Самым ожидаемым политическим событием минувших семи дней были митинги оппозиционера Алексея Навального в рамках “забастовки избирателей”. Однако в яркости они проиграли акциям, проводившимся в предыдущие месяцы. И дело не только в том, что зимой на митинги традиционно приходит меньше людей. В чем еще – рассуждает политтехнолог Александр Пирогов.
“После отказа в регистрации Навальный выпал из повестки и подрастерял энергию и азарт. Я думаю, что основная проблема – отсутствие яркой вирусной темы, которая была бы подхвачена массами людей. Это может быть какая-то конкретная угроза, пугалка, противостояние которой может сплотить. Фишка Навального – расследования, но драматургия должна иди по нарастающей, а сделать что-то круче, чем расследование о “Димоне”, например, очень сложно. Это штучная работа, требующая массы усилий. Навальный работает на длинную дистанцию, ему нужно поддерживать интерес к себе как минимум до выборов в Госдуму. Для этого по-настоящему яркая, повесткообразующая тема должна возникать хотя бы раз в год. Он прекрасно понимает, что только фамилией людей из теплых домов не выманишь, и над чем-то таким, я думаю, его команда сейчас работает”.
Первого февраля Екатеринбург еще на шаг приблизился к транспортной реформе – в наземном транспорте заработал повременной тариф. Ее основной этап, изменение маршрутной сети, придется на середину 2019 года. Многие ждут его со страхом, некоторые – c нетерпением. Промежуточные итоги реформы мы попросили подвести руководителя фонда “Город Pro”, разработавшего для уральской столицы новую сеть, Ларису Бузунову.
“Я протестировала тариф летом прошлого года, а после официального запуска 1 февраля еще на нем не ездила. Летом мне его не хватало - полчаса мало, а час - много. Если выходишь и на остановке ждешь следующего автобуса, то, возможно, уложишься. Но есть риск, что попадешь в пробку на участке без выделенных полос и твое время “сгорит”. Процесс же обособления полос тормозит ГИБДД, с которой у администрации города есть определенное противостояние.
В Москве пошли более адекватным путем. Внедрение маршрутной сети “Магистраль”, работающей схемы с высокочастотными маршрутами, повлекло рост пассажиропотока и сразу показало проблемные места, где “выделенка” нужна в первую очередь. И вопросы там решаются гораздо быстрее. То есть там этапы транспортной реформы были спланированы верно. Введение повременного тарифа тоже произошло после запуска новой сети. У нас же запущен обратный отсчет - сначала повременной тариф, потом попытки обособления, перенос остановок и в конце – внедрение новой сети. Я смотрю на это со сдержанным оптимизмом. В таких долгосрочных проектах велик риск того, что все, что было заложено в проектировании, все те принципы до внедрения могут дойти в сильно искаженном варианте. И сейчас мы такие вещи частично наблюдаем – маршруты отменяются, а альтернативы им не появляется.
И все же мэрия настроена взять за основу в 2019 году нашу маршрутную сеть. В процессе подготовки нужно загодя проработать вопрос с частниками, которые сегодня имеют 50% рынка. Перед первой попыткой реализации реформы им заранее никто не объяснил правила игры. А со стороны жителей огромная волна негатива все равно будет. Главное при реализации таких реформ - осознавать, что это нормально, негативная реакция будет, она первична. Чтобы люди почувствовали и оценили что-то новое, нужно время”.
Сильную эмоциональную реакцию у екатеринбургских родителей вызвала история о воспитателе, издевавшейся над малышами в детском саду – женщина якобы отдавала детям команды, как щенкам, била ложкой по губам, чтобы заставить есть, и т.д. Об истязаниях родители узнали случайно – один ребенок между делом рассказал, что его в саду “больно кормят”. Информацию проверяют правоохранители. О том, почему дети обычно молчат об издевательствах со стороны взрослых и как выяснить, не попал ли малыш к воспитательнице–садистке, - психотерапевт Анна Кирьянова.
“С издевательствами в детском саду я столкнулась лично. Детей в моей группе били, мазали клейстером глаза тем, кто не спал, могли запихать манную кашу за воротник, если кто-то не ел. Меня лично так не наказывали, у меня были родители-врачи. Воспитательница и нянечки выбирали тех, кто менее защищен, – тех, у кого мама одна, или детей из бедных семей. Однажды одному мальчику разбили в кровь губу, и я, защищая его, замахнулась на нянечку детским стульчиком. Она схватила меня, начала трясти, и в этот момент за мной пришел мой папа-психиатр. И пообещал эту женщину поставить на учет. С тех пор меня не трогали совсем. Недавно я писала пост, в котором описала в том числе и эти события, и оказалось, что очень много людей, над которыми в саду издевались так же или еще хуже. Меньше ли этого в наши дни?...
Родители должны понимать, что ребенок до семилетнего возраста крайне редко жалуется на других взрослых. Для него все они авторитетны. И откуда ему знать, что насилие со стороны воспитателя – это не норма? Он терпит. А если терпение кончается, может, например, просто уйти из садика в одних чешках зимой. Поэтому происхождение любых пятен, ссадин на теле должно тщательно выясняться. Идеально было бы организовать в группе видеонаблюдение, если закон это позволяет. Очень важным маркером является упорное нежелание ребенка идти в садик при отсутствии внятного объяснения причин. Нельзя игнорировать внезапно возникшие страхи. Например, родители малыша, который еще не говорил, выяснили, что воспитатель над ним издевается, когда он внезапно начал бояться купаний - буквально изгибался дугой над ванной. Оказалось, она его била в садичной ванной”.
Фото: pixabay.com
