«В кассу нужно сдавать по 70 тысяч рублей, если нет – занимаем у мужей»: что стоит за гей-скандалом в УрГЭУ

Резонансный гей-скандал в Уральском государственном экономическом университете - лишь малая часть скрытых негативных процессов, которые происходят в вузе. Уволившиеся преподаватели уверяют: после прихода на должность ректора Якова Силина и его заместителя Романа Краснова университет превратился в казарму. Подробности – в интервью одного из экс-преподавателей, попросившего не раскрывать его фамилию.

 В УРГЭУ решили бороться с геями. Следили, следим и будем следить за студентами! 

- УрГЭУ вторую неделю – настоящий антигерой федеральной информационной повестки. При этом Яков Силин возглавляет вуз уже почти 4 года. Все случилось вдруг?

- На самом деле ситуация начала меняться давно, после его прихода и прихода его команды. Они начали менять внутреннюю систему работы как с преподавателями, так и со студентами. Появилась очень модная в России вещь, что-то вроде «военно-патриотического воспитания».

 Проректора УрГЭУ заподозрили в гомосексуализме и мстительности

Начали меняться условия работы преподавателей, вступил в силу новый коллективный договор по оптимизации условий оплаты труда. Кроме того, к преподавателям стали предъявляться странные требования, скажем так, личностного характера.

- Можете привести примеры?

- Например, женщинам запретили красить губы красной помадой. Стали вводиться ограничения по виду платьев, которые преподаватели могут надевать на корпоративные мероприятия, некие попытки регламентировать внешний вид студентов.

 Нам привыкнуть к этому было сложно. Например, в Горном университете действует форма, это предусмотрено уставом. У нас, конечно, все полагались на какие-то разумные истории. Но в летний период, это было в прошлом или позапрошлом году, всем студентам и преподавателям резко запретили появляться в университете в майках на лямках, в шортах. Аномально жаркий июнь, больше 30 градусов. Представляете, что было в старых корпусах СИНХа, где нет кондиционеров…

- Наверное, можно говорить о некоторым закручивании гаек, но вряд ли это по-настоящему критично. А что с преподавателями? 

- Требования к нам стали абсолютно бешеные. В аудиториях установили видеокамеры, записывали лекции, а потом обсуждали, как был одет преподаватель, какой у него был вырез на джемпере. Весь этот треш начал Роман Краснов, это помощник Силина еще со времен его работы в администрации губернатора. В вузе он стал проректором по социальным вопросам. Все исходит от этого «гениального» молодого человека.

- Вам как-то объясняли, с чем это связано? Зачем нужны изменения?

- Он просто считает, что так - правильно. Такое видение у человека. Упор – на внешний вид и участие в социальной жизни. Каким-то совершенно безумным образом стали отмечать День Победы 9 Мая. Явка на подобные мероприятия настолько строга, что Краснов начал отправлять на них специального фотографа. Он фиксировал всех преподавателей, чтобы потом проводить сверку по фотографиям.

 Присутствовали ли мы и были ли мы достаточно счастливы. 

- Говорят об исходе кадров из университета. Это можно представить в цифрах?

- Это несколько десятков человек. Уже в первый год, когда пришла эта управленческая команда, СИНХ потерял, по-моему, более 15 докторов (имеет в виду преподавателей с ученой степенью - прим.ред). Из-за этого вуз серьезно снизил свои показатели по научной работе. Когда начался исход, начались карательные дисциплинарные меры, какие-то судорожные попытки из оставшихся выжать безумные показатели. Если некоторые требования были не выполнены - нас штрафовали. 

 Я знала, что, если опоздаю хотя бы на три минуты, скажем, из-за проблем с парковкой, на меня будут публично орать на ближайшем собрании, потому что в аудитории ведется видеозапись и меня могут проверить. 

Я не говорю, что опаздывать – это хорошо, но происходящее вышло за здравые рамки. Я работала в вузе с 2008 года и в какой-то момент поняла: все, хватит. 

- Но многие преподаватели там остаются…

- Давайте честно: не все могут уйти в коммерческий сегмент. Те, кто востребован, уходят, те, кто не востребован, – остаются.

 Уровень оплаты упал до уровня прожиточного минимума. Получать 12 тыс. при полной загрузке - это нормально? Все вопросы ректору, что извините, пожалуйста, но как-то мы мало денег зарабатываем, считались оскорбительными. Он сразу переходил на крик: «Вы сами не умеете работать! Выигрывайте гранты, идите продавайтесь рынку!»

При этом в вузе есть утвержденные показатели по хоздоговорной работе…

- Это что такое?

- Система выполнения университетом внешних заказов, зарабатывание живых денег на рынке. На самом деле это нормальный рабочий механизм, особенно если вуз хорошо интегрирован в бизнес и обладает ресурсами, например, для проведения опросов, исследований, консультаций.

Увы, в нынешнем своем состоянии УрГЭУ, очевидно, не воспринимают как авторитет, так что выполнить плановые объемы по хозяйственному договору не получается.

- То есть преподаватели должны сдавать некую фиксированную сумму в кассу университета?

- Да, верно. Порядка 50-70 тыс. в год с человека, сумма, которую надо заработать на таких договорах. Выполнить это требование сложно, но если ты заработал – ты молодец.

- А если не заработал?

- Предлагают занять у коллег, у родителей, у мужа. Это любимая фраза там, кстати: «Возьмите в долг у мужа».

Если не заработал - депремирование или вообще вопрос о продлении трудового договора.

 А Силин почти всех перевел на короткие договоры, по 9-12 месяцев, чтобы иметь возможность держать любого на коротком поводке и стращать.

- Люди куда-то жалуются? Профсоюз, например…

- Профсоюз у нас появляется два раза в год, когда проводят какое-то собрание и сообщают нам, что они опять удержали часть денег из зарплаты. Вступление в профсоюз - обязательное. Они наши права не защищают. 

В результате люди просто ушли. Остались те, кто действительно боятся потерять хоть какую-никакую, но работу.

 Ректор УРГЭУ записал видеообращение по поводу гей-скандала