Антон Симаков: попытки принудительно лечить меня напоминают советскую карательную психиатрию

Известный екатеринбургский маг Антон Симаков подробно рассказал агентству ЕАН о преследованиях правоохранительных органов, обысках, ритуале с обезглавливанием петуха, психиатрической экспертизе и том, почему он не оскорблял чувств верующих.

- Антон, расскажите, пожалуйста, свое видение ситуации в конфликте с прокуратурой и следствием?

- В СК дело рассматривалось год. Оно было уникальным не только в масштабах Екатеринбурга, но и всего Урала. И они за этот год и так, и так пытались найти доказательства моей вины, но, по сути, предъявить мне было нечего. Следователи не могли найти умысел на оскорбление чувств верующих. Я просто провел свой ритуал вуду по канонам, и не более того. Умысла кого-то оскорбить у меня на самом деле никакого не было. Если бы он был – там как минимум прозвучали бы какие-то слова в адрес православия. А поскольку следствию нужно как-то отчитаться за проделанную за такой длительный период работу, решено было направить меня на прохождение психолого-психиатрической экспертизы.

Я, разумеется, не могу утверждать, что эксперты были ангажированы – все они были людьми опытными, знали свое дело. Однако в заключении специалисты написали, по моему мнению, абсолютную чушь. Результаты основывались на том, что ритуал вуду для наших реалий нетипичен. У нас он не принят. И на основании этого были сделаны выводы о моей невменяемости.

В расчет брались такие вещи, например, что я подъехал к больнице на машине, в которой очень громко играла музыка.

Во время разговора с психиатром, который длился минут 15-20 максимум, у меня якобы пробегали по лицу нервные тики, которые выражались в улыбке! То есть я улыбаюсь, а врач фиксирует, что я неадекватно реагирую на ситуацию, не к месту улыбаюсь.

Кроме того, я впервые услышал о приписываемом мне синдроме «Стекло-дерево». Врач написал, что я с эмоциями реагирую на войну на Украине, сочувствую гибнущим людям и в то же время спокойно говорю о христианской атрибутике, которую я использовал в ритуале. А как я должен о ней говорить? Использовал и использовал – что же тут такого?

Мне намекнули в Следственном комитете, что, если бы не экспертиза и не ее заключение о моей якобы невменяемости, дело не дошло бы до суда. А если бы и дошло – мне бы грозил максимум незначительный штраф. Из этого я могу сделать вывод, что эксперты не просто так приняли свое решение.

За год были проведены обыски у меня в квартире, у моей мамы, в моем офисе. Ничего не было найдено, изъято, думаю, следователи сами не знали, что их интересует. Понятым объясняли, что ищут какие-нибудь разрубленные иконы, проколотые иголками кресты.

Я хочу подчеркнуть, что ни в коем случае не хотел оскорбить религиозные чувства верующих. Я сам не православный, а вудуист, но к другим вероисповеданиям отношусь спокойно. Но у меня мама православная, бабушка и дедушка тоже были православными. Раньше я приходил в храм и по традиции ставил свечи за упокой их душ. Хотя сейчас сильно сомневаюсь, что смогу после всего этого прийти когда-нибудь в церковь.

Я не понимаю, это раздражает, обидно, потому что получается так, что христианство защищено государством полностью, а другие вероисповедания нет. Я по сути своей язычник, исповедую не только вуду, но и некоторые другие направления. Но за ритуал вудуизма меня объявляют сумасшедшим.

Я уверен, что оказался просто удобной мишенью для наших правоохранительных органов. Им нужно отчитаться в работе, по итогам раскрываемости. В том числе и касательно закона об оскорблении чувств верующих. И лучше мишени, чем, без лишней скромности скажу, самый известный маг в Екатеринбурге, просто не найти.

У меня сейчас осталась одна надежда на справедливость и непредвзятость судьи, который будет рассматривать дело. Старания прокуратуры принудительно отправить меня на лечение напоминают мне советскую карательную психиатрию. И чтобы защитить себя, я намерен добиться направления меня судом на дополнительную экспертизу в другую организацию.

Ведь если я умалишенный, возникает вопрос – каким образом у меня получилось стать в Екатеринбурге брендом? И если бы я был опасен для общества – это бы проявилось уже очень давно.

Я работаю с 18 лет и делаю это, на мой взгляд, неплохо. И свою репутацию, кто бы и как к этому ни относился, зарабатывал годами, доказывал своей работой. А сейчас получается, что за мой ритуал, которым я лишь хотел помочь людям на Украине, меня называют сумасшедшим.

- Но ведь дело было достаточно резонансным, а жертвоприношение – это в наше время достаточно негативный инфоповод. Нельзя было выбрать какой-то другой ритуал, более позитивный, который бы не вызвал такой реакции в обществе?

- Жертвоприношение петуха нельзя назвать негативом. Это ритуал в вудуизме лоа: жертва приносится духам, которые помогают в каком-то деле. У них нормальная практика, самый известный, канонический ритуал: отрубается голова петуху или курице, кровь стекает в чашу, которая украшается перьями и преподносится духам. Никто не пытается сделать ничего плохого, наоборот, отдают дань уважения умершим предкам. Мы же тоже поминаем усопших.

Обвинения в невменяемости строятся также на словах экспертов о том, будто я верю в то, что мой ритуал поспособствует прекращению войны на Украине. Но во многих храмах служились молебны, благодаря которым православные люди также призывали свои христианские силы с той же целью. И никто не обвиняет их в неадекватности.

- Почему следственные органы проявили внимание именно к этой акции? Не было ли у них интереса к другим вашим акциям и мероприятиям?

- Нет, все ограничилось именно этим ритуалом. Если вы намекаете, что кто-то решил поставить на мне точку, то мне это неизвестно. Но в итоге из небольшого ритуала, который длился пять минут, сшили трехтомное дело. Я не думаю, что кто-то хочет разобраться конкретно со мной, скорее всего, я, как уже говорилось, наиболее удобная мишень для достижения показателей.

У нас решено укреплять христианство на государственном уровне, и я не против. В свое время многие правители принимали его именно для укрепления государственности. И закон о защите прав верующих направлен именно на это. Но с ним явно перестарались. Ведь тут никто особо на чувства верующих и не покушался. Желающих [сделать это] я особо не вспомню, кроме Pussy Riot, да и то у них была своя фишка.

Понимаете, так любого человека можно подвести… Если красивая девушка пройдет мимо храма или крестного хода в мини-юбке, то она тоже своим видом оскорбит чувства верующих? С точки зрения верующих, девушка так выглядеть не должна. И что тогда, отдавать ее под суд или, может быть, сразу закидывать камнями? Это дикие, средневековые правила.

Я думаю, что нужно дорабатывать закон, определить точно, что нужно считать оскорблением чувств верующих, и работать над правоприменительной практикой. Вспомним недавнюю известную ситуацию, когда человек (блогер в соцсетях, – прим. ЕАН) сказал, что бога нет, и ему грозит уголовный срок. Так же было при Сталине. Не дай бог ты имел в виду Иосифа Виссарионовича! При малейшем подозрении тебя сразу – в ГУЛАГ, дети твои – враги народа. Мы живем в 21 веке, и это неприемлемо.

В Москве есть такой аналитический центр «Сова», который занимается вопросами религии, ксенофобии. Его эксперты тоже написали, что не видят в моих действиях ничего оскорбительного. Я просто делал свой ритуал. И эту оценку, кстати, цитировали многие федеральные СМИ. Я хочу обратиться в эту организацию за помощью, чтобы там написали специальное письмо для суда.

Кроме того, как бы это ни казалось смешно, я рассматриваю вариант вместе с экспертами центра обратиться в Конституционный суд РФ.

Может быть, это будет выглядеть так, как будто муравей идет против огромного катка. Но есть надежда, что обратится один, второй, третий человек и будет какой-то эффект, количество перерастет в качество.

Лично у меня возникло ощущение, что журналист, который подал иск против меня, хотел за счет этого события как-то продвинуться по служебной лестнице. Ведь даже от самих представителей православной церкви никаких заявлений не было. Напротив, среди экспертов, проводивших оценку моих действий, был представитель Русской православной церкви. Конечно, видео с обрядом ему не понравилось. Это не его культ, он этому чужд. Но этот человек сказал, что умысла в моих словах и действиях не видит.

- Вас стараются обвинить в оскорблении чувств верующих и невменяемости. Почему вам никто не попытался вменить жестокое обращение с животными? Это, казалось бы, более очевидное обвинение.

- Скорее всего, правоохранительным органам просто надо отчитаться, поставить галочку по новому закону «Об оскорблении чувств верующих», пополнить статистику. Кому-то, может быть, звездочка прилетит…

- Если на фоне этого вас признают невменяемым, какой прок от этого правоохранителям?

- Они пытались доказать мою вину, но это не получалось, иначе следствие год бы не шло. Прошел год, теперь им надо отчитаться: чем вы, ребята, занимались все это время. Вот, видимо, и решили: «Вину не нашли – признаем тогда невменяемым». Больше всего меня огорчает то, что после признания меня невменяемым так же ко мне будет относиться и суд: «Что там рассматривать, виноват он или не виноват? Невменяемый! Отправить его в психушку, и все». Укажите, это, пожалуйста, в тексте: я очень надеюсь, что суд отнесется к делу объективно. Если моей вины нет, то никто не имеет права никуда меня помещать. Я пойду до конца и буду требовать повторного проведения судебно-психиатрической экспертизы.

Я не хочу, чтобы маг, которого знает весь город, оказался невменяемым. Вы сами видели обряд?

- Нет, я не люблю такие зрелища.

- Могу сказать, что ничего общественно опасного я не сделал. Ритуал был не на улице, не в общественном месте, не у храма. Все происходило в моем офисе, который был закрыт изнутри. Журналистов, которые там присутствовали, опрашивал Следственный комитет, и никто из них не сказал, что их что-то шокировало, оскорбило.

- У вас не было версии, что с помощью этого скандала со Следственным комитетом вас пытаются дискредитировать конкуренты по рынку?

- Конечно, у каждого человека есть враги. Наверное, я дорогу многим переходил. По этому поводу фантазировать не буду – фактов у меня нет. Тем не менее такой вариант не исключаю. Человека, у которого я снимал офис, тоже вызывали к следователям. Он, бизнесмен с опытом, сказал мне: «Антон, они за тебя крепко взялись, и не просто так». Даже тот факт, что в итоге мое дело взял в работу следователь по особо важным делам, вам не кажется странным? Что я, наркокартель? Что у меня такого, чтобы делу была задана подобная важность?

- На клиентов этот скандал сильно повлиял?

- Нет. У меня много клиентов, кто знает меня не первый год. Им это безразлично. Новым клиентам тоже все равно. Многие в курсе ситуации, но говорят, что не пришли бы, если бы не доверяли.

Честно говоря, я настолько устал за этот год, что перестал все это воспринимать. Стараюсь просто жить. В апреле открываю свою выставку. Я рисую лет с 16 и решил показать одну из своих работ. Знаете, как в Лувре с «Джокондой», выставка одной картины. Будет черный занавес и изображение. Мне уже дали согласие две картинные галереи. В ближайшее время определюсь с площадкой. Выставка продлится недели две, потом я эту картину продам за миллион рублей и ни копейкой меньше.

Европейско-Азиатские Новости.