«Оренбург на 40-м месте»: владелец собаки-поводыря из Оренбурга – об отношении людей и городской среде

Приспособлены ли города для того, чтобы на их улицах работали собаки-проводники незрячих? Почему далеко не все слепые соглашаются взять себе такого помощника? Какую помощь могут оказать прохожие человеку с собакой-поводырем? На эти и другие вопросы отвечает хозяин четвероногого помощника, руководитель клуба владельцев собак-проводников Оренбургской области «Оренбургский поводырь» Леонид Шорохов.

– Леонид Александрович, сколько лет вы уже пользуетесь помощью собаки? Как изменилась после этого ваша жизнь?

– Собака-проводник – по закону правильно она называется именно так. У меня уже вторая собака, общий стаж обеих в моей жизни 11 лет. Джексон со мной шесть с половиной лет. До него был Ньютон, мы с ним вместе работали почти пять лет в Москве.

Решиться на поводыря – это серьезный шаг для незрячего. Как любая собака, она требует особого отношения и внимания. Но часто именно это и становится причиной того, что незрячие отказываются от хвостатого помощника. В первую очередь встает вопрос о том, как невидящий человек, которому порой сложно обслуживать себя без чьей-то помощи, будет ухаживать еще и за животным. Собаке нужен режим, с ней нужно гулять, а у нас некоторые инвалиды стараются лишний раз не выходить на улицу, так как это целое испытание.

Но те, кто решается на такой шаг, и я в том числе, говорят о том, что собака существенно расширяет границы мира для незрячего, она раскрепощает, делает более мобильным и независимым. С собакой мы можем передвигаться на гораздо большие расстояния, чем просто с тростью. Да, к ней нужно привыкнуть, приспособиться, но, если все получится, жизнь становится совсем другой.

Проводник знает самые распространенные для меня маршруты. Он легко может проводить меня на остановку общественного транспорта или в ближайший магазин, четко знает дорогу домой. Он относительно легко ориентируется в центре города, может проводить меня до библиотеки или театра. В одиночку преодолеть все эти маршруты можно, но сложновато. Нужно либо просить кого-то сопровождать, либо просто отказаться от этой идеи. С Джексоном я могу относительно свободно перемещаться, не просить жену или кого-то другого сопровождать меня.

– Вы руководите клубом владельцев собак-проводников. Сколько таких помощников в нашем регионе?

– Клуб существует с 2021 года. Сейчас в нем 10 человек со всей области. Это хозяева собак из Оренбурга – в областном центре нас пятеро, а также из Новотроицка, Бузулука, Соль-Илецка и Акбулака. Конечно, это не очень много, особенно если учитывать то, что в областном центре проживает порядка 200 тотально незрячих людей.

Школ подготовки собак-проводников в стране всего две, обе в Подмосковье. Говорят, что сейчас таких специальных собак начали готовить в Санкт-Петербурге. В год выпускают около 90 поводырей. Собака и будущий хозяин должны подойти друг другу, сойтись, так сказать, характерами. Бывает, что животное и человек не могут выстроить взаимные отношения, в таких случаях приходится ждать другой вариант. Но это решает инструктор.

Стоит отметить, что это не просто собака. Она умеет много такого, что недоступно обычному домашнему питомцу. Инструкторы даже готовят специальных собак для диабетиков. Они по запаху реагируют на повышение сахара у хозяина и дают ему об этом знать.

– Насколько Оренбург приспособлен к работе четвероногих помощников?

– Чаще всего нет. Есть некоторые районы или участки улиц, где мы можем почти беспрепятственно передвигаться, но чаще всего есть сложности. Самые проблемные вопросы – это общественный транспорт и бордюры. В большие автобусы мы с Джексоном можем зайти почти свободно, в более маленький транспорт – гораздо сложнее. Плюс в часы пик, когда в автобусах много народа, нам тоже непросто туда попасть. Далеко не все пропускают, уступают места, тем более человеку с собакой.

По поводу бордюров есть пара моментов. В некоторых местах они слишком высокие, и это неправильно, особенно возле остановок и на перекрестках сложно преодолевать. Но гораздо хуже, когда их нет совсем, потому что собака-поводырь приучена останавливаться около бордюра, показывая хозяину, что есть препятствие. Если бордюра нет, мы просто идем напрямую, а это порой может быть опасно. Но собака не может оценить эти риски.

Очень сложно, когда нет нормально оборудованных тротуаров. Зрячий человек может пойти по обочине дороги, но поводырям запрещено ходить по дорогам или по траве, а у нас в городе в некоторых районах люди ходят только там.

Сложно передвигаться с собакой в дождь или после него. Собака обходит только очень большие лужи, а обычные не считает за преграду. Грязь она тоже различить не может. Так что места, которые зрячие люди обычно стараются обойти, мы чаще всего не можем распознать даже с собаками.

– Но у нас так много говорят об организации доступной среды….

– Да, говорят, и в общем-то немало делают.

Гораздо больше делается для колясочников и людей с проблемами опорно-двигательного аппарата, но для незрячих делают мало и не совсем по стандартам.

Звуковые светофоры стоят не везде, в спальных районах на их работу начинают жаловаться местные жители, и их вечерами просто отключают, чтобы звук не раздражал людей. А в итоге я – слепой человек, теряю возможность нормально добраться до дома поздно вечером.

Таблички со шрифтом Брайля тоже мало где есть, а где есть, висят в самых неподходящих местах. Так, номера автобусов написаны Брайлем на борту машины, но, чтобы его прочитать, мне нужно провести рукой по грязному кузову.

До сих пор нас не везде пускают с собаками. Пока еще не все понимают, что таблички «С животными нельзя» не распространяются на собак-поводырей. Ведь Джексон – это не просто мой питомец. Он – мои глаза.

Да и сами люди порой агрессивно реагируют на собак-поводырей. Понимаю: у многих есть страх собак, но хочу повторить еще раз: это даже не просто домашние собаки. Они воспитаны и выучены совсем иначе. Но все равно люди часто требуют надеть намордники, а проводникам нельзя этого делать. Они должны в любой момент быть готовыми поднять любую упавшую у его хозяина вещь, в первую очередь - трость.

– Какие города, по вашему мнению, сегодня максимально приспособлены к тому, чтобы по их улицам беспрепятственно ходили люди с собаками-поводырями?

– Конечно, это обе столицы. В Москве я мог свободно передвигаться с собакой не только в центре города. В Санкт-Петербурге развивается проект «Говорящий город». Около социальных и культурных объектов там размещены таблички, наведя телефон на которые, можно запустить своеобразный аудиогид, который подскажет, что это за здание, что в нем находится, где у него вход и т. д.

В первой десятке также могу назвать Новосибирск, Нижний Новгород и Казань. Чуть хуже обстоят дела в Уфе. Оренбург поставил бы на 40-е место.

– Как вести себя обычным горожанам, если они встретят на улице человека с собакой-поводырем?

– Несмотря на то, что у нас есть такие четвероногие помощники, незрячим все равно нужна помощь других людей. Собаки не умеют различать сигнал светофора, они могут растеряться на незнакомом маршруте.

Если слепой человек с собакой спокойно идет по улице, то, скорее всего, помощь ему не нужна. Если он остановился на перекрестке или не может определить направление дальнейшего движения, то можно подойти и спросить, нужна ли помощь. При этом стоит прикоснуться к его руке у запястья, где обычно крепится трость. Если вас попросят проводить его куда-то, то нужно подойти справа и взять человека под руку. Собака должна остаться с другой стороны.

Не стоит обращать повышенное внимание на собаку. Она хоть и приучена к тому, чтобы не реагировать на прохожих, котов и другие раздражители, все же может проявить к вам интерес и на мгновение забыть о своих основных задачах. Не нужно ее гладить, особенно без спроса, и тем более чем-то подкармливать.

Я надеюсь, что люди со временем поймут, что незрячие люди с собаками могут быть полноправными членами общества. Нам просто нужно чуть больше узнать друг о друге и выстроить правильный диалог. И вместе мы сделаем города и общество более готовыми к взаимодействию с людьми с особенностями здоровья.

Евгения Чернова