Павел Избрехт, директор ЧЦЗ: «Нужно стимулировать предприятия вкладываться в экологию»

— Я в Челябинске живу уже практически семь лет, и здесь живет моя семья. Работаю на одном из крупнейших промышленных предприятий региона — Челябинском цинковом заводе. За это время у меня появилось осознанное понимание тех проблем, которые есть в городе, в области и, в частности, в промышленности региона. Я почувствовал, что мог бы реализовать свои идеи, как улучшить ситуацию.

— Первое направление касается развития промышленности и реализации экологических программ. Сегодня ни на региональном, ни на федеральном уровне не закреплены льготы для тех предприятий, которые реализуют экологические программы и вкладывают в это серьезные инвестиции. На мой взгляд, это не совсем правильно. Должно быть не только принуждение, но и стимул.

— Будем это обсуждать. Возможно, удастся убедить коллег из правительства и Заксобрания, что это принесет пользу. Для нашего региона экологическая повестка очень актуальна.

— Второе направление — работа над формированием притока инвестиций в регион. Я также состою в Общественном совете при Министерстве промышленности Челябинской области, и мы очень плотно контактируем с ведомством, обсуждаем механизмы, которые необходимо реализовать для увеличения объема инвестиций: это предоставление льготных займов, налоговых льгот, создание индустриальных парков и так далее.

Понимая и решая проблематику на уровне Минпрома, у меня есть возможность обсуждать это и в Законодательном собрании Челябинской области.

И третье направление связано с благоустройством городских территорий, в том числе прилегающих к предприятию. У Челябинского цинкового завода накоплен достаточно серьезный опыт. Много сделано и внутри предприятия, и на Свердловском проспекте, и на улице Автодорожной. В прошлом году, например, удалось ликвидировать незаконные металлоприемки. Вместо них мы обустроили газон, посадили деревья, сделали пешеходные дорожки, постелили газон вдоль Свердловского тракта. Думаю, этот опыт можно было бы тиражировать в отношении других городских территорий.

— Я понимаю тех жителей, которые постоянно говорят, что Челябинску необходимо реализовывать больше проектов по благоустройству. Потому что город должен становиться лучше, зеленее, красивее. И это работа как исполнительной, так и законодательной власти. В том числе на областном уровне.

— Например, на последнем заседании мы рассматривали вопрос реализации программ по дорожному строительству в Челябинске и Челябинской области. У правительства региона амбициозные планы в этом направлении. Планируется реконструировать систему общественного транспорта. В частности, до 2024 года в Челябинске построят метротрамвай и обновят троллейбусный, трамвайный и автобусный парки. Мы обсудили те затраты, которые нужны для обновления транспортной системы.

Сейчас правительство области активно занимается проектированием метрополитена. Кроме того, нам предстоит утверждение схемы движения общественного транспорта по Челябинской агломерации. Документ уже на выходе — со слов министра дорожного хозяйства области, в ближайшие один-два месяца будет согласован. Будем рассматривать в Законодательном Собрании.

То же касается коммунальных тарифов: мы рассматриваем утверждение тарифов для ресурсоснабжающих организаций, выделение компенсаций населению. Также рассматриваем вопросы цифровизации, развития сотовой связи и многие другие.

— У нас с ними обоими выстроены конструктивные отношения. Владимир Викторович — очень знаковая политическая фигура, больше 20 лет отработал в Заксобрании. Я как руководитель одного из крупнейших промышленных предприятий с ним взаимодействовал и отношусь к нему с глубоким уважением.

С Александром Владимировичем познакомился не так давно, но знаю его по опыту руководства городом Южноуральском, а затем по работе в качестве первого заместителя председателя Законодательного собрания. Он очень взвешенный политик и руководитель. Уверен, что на новой работе у него все получится, тем более с учетом того задела, который сделан Владимиром Викторовичем.

— Такая продукция точно будет востребована. Промышленных предприятий много. Есть задача минимизировать воздействие на окружающую среду. Тем более что государство поставило жесткие сроки, когда нужно достичь снижения выбросов вредных веществ в атмосферу.

— До поиска инвестора нужно просчитать, какое оборудование будет востребовано, какие технические характеристики нужны, где закупать комплектующие и запчасти и так далее. Это все решаемые задачи!

— Не могу ответить за все промышленные компании. Но если говорить в целом о добывающей, перерабатывающей промышленности, крупных предприятиях, то здесь кризисного влияния не было. Надо отдать должное правительству Челябинской области, которое приняло своевременные и эффективные меры. Самое главное — не было императивных запретов и ограничений на работу в период пандемии, в отличие от некоторых других регионов, где останавливали предприятия, закрывали дороги. У нас были определены достаточно жесткие условия, тем не менее работа полностью остановлена не была.

Мы приняли меры профилактики для снижения распространения коронавируса: ношение масок, контроль температуры, изоляция выявленных заболевших, прививочная кампания. У нас на предприятии это было сделано в том числе в рамках реализуемой политики Уральской горно-металлургической компании. Меры оказались своевременны. На нашем предприятии, наших поставщиках и потребителях последствия пандемии не сильно сказались.

— При численности 1700 человек на пике заболеваемости у нас доходило до 40 человек заболевших. Это около трех процентов. Конечно, были вопросы по заболеваемости. Но мы их решали, в том числе путем временного перевода рабочих на смежные специальности.

— Кадровая проблема, безусловно, есть, но, на мой взгляд, на сегодня она решается удовлетворительно. За счет чего: во-первых, Челябинск — город-миллионник, с развитой системой вузов, училищ, колледжей.

Поэтому с крупнейшими учебными заведениями — например, с ЮУрГУ — у нас заключены договоры о сотрудничестве. Специалисты приходят к нам на предприятие в рамках целевых наборов. Кого мы не можем найти таким образом, подбираем через кадровые агентства, с которыми также заключены договоры. Плюс, несколько лет назад начал выпуск специалистов технический университет УГМК, с которым у нас тоже уже сложились отношения. Поэтому не скажу, что эти вопросы просто решить, но мы их решаем.

Что касается мотивации, то для работников предприятия, во-первых, самое главное — это достойный уровень оплаты труда. Кроме того, действуют многочисленные социальные программы. Например, жилищная.

— Не совсем. Работник выбирает подходящий вариант жилья, вносит первоначальный взнос, а оставшуюся сумму (до 90%) платит завод. И работник в течение 10 лет рассчитывается с предприятием. Действует программа организации бесплатного питания. Работает система добровольного медицинского страхования. У нас есть свой загородный оздоровительный лагерь. Там отдыхают дети работников, наши ветераны, сами сотрудники. И многое другое. И в этой связи практически ежегодно наш коллективный договор на уровне федерации профсоюзов признается лучшим в области, а завод — предприятием высокой социальной ответственности.

— Начать надо с того, что в 2018 году мы завершили крупную инвестиционную программу по выводу предприятия на производительность 200 тыс. тонн цинка в год — до этого уровень был порядка 140 тыс. тонн.

Инвестиции составили порядка 4,5 млрд рублей. После 2018 года мы сконцентрировались на инфраструктурных проектах, которые призваны обеспечить энергетическую безопасность предприятия, оптимальную логистику и повышение экологической эффективности. В рамках этой работы мы построили кислородную станцию, которая позволила обеспечить кислородом собственное производство. Инвестиции составили порядка 1,5 млрд рублей, станцию мы запустили в 2019 году.

Помимо этого есть более мелкие технологические объекты: например, в этом году запускаем две электрические подстанции. В части логистики мы завершаем строительство двух крупных складов для хранения сырья. Сумма инвестиций одного из них — порядка 950 млн рублей, и второй склад — порядка 400 млн. Задача — исключить хранение насыпных грузов на открытом грунте.

Третье направление инвестиций — экологические проекты. Здесь в перспективе до 2024 года включительно предусмотрено два основных направления. Первое — реконструкция системы газоочистки вельц-цеха, и второе — организация замкнутого водооборота для исключения сброса в реку Миасс.

— Челябинский цинковый завод осуществляет выбросы в атмосферу. И объем этих выбросов от общего количества в Челябинске составляет 1,2%. Это немного для промышленного предприятия.

Благодаря реконструкции системы газоочистки вельц-цеха мы сократим эту цифру еще в два раза. То есть сегодня жители Челябинска влияния именно цинкового завода и так особо не ощущают. А через три года, в 2024 году, будет в два раза лучше.

Что касается замкнутого водооборота, то предприятие в своей работе использует воду для технических целей. Сейчас мы ее берем из реки Миасс, а после использования и очистки обратно сбрасываем в этот же водоем. При этом существующие очистные сооружения уже позволяют переработать воду до такой степени, что она становится чище, чем была, когда мы ее забирали.

Но, что интересно, сегодня в законодательстве предусмотрено, что завод должен очищать воду до нормативов рыбохозяйственного водоема. То есть в этой воде не должно быть вообще ничего. Технологически эту задачу решить практически невозможно, поэтому нам проще закольцевать водооборот. Та вода, которую мы наберем, будет использоваться в технологических целях, очищаться и снова поступать на производство. Тогда мы не будем сбрасывать вообще ничего. Такая задача стоит у нас к 2024 году. Инвестиции в эти два направления составят порядка 4 млрд рублей.

— Да, конечно. Только одни налоговые льготы сами по себе никого не сподвигнут на то, чтобы вкладываться в экологию. Но если предприятия примут решение делать это, то льгота станет еще одним аргументом в пользу подобных проектов.

— Насколько я знаю, на федеральном уровне такие обсуждения тоже идут.

— Я бы так не сказал, по крайней мере, относительно цинка. Цены держатся достаточно устойчиво и даже стали выше.

— Как и на любой товар, цена зависит от спроса и предложения. Основной производитель цинка — Китай. Но он же и основной потребитель. Последние 2-3 года в Китае производства развиваются медленнее, а потребление растет. Потому что цинк используется для защиты металлоконструкций от коррозии, в машиностроении, при обработке корпусов автомобилей, дорожных ограждений, опор ЛЭП и так далее. Соответственно, цена растет. Если мы говорим про 2–3 года, то рост произошел с 2000 долларов за тонну до 2700.

— Да, сейчас пока такие возможности есть.

— В 2021 году мы увидели рост промышленного производства. Отрасль вышла на уровень допандемийного 2019 года. И пока глобального спада не предвидится. Что касается Челябинской области — это регион, где работают металлургические предприятия. Соответственно, обвала спроса на металл не прогнозируется. Поэтому мы можем достаточно уверенно смотреть в будущее.

— Я считаю, что своей работой мы доказываем, что возможно. Я уже говорил про 1,2% выбросов. А подобные предприятия есть в Европе, Японии, Австралии. И они работают в пределах установленных нормативов воздействия на окружающую среду. Другой вопрос, что речь идет о применении так называемых наилучших доступных технологий. Предприятия будут мотивированы их применять. Процесс этот понятен, и эта задача решаема.

— Нет одного источника этих технологий. В каждом конкретном случае приходится искать индивидуальное решение. Связано это с тем фактом, что наш завод — единственный производитель цинка в России. Нам даже не с кем посоветоваться. Поэтому начинается все с поиска аналогов технологий в мире, которые используются для газоочистки, водоочистки. Потом, собрав эту информацию, мы ищем проектный институт в России, который мог бы нам спроектировать решение и некую идею превратить в проектную документацию. А получив ее, мы уже ищем подрядчиков, которые могут воплотить все это в жизнь. Главное — если задаться целью, всегда можно найти лучший вариант и продолжать развиваться.