Рок-музыкант Алексей Горшенев: «Государство всегда сожрет, если ты сам не государство»

«Кукрыниксы» - одна из легендарных российских рок–групп. Несколько лет назад команда прекратила свое существование, но ее лидер Алексей Горшенев продолжает творить и удивлять. В этом году у него вышел альбом «Фауст» по мотивам произведения Гете, а недавно была выпущена песня «Калининград». Во время гастролей в Екатеринбурге музыкант встретился со спецкорреспондентом ЕАН Павлом Пивоваровым.

- Попробую рассказать. Возможно, что это притянуто за уши. Возможно, что я, как заяц, бегаю влево-вправо. Дело в том, что всю свою сознательную жизнь я пытался каким–то образом защищать маленьких. Кто бы это ни был. Обиженные, непонятые. В данном случае - далекие. Имею в виду калининградцев. Если бы это было про Петербург или Казань, то это было бы иначе. Но город находится вдали.

Калининград - маленький наш брат. И мне стало немного не по себе. А что будет, действительно, если его одолеют, отрежь любой путь - и все. Ребята там находятся действительно в нехорошей ситуации. Про Саратов, Самару, Новосибирск, Екатеринбург так не скажешь, потому что мы находимся в едином кулаке, как можем - выстоим. Но там ситуация другая. Мы не можем ничем помочь.

И для меня это оказалось интересным. Творческий человек все время живет интересами. Я не буду говорить о том, какой, дескать, я патриот, что сейчас выйду и рубашку на себе разорву. Мы сейчас не об этом говорим. С точки зрения творчества это интересно: «Как можно приподнять настроение людям, которые находятся в очень непростом положении?» Потому что Калининград - это оторванный кусок земли, который нуждается больше всех в том, чтобы о нем именно в этот сложный момент говорили. Это для меня очень интересно и важно.

- Слава богу, и я, и мой брат Мишка очень редко впихивались в систему социального безумия. Вернусь к тому же самому. Имейте путеводную звезду, чтобы она всегда была на шаг впереди, и не надо, чтобы какие-то жизненные факторы и структуры вам мешали. Вы не должны расхолаживать себя. Дело в том, что пробить человека чем угодно можно, и вот это уже показывает, насколько ты пробиваем. Все проходит, пройдет и это.

Насколько далеко ты ушел от своей путеводной звезды? Зло тебя отвлекает? Просто проанализируй, что ты хотел и к чему ты ушел. Есть рок–группы, которые всегда пели исключительно про социум. Это был их хлеб. Сейчас этого хлеба нет. Они это муссировали и продвигали, старались это массажировать в разных своих проявлениях.

У меня есть желание на сегодняшний день находиться в своих формах, а не в малом песенном жанре. Например, альбом «Фауст» - полномасштабная интерпретация творчества Гете. Это моя путеводная звезда. Я непробиваем, хотя, конечно, пробьет все что хочешь: какая-то социальная проблема, личная неудача, несправедливость.

- Не всегда. Я вместе с братом не любил всей этой социальной вещи. Обходили мы ее стороной. Откровенно петь про любовь и в то же время петь про политику - это какая–то шляпа. Та же любовь, которую принято идеализировать, тоже не существует, поэтому люди не очень понимают, о чем идет речь. Чтобы из себя что-то вытащить, многие артисты предпочитают уходить в свой внутренний мир, рассказывать о нем, например, вот как моя душа поет.

В этом отношении преуспел Юрий Юлианович Шевчук. Его характер постоянно уводит его в социум. Но это его жизнь и его путеводная звезда. Никто никого не раскалывает. Мне лично, если честно, все это по барабану. Потому что я знаю творчество. Оно ничье. Ни белых, ни красных, ни коммунистов, ни анархистов, ни консерваторов. Оно общее. Люди, занимающиеся творчеством, как были ценными единицами, так и остаются. Это начинает нас всех разъедать, но это пустота.

Ты не можешь дотронуться до какой–то политической фишки, потому что все это уходит вперед на шаг. И в политике, и в еде, и в любви ты чего–то достигаешь. А в творчестве невозможно достичь, потому что необходимо все время сомневаться и идти вперед. Иногда мы принимаем добро за дерьмо или же дерьмо - за добро. Неважно. Мы всего этого касаемся и начинаем говорить: «А вот жулик-то какой». Это не творчество. Это акын, просто импровизация; люди, которые занимаются акыном, мне неинтересны. Самое главное, чтобы у человека была жива душа. Чтобы он забавлялся душой. Прикалывался. Акын - это лишь повествование.

- Как чисто техническое мероприятие это, конечно, никого не устраивает, кроме самых оголтелых. В принципе, техническое убийство одним человеком другого человека. Любому творческому человеку, который занимается творчеством от сердца, все это претит по сути своей. Потому что мы не можем человека убивать. Нужно посмотреть, оценить, пронаблюдать за человеком, а потом что–то писать.

С точки зрения того же Вадима Самойлова, он посмотрел на человека, понаблюдал за ним и понял, что этот человек может убить его или окружающих. Поэтому его выбор в том, чтобы через войну провести линию понимания того, как должен сосуществовать мир. Если он не увидел какого–то еще варианта, кроме варианта защиты через оружие, - это его личный выбор. Он, в конце концов, думающий человек. Огульно говорить о людях, которые за мир или которые за войну, я не могу. Я их не так хорошо знаю.

- Государство старается убрать раздражающий элемент. Никакого отношения ни к поддержке, ни к «Сплину», ни ко всей этой ситуации я не имею. Я не знаю, что у этих двух сторон в голове. Знаю, что у меня в голове, и то очень сильно сомневаюсь. Моя задача - объяснить свой мир более доступно, потому что порой это очень сложно сделать. Потому что у меня очень витиеватый творческий ум. Рвать рубаху нужно за что–то. За то, что я понимаю и принимаю. Потому что я знаю, что государству не нравятся раздражители, как я уже сказал.

Революционер должен сидеть в тюрьме. Это его суть. Если ты революционер и взял на себя это бремя, то тогда ты идешь и митингуешь. Если ты понимаешь, о чем идет речь. Борьба всегда имеет какой–то девиз. Их девиз в отношении борьбы с государством - справедливость. Давайте найдем справедливость и накажем. Сразу же вопрос: как бы ты сделал, находясь на их местах? Уверен ли ты в том, что то, что ты предлагаешь, подходит каждому?

Мой старший брат носился с анархией. Миша читал, думал, обсуждал это с людьми, но никогда при этом не лез в депутаты. Если ты революционер, то борись, а не говори, что вы должны меня защитить, вы должны встать за меня и как–то отреагировать. А что Васильев (Александр Васильев, лидер "Сплина" - прим. ЕАН) имел в виду в своих монологах, никто не знает. Он защищал своего друга Бориса Гребенщикова. Александру неприятно, что его друга задвигают. Это его личная тема. Может, ему на самом деле вообще фиолетово на все это, но за друга нужно было вступиться. Но он сказал это на сцене, а государству это неугодно. Я не знаю примеров конкретного прижимания творческих людей, чтобы гнобили за высказанные мысли.

- Про оппозицию это уже вам решать. Вы тут живете и больше об этом знаете. Я в это дело не влезаю.

Если честно, я не очень понимаю слово «оппозиция». Мы сейчас говорим про власть или про возможность об этой власти говорить? Все равно мне кажется, что если мы говорим об оппозиции, то самый западный город страны всегда будет самым оппозиционным. Потому что мы всегда находимся в состоянии некой войны между умами Запада и Востока. То есть это то же самое, если бы Китай был нашим оппонентом, то самые оппозиционные города были Благовещенск или Владивосток.

Калининград самый западный город, но он не имеет возможности что-то собрать вокруг себя. И география, и суть этого города неспособны собрать вокруг себя оппозицию, потому что ее там закроют. Санкт-Петербург - может быть.

Вам дали такую палочку, за которую вы, екатеринбуржцы, уцепились. Вы подумали, что можно с этой палочкой играть. Вот вы с ней и играете. На самом деле это не так. Это лишь ваш временный успех, но это не так.

Подумайте логически. Екатеринбург не самый западный город. По времени так вышло и случилось, что в вашем городе появился какой-то оппозиционный блок. Из-за наличия Ельцин Центра можно тут что-то раскачивать и из-за удаленности от Москвы и тому подобного. Но это все временно. Всегда нужно жить аналитически, а не просто эмоциями. Думаю, Питер был и остается центральным городом оппозиции.

- В творчестве «Короля и шута» сошлось многое. Во-первых, Миша очень харизматичная личность. У автора стихов песен Андрея Князева был очень интересный мир сказок, и это все объединилось вместе, а также мишин мелодизм и всякие разные подачи. Да, были во время образования группы различные политические и социальные невзгоды, но это все уходит, а интерес остается. Люди могут отвлечься от своих проблем (финансовых и не только) тем, что им что-либо интересно.

«Король и шут» - это ведь целая галактика, и люди уходят в эту галактику и им становятся легче. Если мы любим Высоцкого за его персональную свободу, за какую-то честность, то здесь другое. Которое тоже заставляет привлечь к этому внимание. «Король и шут», кстати, никогда не являлся музыкой истеблишмента, а пролетарий это увидел, услышал - и ему понравилось. Потому что авторы группы не врут, потому что они горят всем этим. Это их галактика. И слушатели летают по этой галактике и наблюдают звезды, которые эти исполнители для вас сделали. И это прикольно. И вам так лучше жить. Музыка «КиШ» для многих, а многие у нас - это пролетариат.

- Если мы говорим о сцене, то сцена подразумевает шоу. Люди чаще приходят на шоу, чем на понимание какой-либо сути. Поэтому они по большей степени на концертах не слушают новые песни даже при премьерах, а ждут хиты. Потому что человеку свойственно воспринимать то, что он уже прожил. И то, с чем он многое связывает. Поэтому, когда он видит вещи из шоу, ему это нравится.

С одной стороны, конечно, это не очень хорошо. Моего брата нет, а его используют. Если говорить о закулисной истории, то это, конечно, смотрится как откровенная дичь.

Человек - это существо, которому хочется жить хорошо вне зависимости от того, что делается вокруг. Поэтому шоу - это хорошее распределение своих же возможностей.

Мишка, мой брат, много времени проводил перед зеркалом, работая над своим образом. Не для себя, а для слушателей. Чтобы люди увидели и восхитились. Существо воспринимает так: «Вау, как прикольно, он там беззубый бегает, скачет. Еще и сказочно там так все. Это же интересно. Он не похож на других». Но человек воспринимает все сложнее. А существо на это ведется и должно на это вестись. Поэтому актеры на этом много чего делают для этих существ. В большом смысле шоу - это работа для существа. Вы же хотите быть существами? Это прикольно! Ни перед кем не отвечать, ржать и выпивать алкоголь. Быть идиотом! Выходишь с концерта такой одухотворенный и думаешь, что еще можно неделю заниматься нелюбимым делом, жить в несчастливой семье.

- Да, в этом есть зерно правды. Однако, как мне известно, Миша из этой роли все-таки вышел. Но я не могу говорить про других людей. Больше могу говорить про себя. Когда я выходил из роли Есенина после выпуска двух альбомов на его стихи, то это было тяжело. Я конкретно вошел в его образ. Мы и родились с Есениным в один день, и наблюдательность у нас с ним похожая. И мотивация творческая похожа. О том, что нужно видеть жизнь категорически честно.

- В большинстве случаев Есенин нравится людям из-за стихов про солнышко и бревенчатую Русь, и только, наверное, процентов пять читателей понимают, что он глубочайший психолог. Даже меньше. Сергей Александрович писал между строк про настоящую жизнь.

- Опасность самая главная в том, что артист может не выйти из этой роли. Если он из нее выходит. Дело в том, что если говорить о каких-либо творческих вещах, то все они делаются на какой-либо интересной вещи. Либо это интересная жизнь, либо это интересная смерть. Другого варианта обычно не бывает, потому что иначе речь идет о стандартной человеческой жизни, которая мало кому интересна. Поэтому актеры берут на себя роль людей, которые либо начали хорошо, либо закончили плохо, либо что-то случилось с ними такое, что жить дальше становится тяжело. Иначе эта пьеса неинтересна, поэтому ему нужно вернуться в обратную жизнь, чтобы жить и существовать и не сходить при этом с ума. А это сложная тема, и многие люди остаются в этих ролях, и они живут, заканчивают жизнь, как их персонажи. Поэтому это самое главное, когда ты выходишь из роли. А как входить - это другое дело. Это кто как умеет.

Старайся понять: что это для тебя? Эта путеводная звезда. Пытайся увидеть ее и никогда не сворачивать. Это очень сложно.

- Все песни, которые не сходятся со мной, сделаны для чего-то и почему-то. Это не конкретно мой стиль жизни. Например, песня «Кошмары» была сделана для чего-то. История ее создания в том, что нам предложили написать свой вариант саундтрека к фильму «Дневной дозор», где играл Константин Хабенский. Так же, как песня «Жизнь бывает разная» была создана для фильма «Патруль». Песни появлялись под определенные истории.

Мне кажется, что нами все-таки больше не кошмары управляют, а страхи. И такая песня у нас тоже есть со строчками: «Это страхи, это жизнь вниз головой, Это бесы все кружатся надо мной. Мое сердце бьется чаще и сильней, Все пытаясь достучаться до людей»… Человеку вообще свойственно заблуждаться. Он хочет видеть что-то. Он очаровывается, а потом разочаровывается. Страхи - это от того, что мы пережили в детстве, например. Возвращаюсь к мысли о том, что мы существа.

Жизнь, как подарок, должна быть бескорыстной. Если вы идете по этому пути, то многое для вас становится уже не особо важным. Ваши страхи, ваши финансовые заблуждения, бытовые схемы, личные отношения. Мы с вами все варимся в этом, потому что мы существа. Надо становиться человеком. В лучшем смысле этого слова. Больше дышать и стараться не навязываться.

Люди приходят и уходят. Мы вокруг этого создали свой мир. На сегодняшний день еще и мир потребления все подчистил. И вытащить человека из него невозможно. И мир потребления рождает страхи. То, что мы обсуждали сейчас, касается того, как не стоять перед своей собственной звездой. Это все вещи, которые мешают. И нам, как борцам, хочется идти.

Хочется побороть. Есть такая мысль, что лучше всего делать не то, что ты хочешь, а то, что ты можешь. Это увеличивает сложность. Потому что ты мог бы лучше сделать что-то. Но ты этого не сделал. Пусть и хотел.