Андрей Звягинцев: Мы все стремимся в Европу, но их ценности нашему дереву не прививаются

Сегодня В Ельцин Центре прошла пресс конференция Андрея Звягинцева.  О творческих планах, Оскаре и общезначимости новой картины в материале агентства «ЕАН».

 О Каннском фестивале 

Все мы живые люди. И совершенно отчетливо понимаем, что когда ты на этом празднике жизни и понимаешь, что твоя картина среди девятнадцати, а у жюри пять призов (плюс два актерских), то есть понимание, что попасть в этот круг довольно затруднительно. Практика на Каннском фестивале такая: с утра они совещаются, а в середине дня, когда решение уже принято и подписано, устроители фестиваля звонят и деликатно намекают, что участнику нужно быть на закрытии. И этот звонок значит, что ты попал в круг избранных. Какой именно приз не понятно, этот намек – это все, что они могут сказать.

Наша картина была первая на первом вечернем показе в первый день фестиваля. По рейтингу журнала Screen мы получили оценку 3.2. Даже Питер Брэдшоу (один из самых влиятельных кинокритиков) в газете Guardian высказывал невероятные слова, пророча пальму.  Несмотря на то, что, бесспорно, главное – фильм, но попадая в эти обстоятельства ты начинаешь испытывать волнение. И надеешься.

Но есть единственно верная установка на труд над фильмом: пункт А – это твои страхи, сомнения, твой замысел, упования на то, что все сложится, а конечный пункт назначения – это готовая эталонная копия. Я это решил еще с момента «Возвращения». Когда фильм готов, с ним начинают происходить какие-то невероятные вещи, и ты можешь уже позволить себе такую человеческую слабость, как завышенные ожидания.

О кастинге

Это была долгая история. Кастинг длился полгода. Когда мы встретились с Марьяной (Марьяна Спивак - исполнительница главной женской роли в фильме «Нелюбовь»- прим.ЕАН), я волновался и даже забыл, о чем говорят с актерами, какие там задачи ставят. Марьяна была абсолютно невозмутима. Алексей Розин исполнял роль Сергея в картине «Елена» и в «Левиафане у него была роль.

Мы раз пять-шесть встречались, пробовали сцены. Не трогали только сцену финальную в морге.  Я понимал, что репетировать ее абсолютно бессмысленно.

Марьяна Спивак  

Работать со Звягинцевым – абсолютное актерское счастье!

О фильме

История по крайней мере одного из персонажей могла бы закончиться иначе, но значительно правдивее звучит история хождения по кругу, коловаращения из которого ты не можешь вырваться, несмотря на то, что у тебя есть все возможности. Никто не может тебя вырвать оттуда, кроме тебя самого. Никто другой и ничто другое, кроме твоего собственного усилия.

У меня был творческий документ, который назывался режиссерское видение. Там я описал это следующим образом: Мы полагаем, что мы играем в какой-то пьесе, в которой персонажи, связанные с нами, как будто плохо играют свою роль. Тебе кажется, что для изменения нужно просто сменить исполнителя. Нам кажется, что мы справляемся со своей ролью, а другой не справляется.  Человек ходит по кругу, потому что остается в своей пьесе, меняя исполнителей других персонажей.  Единственный выход – сменить пьесу, попасть в другую пьесу. Нужно самому стать другим. 

Для этого и нужен был эпилог в фильме, чтобы понять, что, к сожалению, сменив партнеров, герои пребывают в тех же обстоятельствах.

Сцена с опознанием была снята с одного дубля, потому что было абсолютно понятно, что повторить это – это значит попасть в другое состояние. Мы делали только техническую репетицию, так называемое вхождение в сцену.

В картине не могло быть иного финала. Здесь главное – то, что происходит с родителями. Поэтому некоторые вопросы по картине – это бессмысленные вопросы, не имеющие значения.

Я не считаю, что можно потакать зрительскому благополучию, сидящему у него внутри. Это значит – отпустить его, натянуть эту тетиву, а потом отпустить. Допустить зрительское удовлетворение после титров. Кино должно служить совершенно другим инструментом. Оно должно поселять семя сомнения в себе самом. Семя желания понимать, что с тобой происходит.

Любовь Кабалинова / Президентский центр Б.Н. Ельцина

Об обществе

Я определенно точно знаю, что это интернациональная история. На Каннском фестивале у меня было 105 интервью за два с половиной дня, 14 из которых были в формате круглых столов.  Ни один из иностранных журналистов не формулировал так, что «Боже мой, что у вас там творится». Все отнеслись с абсолютным пониманием. Может быть, то, что нас отличает, это такая национальная черта - мы легко попадаем в состояние яркого проявления эмоций.

Эта картина – это история понятная везде. Я это слышал из уст не только журналистов, но и аудитории на фестивале. Даже фигура матери – абсолютно понятна везде. Все архаичные общества знакомы с этим лицом, с этим чудищем.  Все традиционалистское общество, архаичное сознание оно живет этим матриархатом или партиархатом, и отсутствием просвещения, эмпатии, толерантности, терпимости к мнению другого. В этом проблема нашего общества – мы пребываем в архаичном состоянии. Мы все куда-то стремимся в Европу, но эти демократические и либеральные ценности все никак не привьются к этому дереву. Это наша проблема, я так считаю.

 О зрителях

Начиная с «Возвращения», в первую очередь я привожу премьеру в Новосибирск, мой родной город.

1 мая я показал премьеру «Нелюбви» в Новосибирске, в мультиплексе «Победа». Сначала мы предполагали, что будет занят просто самый большой зал, в результате «Нелюбовь» в день премьеры веерно показали во всех семи залах этого кинотеатра. Зритель, как мне кажется, должен принять эту картину безо всяких условий и оговорок.

Я поддерживаю связь с администратором одного из залов в Новосибирске и она смсками пересылает мне некоторые впечатления зрителей. Так вот одна зрительница написала: «Я пришла домой, обняла Никиту и до сих пор не выпускаю его из рук».

С Левиафаном в Пскове была следующая история: директора кинотеатров отказались ставить фильм в прокат, отказ был сформулирован так «Потому что зрители на него не придут».  Понятно, что это было решение вышестоящего начальства. Позже мы показали «Левиафан» во Пскове дважды, потому что желающих было огромное количество.

Об Оскаре

Придет время (сентябрь), когда оскаровский комитет каждой страны выдвигает единственного участника в этой гонке и они будут решать. Во главе с Меньшовым. Я не думаю об этом. Будем ждать.

О планах

У нас три готовых литературных сценария. Один из них в романной форме. Их нужно разбивать и детализировать, конечно, но основа есть. Один из них был написан в 2004 году, а два других в 2008 и 2009 годах. Я мечтаю о каждом из них уже много лет, но пока это с мертвой точки никак не сдвинется. Все эти три сценария предполагают очень высокие бюджеты. Роднянский (Александр Роднянский – продюсер фильмов «Елена», «Левиафан» и «Нелюбовь». Считается одним из самых влиятельных продюсеров в России – прим.ЕАН) знает о них всех и даже подступался к одному из них всерьез. Пока мы знаем вместе, что у нас есть этот материал в руках, но я не могу сказать, что это будет следующий проект. Скажем так, как только это исторический план, а у нас там 1015 год, кони, кольчуги, вырезанная дружина Бориса и Глеба на берегу реки, то сразу это большая работа, длительная подготовка, бюджет вырастает сразу. Понимая, что это не «Трансформеры» и не блокбастер, которого ждет вся страна и весь мир, продюсер невероятно рискует. Бюджет фильма «Нелюбовь» - 4,5 млн.долларов. Проект, о котором я сейчас говорю, это десятки миллионов. Такие деньги очень трудно вернуть, даже предполагая мировые продажи. По сути, тут можно рассчитывать только на мецената. На человека, который готов пожертвовать деньгами, понимая, что он их скорее всего не вернет.

Фото: rbth.com, Michael Ryzhov, Любовь Кабалинова / Президентский центр Б.Н. Ельцина