«Чтобы радоваться жизни, надо посидеть в дерьме». РЕПОРТАЖ из екатеринбургской больницы, на которую пожаловались Путину

Корреспондент ЕАН посетил горбольницу №14 в Екатеринбурге, на которую президенту Путину пожаловалась известная уральская зоозащитница Анна Вайман.

Напомним, в клинике лежит ее отец Владислав. Анна написала на «горячую линию» главы государства о том, что в больнице царит антисанитария, а лекарств нет. Мы пообщались с главврачом Владимиром Кухаркиным и тем самым пациентом.

Отметим, что сегодня его планировали выписать, но состояние ухудшилось – возникло подозрение на инсульт.

Беседа с Владиславом Вайманом проходила в его палате в присутствии Владимира Кухаркина, завотделением и еще 2 сотрудников больницы. Казалось, что 72-летнему пациенту говорить было трудновато, однако он был словоохотлив. Он приподнялся и практически без чужой помощи сел на кровати.

- Владислав Алексеевич, Анна писала на своей страничке в соцсети, что в этой больнице «происходят ужасы» - это действительно так? Какое у Вас впечатление от пребывания здесь?

- Ужасов, конечно, никаких не происходит. В больнице не могут быть ужасы – это всегда образные выражения. Происходят иногда вещи не совсем удобоваримые, они могут показаться оскорбительными - недостаточно внимательное отношение персонала и прочее. То что ПИТ (палата интенсивной терапии – прим. ЕАН) и кардиология требуют хорошего оборудования и квалифицированных обученных докторов, это факт. Я после инсульта 2 года с различными осложнениями провел время в реанимации 40-й, реанимации областной и реанимации клиники Павлова – много где. В основном, ориентируюсь на областную больницу, потому что там исключительный порядок и в ПИТ и в кардиоотделениях, взаимоотношения между врачом и персоналом выстроены четко и грамотно.

Здесь, например, у меня 5 таблеток. Я спрашиваю у доктора: какие. Он говорит: медсестра в курсе, она вам объяснит. И она мне объясняет: вот таблетка от желудка. А у меня всегда был с ним полный порядок. Хорошо, что пришел Владимир Иванович (Кухаркин – главврач ГКБ №14 – прим. ЕАН), который сказал, что при приеме кардиологических лекарств надо обязательно проводить защиту слизистой – все стало понятно, все стало на свои места.

Туалетные комнаты, конечно, должны быть приведены в полный порядок, их вид оскорбителен. Бачок, в который бросают бумажки, переполнен, все уже сбоку лежит. А ведь это комфорт, который необходим кардиологическим больным, даже мыла иногда нет в туалете – приходится бежать до палаты с мокрыми руками и умываться. Но это все мелочи, это все устранимо, нерадикально, это не лечебный процесс. Главное в больнице – это организация лечебного процесса: грамотные доктора и персонал, чтобы грамотно были налажены отношения, чтобы медсестры понимали и выполняли то, что говорят доктора. Иногда доктор говорит, что сегодня ставить капельницу не надо, а она ее готовится снова ставить.

Вопрос к тому, что тонус ПИТ – тут больные лежат под наблюдением, которое они  должны получать. Пока я здесь лежу, все проходит удовлетворительно. Если даже возникают моменты декомпенсации, они ликвидируются. Другое дело, что иногда придется дождаться, пока сестра подойдет – они иногда уходят, а потом возвращаются.

- А кнопки вызова нет?

- Нет кнопок.

- У Анны в публикации еще говорилось про то, что в ПИТе нет одеял…

- Чепуха какая! Жена принесла из дома 2 одеяла.

- Как Вы относитесь к тому, что ситуация в больнице получила огласку, как Вы об этом узнали?

- Мой друг главврач, Владимир Николаевич, мне принес эти бумажки. Я недоволен и отчасти возмущен тем, что дочь не посоветовалась со мной и не просто написала в колонку, а президенту.

Здесь тоже все выстроили, все поставили на место – меня вывели из критического состояния. Я не ожидал: 30 кг воды вышло, это были отеки в плевральной полости, сердечной сумке, все ноги были отечные. А теперь, как говорили при Петре I «полная Виктория», меня выписывают. И это, пожалуй, главное, несмотря на все эти перипетии, на все эти заморочки.

- После записи в соцсети, что-то поменялось? Может быть, отношение?

- Я думаю, что Путин еще команду не давал.

Ничего не изменилось, к Владиславу Алексеевичу итак все хорошо относились, - отметила находившаяся рядом во время интервью завотделением.

- Вас теперь не «кошмарят»?

- Как можно кошмарить, если мы с Вовой (Владимиром Кухаркиным, главврачом – прим. ЕАН) уже 30 лет знакомы? Он пришел интерном, когда я заведовал отделением – вырос сначала в заведующего, ведущего специалиста в городе, потом стал главным врачом. И я, заходя на территорию больницы, 25-30 раз говорил «здравствуйте», прежде чем доходил до кабинета. Здесь, конечно, другая была обстановка – все поменялось уже: ротация  и прочее. Но в 14 больнице всегда были люди, которые несли нагрузку, кто вел за собой, на которых можно было положиться.

- Анна описывала инцидент, когда Вышли из палаты, Вам стало плохо и Вас 2 часа никто не искал – могли бы рассказать, что произошло?

- Я вышел из палаты и поехал в кресле в туалет. Медсестра об этом знала, я почему и говорил, что же они не хватились 2 часа. А там плитка очень скользкая и рядом с унитазом такой бак для использованной бумаги. Он был переполнен, и вокруг него лежала кучка. Я когда начал выходить, поскользнулся и уселся в эту кучку, а встать не мог, потому что было очень скользко. Я ждал пока кто-то зайдет, потом зашел мужчина и принес мне сотовый, я позвонил жене, она пришла меня подняла. И вот мы выбрались, но 2 часа меня не искали, да.

- Как же так?

- Это был день, человек пошел в туалет… мало ли. Они, видимо, были спокойны. Но это совпадение, это не система, поскользнуться можно и на тротуаре. Это все можно пережить. Иногда надо посидеть и в куче дерьма, чтобы радоваться жизни по-новой.

- Вы отметили, что недовольны поступком дочери. Как теперь будете с ней говорить, воспитывать будете?

- Поздно уже, она уже сама руководитель-воспитатель. Есть же еще и характер. Мне все понятно, все нормально, но единственное, что мне непонятно, почему она перед тем как написать обращение, не пришла ко мне.

- А Вы бы могли поддержать ее инициативу?

- Конечно, нет. Это можно было бы закончить разговором с Владимиром Николаевичем, а получилась котовасия, в которой участвует много людей. Не надо это раздувать. Отголоски какие-то все равно пойдут. «Лечебники» позвонят Владимиру Николаевичу – он отчитается. А организационно – пришпилят мыло в туалет, а его снова украдут через 3 дня. Как ходили мы со своей бумагой, так и будем ходить, что делать. Но Родину не меняем! Все нормально, если то, что сейчас делается – не спонтанная реакция правительства на выступления президента, на его встречи с журналистами и прочее, если действительно пойдет какой-то социальный сдвиг, то, я думаю, что жизнь потихоньку будет налаживаться.

После нашей беседы с отцом Анны медики опросили его соседей – холодно ли им под простынями без одеял. Одна пациентка робко заметила, что прохладно, а вот лежащий напротив Владислава мужчина сказал, что одеяло ему не нужно. Потом посмотрели туалеты – на вид они обычные. Мыло в тот момент было в наличии, бумажек около урны не валялось.

Скандал посчитал необходимым прокомментировать и сам главврач.

- Владимир Николаевич, как Вы можете прокомментировать критику в адрес ГКБ №14, которую высказала общественница в соцсети?

- Естественно, все эти «ужасы» - они фактически надуманы. Где-то сгущены краски, где-то ситуация передернута. Каждый ведь слышит что-то свое. Например, заявление о том, что нет одеял. В ПИТе (палате интенсивной терапии) поддерживается температура 22 градуса.

- Что делать, если криз купирован, а человеку все равно холодно?

- Думаю, что это решаемо. Мы обеспечены одеялами в достаточном количестве, ведь недавно была зима. Просто иногда человеку проще позвонить жене – может быть, ему хочется находиться именно под своим одеялом. Как бы там ни было, этот вопрос решаем и прежде чем писать в соцсетях и СМИ Анна могла бы обратиться ко мне.

- А если бы это была не дочь Владислава Вайман, а обычного пациента?

- Мы бы тоже решили вопрос. Но Анна не обращалась даже к заведующей отделением.

- В публикации еще шла речь о проблемах с мылом в туалете…

- Обеспечить охранника каждому куску мыла мы не можем. На момент проверки медработниками мыло есть. Но вот мы с вами сегодня видели: мыло было в туалетных комнатах не только кардиологического отделения, но и в тех отделениях, которые мы с Вами дополнительно посетили.

- Общественница еще указывала на хамство и равнодушие персонала. Замечаете ли Вы это у своих сотрудников?

- Не думаю, что наше учреждение оригинально. В целом, количество жалоб увеличилось. Связано ли это с тем, что, действительно, хамят медицинские работники, либо у пациентов появляется возможность пожаловаться просто так. Где-то, может быть, строгая интонация воспринимается как хамство. Но кроме этого у нас есть ведь и благодарности. Бывает, что благодарят целые коллективы и конкретных людей. Но предметом разбирательства становится жалоба, а не благодарность.

- Но вот, например, в частных клиниках сотрудники, действительно, приветливей.

- Владислав Алексеевич сам работает в частной клинике, и ведь никто ему на работе не посоветовал обратиться к врачу, несмотря на то, что коллеги не могли не заметить, что у него одышка при движении. Никто не сказал: ты заканчивай работать, тебе ведь надо лечиться. Никто по-человечески не отправил его на больничный, потому что это экономически невыгодно.

- Я сама примерно полтора года назад с столкнулась с такой ситуацией в этой больнице. Здесь в кардиологии лежала женщина из интерната для престарелых, и оказалось, что за ней некому ухаживать: кормить, переворачивать и прочее. В неофициальных беседах медики говорили, что в больнице сократили санитарок и наняли клининговую службу. Это действительно так?

- Уборку помещений под контролем врача-эпидемиолога и его помощников в терапевтическом корпусе осуществляет специально созданное в больнице подразделение. В кардиологическом отделении у нас работает 2 младших медицинских сестры, имеющих необходимую подготовку по уходу за больными. А всего количество младшего медицинского персонала в нашей медицинской организации около 40 человек.

- По Вашим оценкам этого достаточно? Как тогда получается, что возникают проблемы с уходом?

- Думаю, что младшего персонала достаточно. Это ведь очень сложно рассчитать, чтобы с одной стороны, их на всех хватало, а с другой – чтобы они не сидели без дела и получали за это зарплату. Ведь санитарки, младшие медицинские сестры – это медперсонал, и согласно указу Президента РФ, им нужно платить зарплату определенного уровня, который определяется специальной «дорожной картой».

- Как Вы можете прокомментировать информацию о возбужденном в отношении Вас уголовном деле? Почему оно возникло и на каком этапе сейчас?

- С точки зрения федеральной программы госгарантий до 2010 года включительно, разрешалось деньги ОМС (обязательного медицинского страхования – прим. ЕАН) платить всем сотрудникам медучреждения. А наша территориальная программа сузила круг лиц, считая, что за счет ОМС можно платить только медицинским работникам, а прочему персоналу типа слесарей, электриков и экономистов – нет. Точнее наши упустили фразу, что прочему персоналу эти деньги разрешается перечислять. В итоге посчитали, что я проводил нецелевые выплаты, перечисляя средства, полученные по линии ОМС прочему персоналу. Речь шла о 28 млн. рублей. Было заведено уголовное дело, которое длилось год и 3 месяца, и его закрыли за отсутствием состава преступления. Причем с 2011 года понятие «прочий персонал» вообще ликвидировали на федеральном уровне – плотников, электриков и прочих отнесли к медперсоналу, косвенно оказывающему медуслуги. Еще примечательно, что через 2 дня после возбуждения этого дела в нашу территориальную программу внесли изменения, позволяющие делать те самые выплаты, из-за которых мне пришлось объясняться. А ведь могли полететь все главврачи, потому что все так делали.

Затем Владимир Кухаркин организовал мини-экскурсию по гинекологическому корпусу, где с привлечением внебюджетных средств был сделан ремонт. Помещения выглядели прилично, мыло в туалете было. Правда, он попросил не фотографировать каталки – видимо, они не самые современные. Правда, его не оказалось в санитарной комнате административного корпуса, где находится кабинет главврача.