В магазин под конвоем, обезболивающих нет: «очкарик» Рябухин о жизни в колонии
Уралец Влад Рябухин, прозванный СМИ «очкариком», накануне, 23 июля, освободился из колонии-поселения КП-66 в поселке Решеты. Там он провел 22 дня за то, что ранее не в полном объеме выполнил исправительные работы, назначенные ему судом. О своей жизни в колонии Влад рассказал в интервью ЕАН.
- В предыдущий раз вы говорили, что готовились к поездке в колонию, читали об этом. Ожидания и реальность совпали?
- Когда я изучал материалы на эту тему, везде было написано, что колония-поселение – это, как правило, территория в лесном массиве с деревянным забором. По ней можно свободно перемещаться, выходить за нее. То есть такая легкая форма ограничения свободы. Но в реальности все оказалось совсем не так. По сути, КП-66 – это не колония-поселение, а колония общего режима. От свободы нас отделяли целых семь заборов, обнесенных колючей проволокой. Вы не представляете, как она давит на нервы: это я провел там 22 дня, а люди сидят годами!
И находилась колония не в лесочке, а на плацу, так как изначально строилась именно как колония общего режима, а не как поселение.
В поселении обычно проверяют заключенных два раза в день, нас же проверяли по четыре раза. За 15 минут до начала проверки мы выстраивались и ждали инспекторов. Часто и по полчаса приходилось стоять ждать. Инспектора разные – были и адекватные, которые следовали распорядку, и те, кто придирались.
- Как проходил ваш день?
- Первые две недели я находился на карантине. Поскольку в КП-66 сейчас идет какое–то переформирование, вроде бы хотят сократить количество осужденных, я там находился сперва совсем один. Через четыре дня ко мне подселили еще одного парня.
Те, кто на карантине, живут в бараке: в нем коридор, три спальных комнаты (мы занимали одну), комната ПВР с телевизором – там мы смотрели кино о том, как надо себя вести в местах лишения свободы, и санузел. Возле барака локальная территория примерно 40 кв. м, огражденная колючей проволокой. Там мы должны были гулять. Осужденным, которые находились по другую сторону, общаться с нами было запрещено.
Жили по расписанию, примерно такому: подъем, зарядка, завтрак, просмотр ТВ, время для исправительных бесед с администрацией колонии, обед, время для медосмотра, опять просмотр ТВ и так далее.
По идее в рамках карантина я должен был пройти медобследование – флюорографию, анализы. Но ничего этого мне не делали. Не знаю почему, может быть, решили: отсидит 22 дня и выйдет - и не стали возиться.
Вообще с медициной там все плохо. Потом, когда я с карантина перевелся в отряд, видел, как у одного из осужденных сильно заболел зуб - его буквально ломало.
Но в медпункте сказали: таблеток нет - и никакую помощь ему не оказали. Он потом ходил, себе в зубы фильтр от сигареты засовывал, чтобы хоть как-то никотиновым ядом приглушить боль.
Когда я был на карантине, боялся заболеть, так как понимал, что вряд ли меня тут вылечат. В бараке было очень холодно, и, чтобы не подхватить воспаление легких, я спал в трех кофтах под двумя одеялами.
- В отряде такие же условия?
- В отряде условия нормальные. В секции нас жило человек 15. Там было тепло, чисто – заключенные сами прибирают свой «дом». Есть кухня. Когда кому-то что-то привозят из еды или если сами сходили в магазин, можно там готовить.
Из всех заключенных, на мой взгляд, 10% - вполне нормальные, адекватные люди.
- Только 10%? А что не так с остальными?
- С ними надо держать язык за зубами. Есть те, кто «стучит» начальству колонии, есть провокаторы. Например, смотришь телевизор, подходит человек, забирает из рук пульт и переключает. Мы, например, все уже часа два как сериал «Глухарь» смотрим, а он включает «Зачарованные», которые никому не интересны. Начинаешь с ним разговаривать, а он челюсть подставляет и говорит: «Ударь меня!» И ничего не сделаешь. Если его ударишь, он пойдет и жалобу на тебя напишет. Тебя – в ШИЗО, а ему «плюсик» в историю и дополнительная возможность выйти по УДО (условно-досрочное освобождение).
В колонии за любой проступок, даже если ты с инспектором, например, не поздоровался, нужно писать объяснительную. Две объяснительных - и ты в ШИЗО. Три раза попал в штрафной изолятор, считаешься злостным нарушителем и из поселения отправляешься в колонию общего режима. При таком раскладе об УДО и вовсе можно забыть.
Я очень благодарен тем ребятами, которые сразу притянули меня к себе и сказали, с кем можно, а с кем нельзя общаться. В колонии очень важно слово «стремно»: есть те, с кем «стремно» общаться. И если ты пойдешь наперекор этим установкам и поговоришь с таким человеком, то и с тобой потом никто общаться не будет.
- В отряде приходилось работать?
- Меня не смогли официально трудоустроить, так как я являюсь гражданином Узбекистана. И вообще ни к каким работам не привлекали. Вообще там есть те, кто официально трудоустроен – кто-то поваром, кто-то пекарем (в колонии есть своя пекарня), кто-то делал катушки, на которые наматываются потом высоковольтные провода. Те, кто не был устроен неофициально, бесплатно заливали бетон, чинили крышу – в общем, делали общественно-полезные вещи для колонии.
- А вас почему не привлекали? В связи с общественным резонансом вашей истории?
- Думаю, что да. Хотя я бы тоже не против был поработать, чтобы время так долго не тянулось.
«Я разочаровался в стране и системе»: «очкарик» Влад Рябухин – о новом приговоре и жалобе в ЕСПЧ
- За пределы колонии выпускали – в магазин, например?
- Несмотря на то, что это поселение, у нас, как я уже сказал, все было достаточно жестко. В супермаркет за территорию водили редко и всего по пять человек – все строем, под присмотром инспектора.
В магазин, который на территории колонии находится, свободно тоже не пойдешь: отпускают туда в день также по пять человек, а всего заключенных 160. Причем цены в магазине космические, я бы сказал.
- Например?
- «Доширак» стоит 48 рублей, лапша «Александра и Софья», которая в обычном магазине 8 рублей, там 16 рублей, семечки – 50 рублей. Газировка, которая в обычном супермаркете стоит 25 рублей, в колонии – 50.
- Как вообще кормили в колонии?
- К питанию у меня нет претензий. Утром на завтрак давали кашу – часто рисовую. Она так и называлась - «каша рисовая вязкая», выглядит как кусок.
На обед борщ или рассольник, на второе опять каша – гречневая или гороховая.
- А мясо?
- Ну, кусочки мяса в супе плавали. А так второе было, как правило, без мяса.
Вечером – опять каша, часто с рыбными биточками. Я их на свободе не ел никогда, а тут мне они показались очень вкусными. Селедку пару раз давали!
- С близкими удавалось держать связь?
- Да, там есть два таксофона. Тем, кто в колонии давно, дают карточки. Извне им родные кладут туда деньги, и они по ним звонят домой: 4 рубля минута. Мне карточку не выдали, но ребята давали позвонить. Звонить можно тоже только в определенное время: с 12:00 до 14:00 и с 18:00 до 20:30.
Также в колонии есть помещение для длительных свиданий – когда родные приезжают к заключенным на три дня. Есть возможность краткосрочных свиданий – разрешено общаться 4 часа. Ко мне, например, друг приезжал.
- Влад, вы много говорите о том, что в КП жесткие условия. Не планируете начать общественную деятельность по защите заключенных, ведь вы уже стали помощником депутата Госдумы Дмитрия Ионина?
- Да, у меня есть такие мысли. Я видел, как люди страдают. Многие ведь в колонию попали случайно. Там водителей много. Одного, например, в гололед на встречку вынесло, сбил дедушку случайно, теперь сидит. И если законом решено, что КП-66 должна быть колония-поселения, значит, так и должно быть, и не нужно ужесточать условий. Хочу пообщаться с Иониным, может, он посоветует, куда обратиться по этому вопросу.
- Какие у вас ближайшие планы?
- Буду продолжать работать, как и прежде, в строительно-отделочной сфере. В августе планирую жениться – пора уже.
- Суд обязал вас выплатить Саргису Арутюняну, которого вы ударили, 450 тыс. рублей за моральный вред и расходы на врачей. Планируете выплачивать?
- Я буду продолжать судиться - не хочу отдавать этот штраф из принципа. Я и так посидел в тюрьме, хотя не должен был. Но ни о чем не жалею – хотя бы посмотрел на все это изнутри, познакомился с хорошими ребятами.
От редакции: летом 2017 года Владислав Рябухин поехал с другом забирать его девушку с вечеринки. Там они повздорили с компанией молодых людей. В ходе перебранки стокилограммовый спортсмен Саргис Арутюнян толкнул «очкарика», по другой версии, ударил. Тот ударил в ответ, его противник упал и ударился о бордюр. Суд признал зачинщика драки потерпевшим и назначил Рябухину наказание в виде 300 часов исправительных работ.
Уголовно-исправительная инспекция ГУФСИН настояла на ужесточении наказания, указав, что осужденный прогуливал отработку. Березовский райсуд в связи с этим решил, что Влад Рябухин должен на 22 дня отправиться в колонию-поселение.
Беседовала Мария Трускова
