«Раскопки уничтожают памятник»: челябинский археолог - о черных копателях, Аркаиме и мифах об арийской расе
Для многих ученых лето — это время отдыха, однако у археологов — сезон работы в полях. Мы поговорили с археологом, директором учебно-научного центра изучения проблем природы и человека Челябинского государственного университета Еленой Куприяновой об артефактах, черных копателях и Аркаиме.
На днях Елена Куприянова вернулась из экспедиции из села Новониколаевка (Карталинскй район Челябинской области). Добывающее предприятие запланировало там строительство, а во время археологической разведки в шурфах были обнаружены древние артефакты. Оказалось, что здесь когда-то располагалась уникальная стоянка людей эпохи энеолита (грубо говоря, переходная медно-каменная эпоха: люди уже научились выплавлять металл и делать керамику, но на поток это не поставили). Ученым ЧелГУ по хоздоговору нужно провести исследование, правильно изъять артефакты, изучить их. Только после этого предприятие сможет продолжить свои работы.
- Какая перед археологами стоит задача на этом объекте?
- Стоянку надо полностью раскопать, чтобы согласовали строительство объектов. Она должна быть исследована, и мы, скорее всего, будем работать на этом объекте еще и следующим летом. Площади непонятны, так как тогда не было каких-либо строений. Куда стоянка распространяется: на север, юг, запад, восток? Непонятно. Специалисты по каменному веку, работавшие на раскопках, говорят, очень интересно, что она однослойная. Обычно подобные памятники содержат несколько разнокультурных слоев. Есть следы каких-то легких конструкций, типа шалашей, немного костей животных, какое-то погребение, видимо, позднее бронзового века прямо на стоянке вбито. Основную часть находок составляют отходы каменной индустрии, есть орудия — стрелы, ножи, дротики — много всего.
Фото предоставлены Еленой Куприяновой
- Как вообще можно визуализировать прошлое по камушкам? В одной из своих статей вы рассказываете о ритуалах древних людей на основе козьих челюстей. Где выдумка, а где наука?
- Представим дом. Когда люди живут в ограниченном пространстве, на полу скапливается бытовой мусор. В древних жилищах он мог накапливаться несколько десятилетий. И это создает культурный слой. Когда мы копаем поселение, находим в жилищах именно такие слои, они натоптаны, какие-то фрагменты керамики, обломки вещей, кости валяются. Есть места возле поселений, куда выметали весь мусор. Если же мы находим скопление костей или артефактов непотревоженное, в углублении, стене или внутри постройки, то очевидно, что их туда положили намеренно, скорее всего, в ритуальных целях. Потому что иначе этот объект был бы разрушен, специально или нечаянно.
- Как находят места для раскопок?
- По-разному. Памятники выявляем разведкой, а иногда это связано со строительством. Иногда объект можно обнаружить на аэроснимках, но только когда ты на место выехал, можно понять, это действительно археологический памятник или что-то природное (например, курганы или геологические образования). У нас есть общая база данных. Когда памятник обнаруживают, его обязательно ставят на учет в Комитете охраны культурного наследия Челябинской области в реестр памятников.
- В свое время на месте Аркаима хотели построить водохранилище, но из-за выступления ученых этого не сделали. Как часто приходится защищать памятники?
- Бывают различные ситуации. Часто бывает, что местные жители, администрация, частные компании не понимают важности археологических исследований. Есть поселения такого же типа, как Аркаим, например, и они расположены на частных полях.
Люди пахали эти поля десятки лет, а потом пришли археологи, говорят: «Здесь расположен памятник археологии, нужно прекратить распашку». Они говорят: «А почему: мы здесь всегда пахали, у нас тут зерно; какой-то памятник нашли, а нам сеять и пахать нельзя?»
- В середине июля была новость: мужчина пошел на берег озера набирать песок для кур, а нашел два бронзовых котла сарматской культуры. Часто ли люди что-то находят?
- Они, бывает, по этому ходят, но не замечают. Мы много раз делали разведку: у человека в огороде поселение бронзового века, он картошку копает, а тут у него керамика прям по полгоршка валяется, а он считает, что это мусор какой-то. Мы приходим, собираем, говорим: вот у вас тут поселение бронзового века. Люди удивляются, не верят: «Да ладно, мы тут картошку всю жизнь сажаем». Если человек находит какой-то интересный артефакт — оружие, украшения, тогда сразу понятно, что это древние вещи, а чтобы определять обычные бытовые вещи древних эпох, каменные орудия, керамику, нужно быть специалистом.
- Почему "черная археология" у нас не распространена (и славно)? Нет особых драгоценностей?
- В Челябинской области такая проблема не стоит достаточно остро, как в соседних регионах, но факты такие отмечены. Очень печально, что чаще всего люди делают это не ради наживы, а ради развлечения. Хобби у них такое — ходить с металлоискателем и искать артефакты, так, для коллекции.
Просто большинство населения не понимает важности сохранения археологических памятников, а все законы о сохранении культурного наследия считает ерундой. Что может случиться, если они там немножко покопаются? Для них это сродни кладоискательству — приключение.
Профессионалов в "черной археологии" не так много. Они (копатели — прим. ЕАН) точно знают, что ищут. Допустим, каменный и бронзовый век их не интересует. Их интересуют, например, золотые украшения, оружие раннего железного века, других эпох. В бронзовом веке ножи, орудия, копья не очень привлекательные. За них на черном рынке, видимо, не дают какой-то хорошей цены. Кто-то в коллекцию себе собирает и прекрасно знает, где что искать. Ищут царские курганы, которые хорошо видны, они огромные. Ходят с металлоискателем. Зазвенело? Могут вкопаться. Такие вторжения не разрушают памятник полностью, но нарушают культурный слой, контекст. Это очень неприятно.
- Насколько сильно "черные копатели" и нарушение целостности памятника влияют на ход исследования?
- По-разному. Пригнать тяжелую технику и копать на виду у соседней деревни, как правило, не получается. Чаще всего они совершают вкопы, бывает, находят какие-то древние вещи или просто в могилу вкапываются. Это неприятно: они даже сами иногда приносят в музей вещи и говорят: «А купите у нас». Мы такую порочную практику не поощряем, но даже подарки... Это вещи без контекста: они где-то взяли, непонятно где, сами не могут сказать, что это было: погребение, поселение, курган, клад. У них прозвенело — выкопали, принесли. Нам что с этим делать? Нам интересна вещь в культурном контексте, что было вокруг, культурный слой. Эти вещи, извлеченные из земли, кроме эстетической ценности, никакой другой не представляют. Про каждую музейную вещь можно рассказать, например, что этот нож лежал в погребении мужчины, который был тем-то и тем-то, такого-то века и так далее. А когда приносят просто вещи, мы не можем их ни датировать, ни понять зачастую, откуда они.
- У "черных копателей" не покупаете даже интересные находки?
- Если у них один раз купить, они все тебе понесут, будут еще больше копать. Раз есть спрос, значит, есть рынок сбыта. А у нас и денег нет, и желания покупать — тоже.
В научном сообществе ведется дискуссия, должны ли мы с ними сотрудничать, пользоваться их данными. У меня был прецедент: мы с коллегой из Ханты-Мансийска писали статью об интересной редкой бляшке с изображением близнецов. Мы искали аналогии и нашли только на сайтах "черных археологов" такую же бляшку и в статье это указали.
На конференции во время доклада один археолог встал и сказал: «Я считаю недопустимым пользоваться этой информацией». Другие с ним поспорили. Да, без контекста, но мы теперь знаем, что это не уникальная вещь, по крайней мере, еще одна такая же вещь была где-то кем-то найдена. Существовал, видимо, этот тип вещей. Может, ее откуда-то привезли? Если мы нашли ее в одном экземпляре, то не можем сказать, здесь ее сделали или, например, в Египте. А когда мы находим на обширной территории такие же вещи, пусть редко, можем сказать, что они были в ходу в эту эпоху на этой территории.
- Археологи не имеют права присваивать себе находки — все артефакты в течение трех лет после извлечения из земли должны быть переданы на хранение в государственные фонды, музеи. Каждый камушек должен быть занесен в каталог, задокументирован. Помогает ли это сохранить находки?
- В советский период мы как хранили коллекции: экспедиция накопала, у нас были фонды, лежало это все, сами себе сдавали. А сейчас все сложно. Столько нюансов и по раскопкам, и по хранению, и по передаче этих предметов. Очень жестко все регламентируется государством, тонны бумажек на это уходят, немало труда. Это значительно усложняет жизнь и музейщиков, и археологов. Помогает учесть, что из фондов ничего не пропало.
Раньше оно лежало неучтенное, и теоретически могло что-то пропасть и никто бы не заметил. Конечно, никто не воровал — мы все ученые, зачем нам расхищать фонды? А сейчас там каждая вещичка на контроле, вбивается в госкаталог на сайте Минкульта, чтобы ни пяди накопанного не пропало.
Не знаю, насколько это на самом деле способствует сохранению. А от "черных археологов" никак абсолютно не спасает.
- Челябинску 286 лет, культурный слой тут немаленький. Проводили ли археологи ЧелГУ раскопки в городе?
- Стоянку бронзового века мы копали в 600 м от ЧелГУ в 2014 году. Там, где сейчас «Академ-Риверсайд», нам заказывали хоздоговор. Периодически проводим разведки на территории Челябинского городского округа, а полномасштабных раскопок культурного слоя города не проводили.
- Почему Аркаим перестали исследовать? Верное ли это было решение с вашей точки зрения?
- Последние небольшие раскопки Аркаима проводились в 1995 году. Раскопки памятника полностью после отмены строительства водохранилища перестали быть актуальными, и оставшуюся часть решили сохранить для будущих исследований.
Археологические раскопки уничтожают памятник. Если бы мы раскопали весь Аркаим, не было бы Аркаима.
Сейчас у нас меньше половины памятника раскопано, остальная стоит и ждет своих будущих исследователей, потому что такой памятник нужно копать с очень большим финансированием. Надо брать различные анализы, а у нас только один анализ на радиоуглерод стоит около 200 долларов. И таких нужно десятки. Еще нужно собрать команду специалистов: зоологов, геологов, почвоведов, разных специалистов со всех областей. Такой проект возможен только при объединении усилий многих организаций, выделении средств. Пока никто в этом достаточно активно, видимо, не заинтересован. К тому же исследуются другие поселения аркаимского типа, за пределами туристической зоны.
- Как вы относитесь к тому, что Аркаим превратили в «место силы»?
- Плохо, конечно, отношусь. Когда туристы едут в "место силы", у них мимо ушей пролетает реальная информация. Они ее слышать не хотят, потому что у них другие посылы, они приехали за другим. Если человек приехал чакры открывать, то зачем ему вся эта наука нужна? Я тут читала где-то, что люди годами ездят на Аркаим, но не были на самом памятнике! Ходят по горам, какие-то обряды совершают и ни разу не покупали экскурсию на само поселение! В музей, естественно, они не ходят. Но это мировая практика: любая древность начинает восприниматься в каком-то религиозном контексте. С этим приходится жить, это раздражает, конечно, но хотелось бы, чтобы поток туристов, которых интересует действительно научная информация, был чуть-чуть более конкурентоспособным относительно чакрооткрывателей.
- Туристический поток на Аркаим начался после отмены строительства водохранилища, когда там решили сделать заповедник. Значит, заповедник должен как-то культурно-массово способствовать просвещению населения: сотрудники заповедника, археологи создали реконструкцию древних жилищ, начали строить музей.
Объект изначально хотели сделать туристическим, историко-культурным, но в 90-е годы, в постперестроечнй период, у широких масс был велик интерес к экстрасенсорике. Помните, тогда Кашпировский по Первому каналу всех лечил... Население было этим охвачено, казалось совершенно нормальным, и Тамара Глоба, посетившая Аркаим, объявила его каким-то необычным местом.. А потом оно уже само, как снежный ком.
Явились люди, которые поняли, что на этом можно заработать: секточки образовывали, книжки писали, где какая точка, какие обряды где совершать, где что открывается. И как вывод: это просто так современное массовое сознание воспринимает древние памятники. Возможно, потому и получился такой стихийный туризм.
- Да нет никакой расы. Это просто недопонимание в терминологии. Есть слово «арии» которое использовал Гитлер, объявивший немцев потомками древней расы арийцев, а прочие народности - второстепенными. Само название «арии» встречается в древних письменных индоиранских источниках, так именовал себя один из родов. Точно про этот народ ничего неизвестно, кроме его принадлежности к индоиранской языковой семье.
Это было, скорее всего, одно небольшое племя из ряда таких же индоиранских племен. Это исторический термин, не имеющий к фашизму отношения. Археологи еще с 1970-х гг. именовали племена бронзового века Зауралья арийскими, не имея в виду ничего такого, а просто маркируя их принадлежность к индоиранской языковой ветви. Арийские - с исторической точки зрения, а не фашистской.
А потом это как-то все в сознании народа перепуталось, появились какие-то книги полуфантастические про ариев, которые под землей или на Северном полюсе живут. Мифический великий народ, который существует тайно. Сейчас мы стараемся не употреблять этот термин, говорим «индоевропейцы». По сути, это одно и то же. Арии — это индоевропейцы, но не все индоевропейцы — это арии.
- Как вообще развивалась история археологии Урала?
- У нас до конца XX века об археологии Урала вообще были довольно смутные представления с сегодняшней точки зрения. В начале и середине XX века были раскопаны какие-то единичные памятники, сейчас мы уже большими данными обладаем, чтобы какие-то теории строить.
Например, находишь памятник какой-то археологической культуры в зоне, где ему не положено быть; это свидетельствует о том, что либо в этой зоне мы еще не нашли остальные памятники этой культуры, либо в древности произошла миграция небольшой группы населения на новые территории.
Зачем? Была какая-то причина, может быть, они искали новые источники сырья, пастбища, хотели завязать торговые контакты.
- Реконструкция в археологии — это отдельное направление в науке. Реконструкторы тоже пишут статьи, где обосновывают, почему они реконструируют ту или иную вещь, колесницу, костюм, именно так. Это базируется на результатах раскопок.
Та же колесница: в бронзовом веке часто ставили колесницу в погребения, там сохранились, например, размеры колес, ширина ступицы, другие детали, реконструкторы используют все эти измерения. Потому это и называется реконструкцией: мы какие-то детали можем восстановить, какие-то - нет. И вот реконструкторы сделали эту колесницу, попробовали ее использовать, что-то не получилось, сделали другой вариант, двигаются в этом направлении. Как уравнение с несколькими неизвестными. Задача реконструктора — экспериментальным путем эти данные получить.
- Какую находку в своей карьере вы считаете наиболее значимой?
- В бронзовом веке, который я в основном исследую, множество красивых вещей — оружие, женские украшения, вещи, вырезанные из кости. Они все прекрасны. Например, у нас в музее выставлен один кинжал. Мы его в 2016 году откопали, до сих пор ни до, ни после никаких аналогов я не видела в бронзовом веке. Настолько сложные технологии, тонкая работа! Современные мастера, реконструкторы смотрят на него и не могут воспроизвести точную копию. Они делают что-то похожее, но не то.
- Какой бы артефакт хотели найти? Какую научную теорию он мог бы подтвердить?
- Всегда приятно найти что-то красивое. Но в археологии более ценен контекст, чем вещи. Я знаю примерный спектр предметов, которые можно обнаружить, например, на памятниках бронзового века, и не ожидаю найти там летающую тарелку или смартфон. Было бы интересно обнаружить какой-то новый тип памятников, как это произошло в свое время с Аркаимом, но при современном развитии науки это все менее вероятно.
- Мы погребение зачищаем долго, потом фоткаем, потом снимаем видео, и оно разрушается. А если сделать 3D-сканирование, то у нас навсегда останется виртуальная копия этого объекта, это очень круто! Но для этого нужен особый тип 3D-сканера. У нас его нет, и во многих других организациях тоже. Я видела презентации коллег из Томского университета, возможно, еще где-то в России такое делают.
- Было ли в вашей практике такое, что приходил серьезный человек и говорил: «Об этой находке лучше никому не знать»?
- Нет, мы же не лезем в сегменты, где нас не ждут. Экскурсии проводим, со студентами занимаемся, кому интересно, тому рассказываем. Конференции свои проводим. Я не знаю, где бы мы могли кому-то помешать в нашей нише.
Это, скорее, мифы, имеющие хождение среди обывателей, тех же посетителей Аркаима: «Археологи что-то скрывают», «Все самое ценное унесли и нам показывают подделки», «Археологам запрещают рассказывать правду». Кто нам может запретить? Археология — публичная наука.
Все отчеты сдаются в Академию наук, результаты экспертиз выкладываются на сайтах соответствующих огранов. Находки сдаются в музей по описи, процесс раскопок полностью документируется.
Фестиваль эпохи бронзы «Пламя Аркаима» собрал в 2022 году свыше 40 реконструкторских клубов30 июля 2022 в 18:20
Аркаим пробужденный: путешествие в город истории и мистики26 мая 2015 в 14:23
All inclusive: где челябинцы откроют сезон отпусков в этом году29 марта 2022 в 11:00
«Приступаем к проектированию оранжереи». Директор ботанического сада Челябинского госуниверситета о природоохранном статусе, сусликах и некультурных горожанах 1 сентября 2021 в 13:56
В Челябинске умер археолог, открывший Аркаим19 ноября 2020 в 15:28
Китайцы внесли перевал Дятлова и Аркаим в список самых загадочных мест России25 мая 2020 в 08:49
Немного из жизни Флинстоунов. В Челябинской области реконструировали быт людей каменного века (ВИДЕО) 7 сентября 2020 в 11:00
«Нетипично». Челябинские ученые обнаружили 17 младенческих погребений бронзового века13 августа 2021 в 10:46
