13 сентября
Поймал себя на мысли, что в суете последних дней совершенно отстал... от жизни. Сознательно не беру в руки прессу, не смотрю телевизор. Во-первых, не до мировых новостей, а во-вторых, общения с представителями СМИ и без того хватает. Устаю от бесконечных «перетираний» одного и того же сюжета, который хоть и пополняется все новыми подробностями, но основу сохраняет неизменной.
Ты читал статью Медведева «Россия, вперед!»?
Это уже мама интересуется моими делами. Ее реакция на происходящее схожа с реакцией едва ли не всех моих родственников. Вначале - едва ли не шоковое состояние (как я мог на это решиться?), потом стремление как-то отговорить меня от уже начатой затеи («Подумай о своем здоровье»), и, наконец, переход общения в более конструктивное русло (как рационально вести себя в сложившейся ситуации). Не дожидаясь моего ответа в телефонную трубку, мама констатирует: «Эта статья - в твою пользу». И начинает цитировать прямую речь Президента России. Медведев действительно пишет о том, что чиновничья бюрократия во многом является сегодня тормозом национальных преобразований, что социально-политические изменения состоятся только при условии, если само общество не останется от них в стороне, если люди активнее будут заявлять о своих законных правах, невзирая на желание власть имущих препятствовать их инициативам.
Я тяжело вздыхаю, слушая эти цитаты из статьи Президента, появившейся на Интернет-ресурсе «Газета.ру». Вздыхаю, потому что не понаслышке знаю, насколько далека дистанция и до понимания чиновниками реальных проблем простых людей, и до формирования подлинно гражданского общества. Минувшие дни моей голодовки отчетливо высветили и первую, и вторую проблему, и, по правде говоря, не возьмусь в точности сказать, какая именно из этих двух более выпуклая. Обе проблемы вместе выглядят, будто сиамские близнецы: не оторвешь! Есть, наверное, сегодня в России хорошие чиновники, время от времени проявляют себя и общественные инициативы. Но то и другое пока не могут составить того качества, которое будет вытягивать страну из замшелого бюрократизма к «светлому будущему».
На этом фоне отдельные люди, сохраняющие честность и неравнодушие к бедам и проблемам других людей, скоро будут совсем выглядеть как реликтовые ископаемые. Днем позвонила Татьяна Георгиевна Мерзлякова, начав вновь убеждать меня в необходимости прекратить голодовку («Опасно для здоровья»). Услышав мои привычные доводы о невозможности это сделать («Никто из чиновников даже не позвонил за минувшие 13 дней»), с грустью заметила: «Планка у вас высокая, Дмитрий Леонидович. Не все ей соответствуют». Это правда, не все. А с другой стороны, разве так уж сложно той же Евгении Леонидовне Умниковой взять и извиниться перед незаконно уволенными педагогами, родителями, которых без их горячего согласия принудили переводить своих детей в другие школы? Разве упадет после такого вот честного признания ее авторитет? Отнюдь. Возрастет даже. Но ведь не извинится Евгения Леонидовна. Не привыкла потому что, как не привыкли тысячи ее коллег. Получается, что именно такое поведение и возводится сегодня в норму, а нормальное, предполагающее признавать очевидные свои ошибки и нелепости, все более отходит на второй - да где там на второй! - на третий план.
Перефразируя классика, все смешалось в нашем общежитии. Уже зачастую и не понять, что такое хорошо и что такое плохо.
Но, слава богу, еще остаются люди с иным восприятием жизни. Меня просто удивила Галина Владимировна Чевозерова - моя коллега, преподаватель кафедры журналистики из Тольятти, сообщившая мне, что нашла в Интернете телефон госпожи Умниковой и завтра будет ей звонить, призывая инициировать нашу встречу раньше заседания суда. Посетовала на то, что ее письмо в Общественную палату РФ до сих пор осталось без ответа, но порадовавшаяся тому, что в эти дни распространила информацию о моей голодовке едва ли не всем своим однокурсникам по журфаку УрГУ. Вот эта поддержка! Не знаю, приведет ли инициатива Галины Владимировны к конкретному результату. По большому счету, это не самое важное. Гораздо значимее ее инициатива, неравнодушие, потребность в отстаивании правды. Настоящий журналист и человек. Как и многие те, кто поддерживает меня в эти дни.
Хочется жить и творить после этого.
12 сентября
Действие, по закону физики, всегда порождает противодействие. Если государственные структуры и чиновники не выполняют своих прямых обязанностей, граждане в любом обществе начинают искать альтернативные пути преодоления трудностей.
В России эта «формула успеха», по-моему, сомнений не вызывает. Наши органы власти в большинстве своем оказываются неэффективными в решении повседневных вопросов, в результате чего сограждане вынуждены брать инициативу на себя. Появление в Екатеринбурге общественного объединения «Класс родителей» характерное тому подтверждение. Что делают Вера Попова и ее единомышленники? Стараются прояснять для себя и других родителей те вопросы, которые почему-то покрыты завесой тайны. Например, почему вдруг очередь в детский сад для мамаши такой-то вдруг взяла и отодвинулась назад, или какие права есть у родителей, если чиновники кормят их обещаниями ни один год? Благое дело в наших нередко безнадежных условиях.
Вера Попова мне и позвонила сегодня. Во-первых, сообщила о том, что вчера у дверей закрытых малокомплектных школ Екатеринбурга все-таки были выставлены единичные пикеты - в знак протеста против их закрытия. А во-вторых, Вера поведала о планах на грядущую неделю. Громадье, а не планы! И все для того, чтобы привлечь общественное внимание и к моей голодовке, и к своим проблемам. Привлекут ли? Вера так энергично говорила в телефонную трубку, что невольно поверил: кое-что непременно удастся осуществить.
Мне по-прежнему не хочется быть формальным сподвижником родительских инициатив. Но не потому что скептично отношусь к такого рода действиям. Просто, как говорил уже не раз, не стремлюсь спекулировать на своей голодовке. Неэтичное это дело - заманивать кого-то на свою сторону. Пусть уж родители действуют сами, по собственной инициативе, чтобы не создалось впечатления, будто я выступаю «подстрекателем». Хотя, конечно, за поддержку этим женщинам огромное спасибо. В этом-то и заключается главная «фишка»: заразить идеей - жить по законам - как можно больше людей. Информация расходится, как круги по воде. Но целеустремленность и организованность действий в этом вопросе - не самый малозначащий момент.
... А днем вдруг ни с того, ни с сего опять возникло желание что-то съесть. Я думал, что это уже в прошлом, что рефлексы отрафировались. Ничуть не бывало! Вид сырой сардельки, лежащий на кухне, вдруг вызвал непреодолимую потребность пожевать хотя бы ее кусочек. Стремглав бросился с кухни, чтобы только не ощущать приятный мясной запах. Потом еще полдня сосало под ложечкой: организм явно требовал чего-то стоящего - мяса или на худой конец - пирожного - вот и читай после этого Пола Брэгга, уверявшего в своей книжке, что чувство голода спустя несколько дней должно совсем исчезнуть. Но это, видать, у них там исчезает, а у нас как раз даже наоборот.
Теперь я знаю: жующего человека мне лучше в эти дни не встречать. Только дополнительный раздражающий фактор.
11 сентября
... Идущая навстречу по проспекту Ленина женщина вдруг замедлила шаг и остановилась. «Хочу поблагодарить вас за вашу позицию», - только и сказала.
Я не узнал ее. Просто потому, что мы с этой женщиной никогда раньше не встречались. Она, несомненно, говорила о моей голодовке. Догнать бы ее, поблагодарить за эти слова. Пока размышлял, ушедшая уже смешалась с толпой. Жаль...
Удивительные все-таки у нас люди! Они робеют перед начальством, не могут выразить публично свое недовольство, ожидая, что их действия повлекут чью-либо насмешку, насмехаются в глубине души и одновременно раболепствуют перед власть имущими, машут рукой на идею отстаивания прав человека: дескать, все равно не поможет... Но когда дело доходит до выражения соучастия, они способны растопить сердце любого. Такова, видно, природа российского человека, сотканного из больших и малых противоречий. Мы яростно негодуем и в то же время готовы в одну секунду смягчиться. Может, поэтому нас так и не могут понять иностранцы. Россия для них - как неведомый континент - грозный и одновременно притягивающий.
Иностранцы, к слову, пугаются не только морозов и непролазных дорог, но и... чиновничества. Не раз слышал от своих зарубежных знакомых, пытавшихся в свое время наладить бизнес с Россией, как нелегко им было: одного чиновника надо подмаслить, другого. «Правил игры никаких, но без подношений ни в один кабинет не сунешься», сетовал один из моих собеседников из Германии, когда-то пытавшийся наладить контакты с российской фирмой. Слушая его, все время размышлял о том, что ж все-таки развращает наших людей, оказавшихся в служебных креслах. То ли отсутствие должного контроля со стороны общества, то ли наличие административного ресурса, который включается при возникновении нестандартной ситуации... Наверное, и то, и другое.
Как могло случиться, что депутаты городской думы, слушавшие на этой неделе госпожу Евгению Леонидовну Умникову, начальника управления образования, так и не озаботились сложившейся ситуацией по поводу закрытой школы № 199 и моей голодовки? Кое-кто из собравшихся даже съязвил в мой адрес: «Ничего, похудеет, здоровее будет». По существу, лишь один из депутатов - Максим Петлин - решил внимательнее разобраться с возникшей проблемой, для чего и приехал на встречу со мной. Петлин поступил нормально, как и подобает в этом случае. А остальные? Они-то почему не обеспокоились: все-таки человек уже не ест к тому времени более недели? Не озаботились. Равнодушие, помноженное на самосохранение, по-другому и не скажешь.
Этому уже, впрочем, не удивляешься. Чему дивиться, если за минувшие десять дней я так и не услышал ни одного телефонного звонка от власть имущих? Будто бы и нет социального конфликта. Что ж сетовать, почему и население платит власти все той же «монетой»: безразличием ко всем ее инициативам, презрением к сытости - не только материальной, но и духовной - которую ее представители демонстрируют постоянно.
...А Максим Петлин мне понравился. Он, как показалось, еще не утратил (по молодости, наверное) стремления к нормальному восприятию окружающего мира. Во всяком случае, позвонил через несколько часов после нашей встречи, сообщив, что направил запрос мэру Аркадию Чернецкому. В записке - просьба как можно быстрее принять меры к разрешению конфликта между мною и Управлением образования.
Сам же конфликт не затухает. Он лишь перешел в латентную стадию, при которой происходит мало событий. Но голодовка продолжается, учителя на работе не восстановлены, двери школы по-прежнему закрыты. Это значит, что мне, скорее всего, придется голодать до дня проведения арбитражного суда. А это еще неделя. Семь долгих, мучительных, «вязких» дней, сопровождаемых посещением ставших уже почти родными врачей и напряженного ожидания их вердиктов по поводу состояния моего здоровья. Дней, когда сознание, хочешь того или нет, все время переводит «стрелки» на сложившуюся ситуацию, когда и ночью, во время сна, всплывают в памяти, как в быстро сменяющемся калейдоскопе, картинки: людей, событий... Никому бы я не посоветовал оказаться в схожей ситуации.
«Держись, дорогой!» - вновь напутствовал меня вечером Юра Пургин из Барнаула. «Дима, переживаю за тебя!», - это уже слова Галки Федосеевой из Иваново. Это - мои однокурсники. Удивительно надежные, внимательные и соучастливые люди. А какой замечательный материал вышел сегодня в «Тюменских известиях» за подписью Лены Сусловой (Фатеевой), насколько чутко она уловила состояние моей души. Спасибо вам, дорогие! Меня так согревает ваше участие в моей судьбе.
Поймал себя на мысли, что в суете последних дней совершенно отстал... от жизни. Сознательно не беру в руки прессу, не смотрю телевизор. Во-первых, не до мировых новостей, а во-вторых, общения с представителями СМИ и без того хватает. Устаю от бесконечных «перетираний» одного и того же сюжета, который хоть и пополняется все новыми подробностями, но основу сохраняет неизменной.
Ты читал статью Медведева «Россия, вперед!»?
Это уже мама интересуется моими делами. Ее реакция на происходящее схожа с реакцией едва ли не всех моих родственников. Вначале - едва ли не шоковое состояние (как я мог на это решиться?), потом стремление как-то отговорить меня от уже начатой затеи («Подумай о своем здоровье»), и, наконец, переход общения в более конструктивное русло (как рационально вести себя в сложившейся ситуации). Не дожидаясь моего ответа в телефонную трубку, мама констатирует: «Эта статья - в твою пользу». И начинает цитировать прямую речь Президента России. Медведев действительно пишет о том, что чиновничья бюрократия во многом является сегодня тормозом национальных преобразований, что социально-политические изменения состоятся только при условии, если само общество не останется от них в стороне, если люди активнее будут заявлять о своих законных правах, невзирая на желание власть имущих препятствовать их инициативам.
Я тяжело вздыхаю, слушая эти цитаты из статьи Президента, появившейся на Интернет-ресурсе «Газета.ру». Вздыхаю, потому что не понаслышке знаю, насколько далека дистанция и до понимания чиновниками реальных проблем простых людей, и до формирования подлинно гражданского общества. Минувшие дни моей голодовки отчетливо высветили и первую, и вторую проблему, и, по правде говоря, не возьмусь в точности сказать, какая именно из этих двух более выпуклая. Обе проблемы вместе выглядят, будто сиамские близнецы: не оторвешь! Есть, наверное, сегодня в России хорошие чиновники, время от времени проявляют себя и общественные инициативы. Но то и другое пока не могут составить того качества, которое будет вытягивать страну из замшелого бюрократизма к «светлому будущему».
На этом фоне отдельные люди, сохраняющие честность и неравнодушие к бедам и проблемам других людей, скоро будут совсем выглядеть как реликтовые ископаемые. Днем позвонила Татьяна Георгиевна Мерзлякова, начав вновь убеждать меня в необходимости прекратить голодовку («Опасно для здоровья»). Услышав мои привычные доводы о невозможности это сделать («Никто из чиновников даже не позвонил за минувшие 13 дней»), с грустью заметила: «Планка у вас высокая, Дмитрий Леонидович. Не все ей соответствуют». Это правда, не все. А с другой стороны, разве так уж сложно той же Евгении Леонидовне Умниковой взять и извиниться перед незаконно уволенными педагогами, родителями, которых без их горячего согласия принудили переводить своих детей в другие школы? Разве упадет после такого вот честного признания ее авторитет? Отнюдь. Возрастет даже. Но ведь не извинится Евгения Леонидовна. Не привыкла потому что, как не привыкли тысячи ее коллег. Получается, что именно такое поведение и возводится сегодня в норму, а нормальное, предполагающее признавать очевидные свои ошибки и нелепости, все более отходит на второй - да где там на второй! - на третий план.
Перефразируя классика, все смешалось в нашем общежитии. Уже зачастую и не понять, что такое хорошо и что такое плохо.
Но, слава богу, еще остаются люди с иным восприятием жизни. Меня просто удивила Галина Владимировна Чевозерова - моя коллега, преподаватель кафедры журналистики из Тольятти, сообщившая мне, что нашла в Интернете телефон госпожи Умниковой и завтра будет ей звонить, призывая инициировать нашу встречу раньше заседания суда. Посетовала на то, что ее письмо в Общественную палату РФ до сих пор осталось без ответа, но порадовавшаяся тому, что в эти дни распространила информацию о моей голодовке едва ли не всем своим однокурсникам по журфаку УрГУ. Вот эта поддержка! Не знаю, приведет ли инициатива Галины Владимировны к конкретному результату. По большому счету, это не самое важное. Гораздо значимее ее инициатива, неравнодушие, потребность в отстаивании правды. Настоящий журналист и человек. Как и многие те, кто поддерживает меня в эти дни.
Хочется жить и творить после этого.
12 сентября
Действие, по закону физики, всегда порождает противодействие. Если государственные структуры и чиновники не выполняют своих прямых обязанностей, граждане в любом обществе начинают искать альтернативные пути преодоления трудностей.
В России эта «формула успеха», по-моему, сомнений не вызывает. Наши органы власти в большинстве своем оказываются неэффективными в решении повседневных вопросов, в результате чего сограждане вынуждены брать инициативу на себя. Появление в Екатеринбурге общественного объединения «Класс родителей» характерное тому подтверждение. Что делают Вера Попова и ее единомышленники? Стараются прояснять для себя и других родителей те вопросы, которые почему-то покрыты завесой тайны. Например, почему вдруг очередь в детский сад для мамаши такой-то вдруг взяла и отодвинулась назад, или какие права есть у родителей, если чиновники кормят их обещаниями ни один год? Благое дело в наших нередко безнадежных условиях.
Вера Попова мне и позвонила сегодня. Во-первых, сообщила о том, что вчера у дверей закрытых малокомплектных школ Екатеринбурга все-таки были выставлены единичные пикеты - в знак протеста против их закрытия. А во-вторых, Вера поведала о планах на грядущую неделю. Громадье, а не планы! И все для того, чтобы привлечь общественное внимание и к моей голодовке, и к своим проблемам. Привлекут ли? Вера так энергично говорила в телефонную трубку, что невольно поверил: кое-что непременно удастся осуществить.
Мне по-прежнему не хочется быть формальным сподвижником родительских инициатив. Но не потому что скептично отношусь к такого рода действиям. Просто, как говорил уже не раз, не стремлюсь спекулировать на своей голодовке. Неэтичное это дело - заманивать кого-то на свою сторону. Пусть уж родители действуют сами, по собственной инициативе, чтобы не создалось впечатления, будто я выступаю «подстрекателем». Хотя, конечно, за поддержку этим женщинам огромное спасибо. В этом-то и заключается главная «фишка»: заразить идеей - жить по законам - как можно больше людей. Информация расходится, как круги по воде. Но целеустремленность и организованность действий в этом вопросе - не самый малозначащий момент.
... А днем вдруг ни с того, ни с сего опять возникло желание что-то съесть. Я думал, что это уже в прошлом, что рефлексы отрафировались. Ничуть не бывало! Вид сырой сардельки, лежащий на кухне, вдруг вызвал непреодолимую потребность пожевать хотя бы ее кусочек. Стремглав бросился с кухни, чтобы только не ощущать приятный мясной запах. Потом еще полдня сосало под ложечкой: организм явно требовал чего-то стоящего - мяса или на худой конец - пирожного - вот и читай после этого Пола Брэгга, уверявшего в своей книжке, что чувство голода спустя несколько дней должно совсем исчезнуть. Но это, видать, у них там исчезает, а у нас как раз даже наоборот.
Теперь я знаю: жующего человека мне лучше в эти дни не встречать. Только дополнительный раздражающий фактор.
11 сентября
... Идущая навстречу по проспекту Ленина женщина вдруг замедлила шаг и остановилась. «Хочу поблагодарить вас за вашу позицию», - только и сказала.
Я не узнал ее. Просто потому, что мы с этой женщиной никогда раньше не встречались. Она, несомненно, говорила о моей голодовке. Догнать бы ее, поблагодарить за эти слова. Пока размышлял, ушедшая уже смешалась с толпой. Жаль...
Удивительные все-таки у нас люди! Они робеют перед начальством, не могут выразить публично свое недовольство, ожидая, что их действия повлекут чью-либо насмешку, насмехаются в глубине души и одновременно раболепствуют перед власть имущими, машут рукой на идею отстаивания прав человека: дескать, все равно не поможет... Но когда дело доходит до выражения соучастия, они способны растопить сердце любого. Такова, видно, природа российского человека, сотканного из больших и малых противоречий. Мы яростно негодуем и в то же время готовы в одну секунду смягчиться. Может, поэтому нас так и не могут понять иностранцы. Россия для них - как неведомый континент - грозный и одновременно притягивающий.
Иностранцы, к слову, пугаются не только морозов и непролазных дорог, но и... чиновничества. Не раз слышал от своих зарубежных знакомых, пытавшихся в свое время наладить бизнес с Россией, как нелегко им было: одного чиновника надо подмаслить, другого. «Правил игры никаких, но без подношений ни в один кабинет не сунешься», сетовал один из моих собеседников из Германии, когда-то пытавшийся наладить контакты с российской фирмой. Слушая его, все время размышлял о том, что ж все-таки развращает наших людей, оказавшихся в служебных креслах. То ли отсутствие должного контроля со стороны общества, то ли наличие административного ресурса, который включается при возникновении нестандартной ситуации... Наверное, и то, и другое.
Как могло случиться, что депутаты городской думы, слушавшие на этой неделе госпожу Евгению Леонидовну Умникову, начальника управления образования, так и не озаботились сложившейся ситуацией по поводу закрытой школы № 199 и моей голодовки? Кое-кто из собравшихся даже съязвил в мой адрес: «Ничего, похудеет, здоровее будет». По существу, лишь один из депутатов - Максим Петлин - решил внимательнее разобраться с возникшей проблемой, для чего и приехал на встречу со мной. Петлин поступил нормально, как и подобает в этом случае. А остальные? Они-то почему не обеспокоились: все-таки человек уже не ест к тому времени более недели? Не озаботились. Равнодушие, помноженное на самосохранение, по-другому и не скажешь.
Этому уже, впрочем, не удивляешься. Чему дивиться, если за минувшие десять дней я так и не услышал ни одного телефонного звонка от власть имущих? Будто бы и нет социального конфликта. Что ж сетовать, почему и население платит власти все той же «монетой»: безразличием ко всем ее инициативам, презрением к сытости - не только материальной, но и духовной - которую ее представители демонстрируют постоянно.
...А Максим Петлин мне понравился. Он, как показалось, еще не утратил (по молодости, наверное) стремления к нормальному восприятию окружающего мира. Во всяком случае, позвонил через несколько часов после нашей встречи, сообщив, что направил запрос мэру Аркадию Чернецкому. В записке - просьба как можно быстрее принять меры к разрешению конфликта между мною и Управлением образования.
Сам же конфликт не затухает. Он лишь перешел в латентную стадию, при которой происходит мало событий. Но голодовка продолжается, учителя на работе не восстановлены, двери школы по-прежнему закрыты. Это значит, что мне, скорее всего, придется голодать до дня проведения арбитражного суда. А это еще неделя. Семь долгих, мучительных, «вязких» дней, сопровождаемых посещением ставших уже почти родными врачей и напряженного ожидания их вердиктов по поводу состояния моего здоровья. Дней, когда сознание, хочешь того или нет, все время переводит «стрелки» на сложившуюся ситуацию, когда и ночью, во время сна, всплывают в памяти, как в быстро сменяющемся калейдоскопе, картинки: людей, событий... Никому бы я не посоветовал оказаться в схожей ситуации.
«Держись, дорогой!» - вновь напутствовал меня вечером Юра Пургин из Барнаула. «Дима, переживаю за тебя!», - это уже слова Галки Федосеевой из Иваново. Это - мои однокурсники. Удивительно надежные, внимательные и соучастливые люди. А какой замечательный материал вышел сегодня в «Тюменских известиях» за подписью Лены Сусловой (Фатеевой), насколько чутко она уловила состояние моей души. Спасибо вам, дорогие! Меня так согревает ваше участие в моей судьбе.
