете! И все это письменно в реестр вносите, это ваша обязанность. Вы это делаете-делаете-делаете... Потом три дня сидите на буквах. Вы были на участке в 20:00?

Орлова: Конечно. Я вчера с «Яблоком» была на проблемном УИКе.

Обертас: Да хоть с грушей! Посмотрите на этих людей – они встали за два часа, а на участке уже в 7 утра! И они три дня как у станка, как из пулемета.

Орлова: Подождите. Как это вообще относится к демографии избирателей?

Обертас: Чтобы всем было понятно, не все же юристы! Я вам рассказываю прозу жизни, которую вам только предстоит узнать.

Орлова: Сколько тетенек, в каком возрасте проголосовало в ЧО?

Обертас: Я как начальник ваш, получив вопрос из прошлого или будущего... Вам приходит депеша из ТИКа: «Уважаемая Людмила, каждые два часа, пожалуйста, отмечайте, сверяйте со списками, на карандаш берите возраст и отправляете в ТИК. ТИК отдаст Обертасу, а Обертас отдаст Людмиле из Европейской службы новостей или Азиатских».

Орлова: «Европейско-Азиатских Новостей».

Обертас: Скажите, что эти люди будут о вас думать? В смысле, обо мне? Что вы будете обо мне думать? Нормально? «Избиратели, подождите, я тут статистику веду». Так, 97-летняя бабушка…

Орлова: Мне было бы достаточно, что этих данных нет. Спасибо, я поняла.

Шагиев: Сергей Владимирович, у вас так ярко и красочно, но длинно, к концу забываешь, о чем речь.

Обертас: Это второе дыхание!

Орлова: Мы с вами еще сегодня увидимся (17 сентября в 17:30 проводили еще один брифинг. Речь была о подобном – прим. ЕАН).

Екатерина Колбышева: Людмила, сегодня больше брифинга не будет, смотрите информацию в телеграм-канале.

Орлова: Черт! А так хотелось!

Обертас: Людмила, вы очень привлекательная девушка, но у меня есть жена.

Орлова: У меня есть муж.