Тихо и незаметно прошли 100 дней с момента назначения Александра Высокинского главой Екатеринбурга. Аппаратная традиция, по которой чиновникам дается эта сотня для глубокого заныра, погружения в омут своих обязанностей, а затем всплытия и первого рапорта об успехах, нарушена. Никто и ни о чем не отчитался.
Почему? Сказать нечего или стыдно? Косяк пиар-блока? Любое наше слово будет использовано против нас? А ведь сказать-то было о чем…
Отопительный сезон начался хоть и не без проблем, но в целом - без срывов. Новый учебный год стартовал без профильного вице-мэра. Но справились. Бюджет - со скрипом, но приняли. Дума первого уралмашевского призыва заблокировала принятие бюджета до весны, если вспомните. И все курили, пока не расторговались. Не так уж давно это было.
С тех пор возвращения "Уралмаша" ждали. Боялись, крестились... Этот животный страх через подсознание жидкой слюной стекал в исподнее всем будущим руководителям администрации, и особенно МУПов. Еще в пионерских лагерях они дико боялись страшилок про черный-черный мусорный бак и черный-пречерный гроб: «Отдай свое сердце!» Но когда второе пришествие случилось, то прошло оно как-то легко, как будто понарошку.
Перераспределение мусорного и похоронного бизнеса в пользу второго призыва сильно ускорило принятие бюджета. Без всяких приватизаций. Зачем городить огород ООО, когда под фасадами МУПов можно спокойно работать? Пока.
Дороги - объективно - стали чистить лучше. Правда, и снега-то почти не было, но все же. И тротуары. Большинство наблюдателей утверждают, что при Якобе таких чистых тротуаров не было.
Отзывы о 100 днях Высокинского полны эмоций. В основном негативных. Наверное, это можно объяснить общим разочарованием. Завышенные ожидания городской общественности столкнулись с реальностью. Каждый создавал своего идеального главу, приписывал ему желаемые, но на деле не существующие черты.
Кто-то ожидал прозрачной кадровой политики, кто-то - избавления от груза старой команды, а кто-то - ее рестайлинга. Одни хотели внятную позицию по храму у Драмы, другие - внятной позиции по ключевым МУПам.
В итоге по прошествии 100 дней абсолютно все наблюдатели отмечают невнятную позицию по большинству вопросов, несамостоятельность, кулуарность и абсурдность принимаемых решений. Увольнение руководства горздрава, откровенный передел городского хозяйства, полное игнорирование мнений горожан, закрытость, провал информационной и пиаровской работы.
Постепенно, но неумолимо складывается гнетущее ощущение, что ничего хорошего в городе и не осталось, а позитивные ожидания первых недель оказались погребены под несущимся куда-то и постоянно растущим комом проблем, неудач и ошибок.
И винить чиновникам, кроме самих себя, некого. Кто заставлял обещать приехать к жильцам выселяемого дома? Или заявлять о тридцатилетних диванных резонерах? Кто устроил театр абсурда из-за желания повысить себе зарплату? Кто на калькуляторе высчитывал, что обходится горожанам в два рубля с носа? Кто отменял 024-й маршрут, даже не задумавшись, что на нем ездят живые люди, а не цифры статистики?
Публичная политика провалена. Образ, который выстраивается у главы Екатеринбурга, годится только для комедийных сериалов, над которыми весело смеяться, но страшно представлять в реальной жизни. Старая управленческая система разрушена. Новая еще толком не заработала. Обычные жители, не выбиравшие себе главу, оказались заложниками чужих амбиций.
Людям ведь наплевать на внутренние проблемы, на сложность управления городским хозяйством, на воровство перевозчиков или кого-то там еще. Они хотят, чтоб в домах было тепло, чтоб маршрутки ходили, чтоб снег убирали.
А по факту же видят, что мэр требует себе больше денег, отписывает прибыльные бизнесы окружению, создает транспортные проблемы. Недовольство растет, все чаще звучат призывы «Этот мэр сломался, замените».
Реальность никого не интересует. Реально то, о чем пишут СМИ. А журналисты уже и сами не знают: то ли плакать, то ли смеяться от происходящего. Ведь многие лично знают Высокинского. Помнят его карьерный путь. Как он в 95 году попал в штаб Росселя и впервые соприкоснулся с политикой. Как пришел в администрацию и много лет рука об руку проработал с Тушиным, Кожемяко, Ковальчиком, другой талантливой молодежью первого призыва Чернецкого. Как был верной тенью Аркадия Михайловича и как хотел стать таким же. Сильным, мощным, субъектным. Настоящим главой города. И он им стал.
Но что-то пошло не так. Работать в сильной команде, под чутким «папиным» руководством, вместе с друзьями хихикать над «областью», тянуться к звездам было легко и приятно. Чернецкий знал, куда идти, воспитанники думали, что тоже, в глубине души считая себя равными или даже немного выше его.
Но времена менялись, «папа» ушел. Символическая пуповина оказалась отрезана.
Высокинский стал главой. Но остался один. И все оказалось совсем не так, как мечталось раньше. Без команды мечты, без друзей, без тех, кому можно доверять и вместе тянуться к звездам. С огромным грузом, ответственностью и странным, вечно недовольным обременением – жителями города.
Самостоятельное «отцовство» оказалось гораздо сложней, чем казалось. Отсюда эти хаотические метания, поиски опоры, поддержки. То в губернаторе, то в думе, то в ком-то из бизнеса или формирующейся команды, отсюда и призванный Ковальчик, отсюда и игнорирование любого другого мнения и вынесение жителей города за скобки. «Я сам, я умнее, я сильнее, я лучше» - как будто доказывает глава - и с каждым разом все глубже загоняет себя в ловушку. Доказывать надо не себе, а людям. Всем горожанам. Как это с трудом, через не хочу, но принял Чернецкий. Выборы заставили.
У Высокинского нет угрозы выборов. Нет необходимости нравиться людям, как и нет возможности черпать в них поддержку, опору. И это, пожалуй, его главная проблема, решить которую самостоятельно нет ни единого шанса.
И здесь только внешняя угроза заставит переосмыслить весь свой опыт. Угроза отставки.
Поводов в этом году будет предостаточно. Неподготовленная транспортная реформа, строительство храма, упадок городской медицины, мусорный налог, о котором люди в большинстве пока и не догадываются, дума, которая уже по факту запрягла главу в свою телегу, «старая гвардия», ждущая шанса на отмщение, приватизация и перераспределение основных городских активов, недовольные элиты, искаженная картина мира и собственные благоглупости.
В публичной плоскости справиться с этими вызовами несложно.
Необходимо предпринять всего несколько шагов:
1. Принять временный мораторий (до года) на принятие решений, влекущих изменение жизни горожан.
2. Проверять все инициативы и решения на восприятие жителями. Ни одна идея или инициатива не должна выходить в публичное пространство, если есть хоть малейший шанс, что она будет воспринята негативно.
3. Все решения должны визироваться заместителем по внутренней политике.
4. Исходящую информацию должны транслировать только подготовленные спикеры. Подготовке главы к публичным выступлениям необходимо уделять особое внимание.
5. Главная заповедь: не раздражать. До того, как система не отстроится, - лучше молчать, чем говорить.
И если в пиаровском плане работу над ошибками можно доверить специалистам, то в мире внутреннем, мире ценностей, психологии принятия решений, аффектов, фрустраций придется попотеть самостоятельно. Чтоб стать новым Чернецким или превзойти его, сделать это жизненно необходимо.
Или закончится все как у Салтыкова–Щедрина: «От него кровопролитий ждали, а он чижика съел».
