Политическая колонка Александра Пирогова. День Х
Все персонажи и события вымышленные, все совпадения случайны.
7:15. Екатеринбург. Ситуационный штаб городского опроса по храму
Кабинет руководителя аппарата мэрии.
- Итак, коллеги, - открыл совещание глава Екатеринбурга. - Сегодня важный день, облажаться мы не имеем права. Все ли готово к опросу? Участки, члены комиссий, урны? Какая явка ожидается?
- Александр Геннадьевич, все готово. По предварительным оценкам, опрос состоится. Мы мобилизуем бюджетников, епархия - своих прихожан, самоходом придет немножко. Тысяч тридцать с хвостиком ожидаем, - отчитался хозяин кабинета Илья Викторович Захаров.
- А точнее сказать не можешь?
- Могу, только скажите, сколько нужно? 22480 - бюджетники, 7963 – верующие, 3076 - просто жители. Итого 33 519 человек, устроит?
- Позже обсудим… Катя, что с наблюдателями?
- Почти все – наши, – политический заместитель Екатерина Анатольевна Куземка энергично тыкала ручкой в таблицу. – От уважаемых общественных организаций. Вот - список наблюдателей от общества слепых, здесь - городской клуб «Умелые ручки», и даже в «Голос» удалось часть наших заслать. На всякий случай. Совет картонных коробок решили не задействовать, во избежание ненужных ассоциаций.
- Провокации?
- Подготовили… то есть я хотела сказать, подготовились к разным вариантам.
- Вы мне это прекратите, - пригрозил мэр. - Целый год мы занимались демократией, пора заканчивать фигней страдать. Все свободны, сбор в 12:00. Илья, задержись на минуту. У тебя все готово?
- Все готово, Александр Геннадьевич.
- Смотри, не подведи.
Глава вернулся в свой кабинет, полил пластиковый цветок остатками остывшего кофе и, глядя вглубь себя сквозь пустую парковку на Площади 1905 года, горестно думал, как же он чертовски устал за этот год. Из всех желаний осталось только одно – лечь и проспать часов двадцать, потом выпить бутылку коньяка и снова лечь.
Огромным напряжением воли он отогнал от себя тяжелые думы, растер лицо руками и сфокусировал взгляд на памятнике Ленину, который будто бы протягивал ему руку помощи.
– Что, не нравится демократия? Ну, я вам покажу диктатуру пролетариата, - зло усмехнулся глава Екатеринбурга.
Для демонстрации диктатуры пролетариата все уже было подготовлено. В недрах администрации ждала своего часа 51 урна для голосования с заполненными «как надо» бюллетенями и еще 51 урна с другими «как надо». Оставалось 16 часов, чтоб решить, какого джина выпустить из бутылки.
11:00. Окрестности Екатеринбурга. Правительственные дачи в поселке Малый Исток
Полпред Николай Цуканов и губернатор Евгений Куйвашев играли в «Двадцать одно» в беседке.
- Евгений, я вот тут недавно понял, кого мне Высокинский напоминает, слышишь?
- Кого, Николай Николаевич?
- Царя Мидаса, который чего ни коснется, все в золото превращает. Только у мэра твоего все наоборот. К чему ни прикоснется – все проблемой становится. Этакий анти-Мидас.
- Вам виднее, Николай Николаевич. Очко! Ваши карты.
- Правильно говоришь, спасибо тебе. Еще одну дай. А помнишь продолжение истории про этого царя? Он себе заработал ослиные уши, присягнув не тому богу. Представляешь? Обидел Аполлона, дескать, Пан лучше на гитаре играет. Идиот. Перебор, сдавай.
Так вот, я что подумал, его проблемы – это же и твои проблемы, а я могу тебе подсобить - сделать их своими.
- 18. Это как?
- 19. Давай Высокинского тоже проверим, кому он из нас присягнет? Позвоним ему, я скажу, что должен победить Приборостроительный завод, а потом ты позвонишь и скажешь, что не хочешь с утра до вечера колокольный звон слышать и победить должен вариант за Макаровским мостом?
- Пан или пропал? Еще карту. Эх. А уши кому?
- Ну тут без вариантов, - довольно потянулся полпред. - Очко! Я выиграл. Какой здесь воздух вкусный, чуешь?
- Ага, вот и птицы улетают, - с тоской проводил пару журавлей губернатор.
- Да ладно, говорят, на Урале сейчас зима потеплела, и не все птицы теперь отсюда улетают.
12:00. Ситуационный штаб городского опроса по храму
- Александр Геннадьевич, ЧП! – руководитель аппарата выглядел обескураженно.
- Что случилось?
- Депутат Киселев. Как бы это сказать… перфоманс проводит. Ну или инсталляцию, я в современном искусстве не очень разбираюсь. Поставил у входа в администрацию огромную прозрачную урну для голосования и заперся в ней. Сидит там с плакатом: не загораживайте солнце, скоро родится истина.
- Дак накройте его чем-нибудь! На нас же вся страна смотрит.
- Пытались, но он хитрый, не один пришел, а вместе с Головиным.
- И Головин в урне?
- Нет, он рядом стоит, покровы с урны срывает и на себя наматывает. Как кокон. Здоровенный такой. Какой-то двойной перфоманс получается... Мы даже занавеску с крестом Покраса Лампаса накинули, думали, а вдруг им понравится, но нет. Сорвал и намотал… Стоит теперь в кресте. И еще зачем-то каждые полчаса в урну к Киселеву воду подливает и приговаривает: скоро родится, скоро родится. Как повивальная бабка. Толстая и вредная бабка.
- Катя?
- Я бы предложила их запенить, пожарной пеной или для бритья, но боюсь, что тогда эффект усилится. Скажут, что из пены родились. Давайте их игнорировать, вреда большого не вижу.
- Принимается. Что еще происходит? Захаров, Антошин?
- Пирогов с Балакирской ездят по участкам и голосуют. Уже на второй круг пошли. – робко доложил новый председатель избирательной комиссии.
- Вы с ума сошли? Это же категорически недопустимо, – взревел мэр. – У нас один бюллетень – один голос! Это же дискредитация нашего голосования, немедленно прекратить! Да как такое вообще возможно? «Эхо Москвы», да и этот…
- Александр Геннадьевич, тут такое дело… как бы сказать… они со своими бюллетенями приходят, печать комиссии там есть. Откуда – мы не знаем. Регистрацию проходить не желают и показывают положение об опросе. Формально и юридически мы не можем им воспрепятствовать… Заходят, сразу в кабинку, голосуют, требуют подарки. У нас нет запретов на такой случай. Единственное, что мы можем делать, - так это не давать им подарки за голосование. Они обижаются… Но не скандалят, какие-то подозрительно добрые и душевные… Наверное, что-то задумали…
Вадим Валериевич Антошин три месяца возглавлял избирательную комиссию. Он пребывал в блаженном неведении неофита и еще до конца не понимал, о чем можно докладывать начальству, а о чем лучше умолчать.
Илья Викторович Захаров беспокойно ерзал на стуле, но выразить свою тревожность не решился. Опыт брал свое.
- Илья, а у тебя еще был какой-нибудь толковый зам? - без особой надежды спросил глава.
13:14. Кабинет главы Екатеринбурга
Руководитель аппарата ворвался в кабинет. Жалкие 50 м коридора дались ему тяжелее десятка марафонов. Захаров тяжело дышал, слова не торопились вырваться наружу.
- Что такое, Илья?
-Новое ЧП, Владимир Георгиевич, - ой, простите, Александр Геннадьевич. Депутат Колесников собрал армию самбистов-дзюдоистов и идет в сквер, - выхаркал комки тревожных новостей руководитель аппарата.
- О, господи. Зачем?! Ему-то чего не хватает?
- Колесников заявил, что проводит давно забытый обряд «Похороны мухи». В своем районе собрал большую группу людей, человек 300, и сейчас обходят участки для голосования.
- А мухи тут при чем?
- Я сам до конца не понял. Они несут трупик мухи, в маленьком гробу из спичечного коробка, говорят, что возрождают древний славянский обычай, на Покров - 14 октября. Там ритуал как-то связан с заблудшими душами. Вроде бы их нужно на зимовку проводить, чтоб потом они весной обновленные вернулись.
- А опрос-то при чем?
- Ну… он утверждает, что опрос - это как раз ловушка для душ, а он их спасает. Участки обойдут, а потом в сквер у Драмы двинутся, там хоронить будут. Чтоб очистить первопричину.
- Тоже мне, повелитель мух. Нам это как-то вредит?
- Все бы ничего, но на Колесникова возбудился спикер нашей думы Володин. Он собрал всех штангистов и тоже идет в сквер, помешать Колесникову. Представляете, самбисты против штангистов, ой, что будет. Расчетное время прибытия обеих групп – 15:00.
- Понял, время есть, что-нибудь придумаем. Главное сейчас – опрос. На нем сосредоточься. Остальное – факультативно. Пусть с этими любителями насекомых Куземка разбирается.
14:15. Кабинет главы Екатеринбурга
Еще с позавчерашнего утра главу соблазняла бутылка коньяка. И ладно бы, если б коньяк был хороший. Но нет. На полке стояла невзрачная бутылка с заскорузлой этикеткой, но именно эта доступная недоступность притягивала и манила.
Александр Геннадьевич переставил бутылку в центр стола. Сразу стало лучше. Центр тяжести кабинета сместился под дно бутылки. Казалось, что теперь и стены, и потолок, и сам глава немного искривились в ту сторону.
Звуки исказились тоже, поэтому глава долго не отвечал на звонок телефона спецсвязи, звонок звенел где-то не здесь, а в другом измерении.
– Я в домике, - подумал глава. - Меня нет дома. Но звук был настойчивым и через тысячелетия отразился от коньячного горлышка в ухо главы.
- Да, Николай Николаевич! Мы работаем над этим. Результаты вас приятно удивят. Конечно, Приборостроительный. Даже не сомневайтесь.
Двадцатилетний опыт общения с начальством отточил ответы и формулировки, да и полпред услышал то, что хотел. Ну понятно, волнуется человек, скоро, наверное, и губернатор позвонит, усмехнулся Высокинский.
Не прошло и минуты. Звонок. Губернатор. Макаровский мост. Колокольный звон.
– Да, Евгений Владимирович, будет сделано, Евгений Владимирович. Обеспечим.
Пластиковый цветок завял. Душа потемнела. И даже Ленин на площади больше не протягивал руку помощи, а как будто разочаровано махал «Эх ты... жалкий резонер, только время на тебя убил».
Бутылка коньяка стала черной дырой. Сопротивляться силе ее притяжения было уже бесполезно, да и бессмысленно. Нужно было что-то выбирать.
15:00. Ситуационный центр
- А где глава? - обеспокоенно озирался Захаров. - Тут бойня в сквере у Драмы намечается: Колесников и 300 самбистов кричат: «Это наш город!» - Володин со штангистами орут: «Мы здесь власть!» У Киселева в урне воды уже по пояс! Все с ним селфятся и выкладывают в соцсети. Головин походит на утепленного колобка-монстра. Пирогов с Балакирской по третьему кругу голосуют.
-Екатерина Анатольевна?
- Глава недоступен. Может, шахматистов туда отправить для гармонии? А что, будет кликабельно: самбисты и штангисты наваляли шахматистам. И этих помирим, и от всего остального внимание отвлечем… Новая газета «Сквер» вырисовывается. На остальных предлагаю внимание не обращать. Пусть ходят и катаются.
- Коллеги, давайте не будем впадать в крайности, нужен конструктив. Я могу туда оперативно забор поставить или даже Краснознаменную группу, пусть шатают, - замглавы по благоустройству Алексей Эдуардович Бубнов решил, что появился отличный шанс себя проявить. – В общем, я пошел к этим мухофилам, буду договариваться. Может, на кремации сойдемся.
20:00. Ситуационный центр
Илья Викторович Захаров судорожно поправлял толстый узел розового галстука на розовой рубашке.
- Главу разыскать так и не удалось. Может быть, его срочно вызвали в область на какое-то важное совещание по экономическим вопросам. Я не знаю. Работаем так, без главы, по регламенту.
Коллеги, опрос состоялся. Скоро все к нам привезут. Будем считать до посинения. Нам главное – что удалось предотвратить кровавый сценарий в сквере.
Алексей Эдуардович, расскажете, чем все закончилось?
- Коллеги, это было совсем не просто. Не так, как я думал. Эти ненормальные Колесников и Володин вырыли друг другу две могилы, и каждый угрожал закопать другого. Мне повезло, мимо пролетал комар, я его поймал и предложил устроить двойные похороны.
- Вот так – просто? - язвительно уточнила Куземка.
-Ну и еще я им напел, что введем новый городской праздник, типа Октоберфеста, с возобновлением ритуала похорон мух и кучей выпивки. В итоге - закопали. Земля все сдержит.
23:46. Холл администрации
Сообщение в WhatsApp: «Илья, ты мне нужен, приходи под купол. АГ».
- Александр Геннадьевич, что с вами? - руководитель аппарата вглядывался в темноту, где, по всем ощущениям, что-то лежало.
- Подойди.
- Я здесь, - неуверенно произнес Захаров, осторожно вступая во тьму.
- У тебя есть вариант, - хриплый, неузнаваемый голос отражался от стен, - что будет ничья?
- Нет, у меня либо за завод, либо за мост.
- Плохо, - заскрипели крыльями насекомых едва уловимые звуки.
Тьма в углу сгущалась.
-Что здесь происходит? - крикнул руководитель аппарата, но не услышал своего голоса. - Александр Геннадьевич, с вами все в порядке? Мы все продумали, мы заказали фокусника из URA.RU, помните, как он часы украл, а потом в коробке нашел? Он клянется, что никто и с урнами ничего не заметит. Подменим урны легко. Так что тут любой вариант. Выберете только. Скажите, что нам делать.
- С-о-ж-г-и, – еле слышно прошелестел голос. - С-о-ж... Букву «г» и букву«и» глава или то, что от него оставалось, с мокротой выплюнул в лицо руководителя аппарата.
Илья Викторович Захаров не узнал себя в зеркале лифта. На него смотрел старик с абсолютно седыми волосами. Розовый галстук и розовая рубашка - все, за что он смог зацепиться от старой жизни. Хотелось кричать, но рот молчал. Нужно было что-то делать.
00:23. Ситуативный штаб
- Друзья, - совершенно седой Захаров завораживал. - Все бюллетени у нас, осталось решить, как мы будем действовать дальше. Главы больше нет, и даже не спрашивайте почему, но нам с вами предстоит решить, где будет храм.
- Илья, ты почему седой, где глава, что вообще происходит?! – нервничала Куземка.
- Екатерина Анатольевна, вы жить хотите? Вижу, что хотите, тогда поверьте моим седым волосам, лучше уходите. И если у коллег нет возражений, то и я уйду. Очень тревожно здесь. Предлагаю всем разойтись. Больше совещаний не будет. А что касается места, то фокусник нам поможет.
- Как он нам поможет? Нас все бросили. Губернатор молчит, полпред молчит, спонсоры молчат, Епархию вообще спрашивали?
- Так, давайте прекратим истерику! Вот епархия прислала фото, смотри: две пустые бумажки, за здравие и за упокой, то есть им все равно. Разберемся.
-Да я…
-Екатерина Анатольевна, не нагнетай давай, и так уже кровь из глаз.
02:45. У входа в администрацию Екатеринбурга. Где-то между шарами и елками
Из окон бывшего тунгусовского кабинета пошел белый дым.
-Выбрали! - закричал полусонный Киселев, вылезая из избирательной урны. - Родилась! - Ура! – закричал колобок-Головин. - Ура! - кричал задубевший Пирогов, обнимая Балакирскую пакетами с подарками.
- Ну вы бы хоть так громко не подъ..бывали, - бормотал себе под нос Илья Захаров. - Без вас тошно. Надеюсь, я правильный вариант сжигаю.
И, быстро перекрестившись, подкинул в огонь последнюю пачку бюллетеней «за Макаровским мостом».
Фото: pixabay.com
