Полгода назад в Екатеринбурге сменилась власть. Сначала поменялся состав городской думы, следом, в двадцатых числах сентября, нам представили нового, «сильного» мэра. Увы, всего нескольких месяцев хватило, чтобы понять: на самом деле от Александра Высокинского в городе зависит немногое.
Наш добровольный автор из числа бывших высокопоставленных сотрудников мэрии, наблюдающий за ситуацией со стороны, делится своими выводами.
С нашим городом происходит что то не то. При этом у различных групп горожан свои специфические оценки этого «чего-то не того». Разбалансировка муниципального хозяйств, очевидная утрата темпа, екатеринбургской самоидентичности и столичности, превращение действительно третьей столицы Российской Федерации лишь в один из 1115 городов страны, в город, соревнующийся с Челябинском, Пермью или Калининградом. Надо сразу очень четко обозначить, что речь идет не о показателях социально-экономического развития или месте Екатеринбурга в тех или иных относительно объективных рейтингах (хотя и здесь стала заметна определенная пробуксовка). Правильнее говорить о некой самооценке, самоощущениях, которые тем не менее очень хорошо фиксируются социологами.
Очень хорошо характеризуют ощущения движения в неком ошибочном направлении называемые в первую очередь активными в своих сферах - бизнесе, общественной деятельности, культуре - горожанами едва ли не ежедневные медийные провалы.
Особенностью этих медийных провалов является их нефейковость, наличие действительно произошедших событий, заявлений или действий, совершаемых самим нынешним мэром Александром Высокинским или людьми из его ближайшего окружения. Происходит это все как-то слишком быстро и практически одномоментно.
Момент начала системных сбоев тоже достаточно очевиден - ноябрь 2018 года. Нельзя исключать, что положение дел выправится. Бизнес притрется к новой специфической манере общения городской власти. Снег растает, весенние дожди смоют остатки зимней грязи. Проведение «Иннопрома», саммита GMIS, перспектива Универсиады и синхронизированное с ней 300-летие Екатеринбурга - развернут так или иначе информационную повестку.
Неизменной останется лишь одна системная проблема, присущая исключительно сегодняшнему мэру Екатеринбурга и сама по себе заключающая в себе неразрешимые противоречия. Вопрос в том, от кого зависит в принятии принципиальных (да что там - и не принципиальных) решений Александр Высокинский.
Слугой скольких господ он является и как это сказывается на управлении городом и, соответственно, на качестве и уровне жизни екатеринбуржцев?
У Высокинского таких господ трое. А если честнее и точнее, то два с половиной. Все они на виду, никто не стремится уйти в тень или скрыть наличие или степень своего влияния на мэра. Более того, и сам Александр Высокинский неоднократно подчеркивал публично свою зависимость и готовность в полной степени быть ведомым. Перечислим настоящих руководителей города. Губернатор Свердловской области Евгений Куйвашев; авторитетное бизнес-сообщество с коммунальным уклоном и жители Екатеринбурга, которые, будучи кем-то организованные либо самостоятельно от безысходности, выступают против (только так и ничего более) самых вопиющих действий, ассоциируемых с именем Высокинского.
Назвать жителей полноценными участниками хозяйственных и управленческих процессов, безусловно, никак нельзя. В самом радикальном варианте это половинка субъекта, но не сказать о той роли, которую периодически они играют, тоже было бы неправильно. Наверняка губернатор иронически так, но по-доброму улыбнется, когда услышит, что фактор общественного мнения имеет место как фактор, побуждающий Высокинского к каким-либо действиям, а равно (и куда в большей степени) к отмене своих же действий. Однако сам мэр не раз и не два отменял свои же решения после того, как это самое общественное мнение массово и единодушно выступало против заявленных Высокинским инициатив. Кстати, вот неисчерпаемая тема для исследования! В чем причина отсутствия прогноза тех или иных последствий принимаемых решений?
Полдня всего понадобилось для отказа от увеличения мэрской зарплаты в разы. Отказались от отмены популярного автобусного маршрута. Задним числом изменили порядок зачисления первоклашек в школы. Примеры можно продолжать. Из последних – решение о переносе старта транспортной реформы.
Боязнь публичных выражений недовольства подталкивает к отмене рациональных и экономически обоснованных и необходимых шагов. Это объяснимо, если даже реакция населения на корректировку одного маршрута приводит мэра в откровенный ступор.
Делаем вывод: в отдельных случаях Высокинский способен принимать решение об отказе от своих планов и намерений. За исключением тех случаев, когда эти планы и намерения продиктованы сегодняшними настоящими хозяевами города – губернатором и известным авторитетным бизнес-сообществом.
Самый показательный и ощущаемый каждым жителем города пример – стоимость вывоза мусора, которая в областном центре едва ли не самая высокая в России, во всяком случае выше аналогичных сумм в Москве, Челябинске, Санкт-Петербурге. Недовольство горожан в данном случае несопоставимо с интересами выгодополучателя запредельно высокого тарифа – того самого авторитетного бизнес-сообщества.
Давайте еще раз очень четко обозначим тезис. Ключевые решения в городе Высокинским сейчас принимаются по воле либо губернатора, либо второго, вышеназванного актора. Решения это кадровые, касающиеся распоряжения и владения муниципальным имуществом, решения по определению подрядчиков, в других сферах, которые могут быть незаметны человеку не из властной среды.
Автор говорил об изначально заложенном в подобной управленческой схеме противоречии. Схема живет ровно столь долго, сколь долго отсутствуют противоречия в дуэте настоящих властителей города. Как нам кажется, авторитетному бизнес-сообществу больше понравился бы термин «владельцы города».
В этом случае и мэру Высокинскому работать комфортно, когда его не разрывают взаимоисключающими вводными, не ставят в положение, когда он должен отказать одной из сторон. Но такое комфортное положение продлилось даже не месяцы, а лишь недели.
Высокинский с непривычной для него решимостью определил именно губернатора в качестве старшего своего, чье мнение приоритетно. Рельефность и конкретность такого решения были особенно заметны при принятии первых кадровых решений, в назначении заместителей главы города, где стали очевидны предпочтения кандидатам, которые рекомендованы резиденцией.
Аналогичную модель попытался реализовать Высокинский, участвуя в формировании руководящих органов в городской думе. Там-то, в думе, и начала развиваться основная коллизия сегодняшней городской политики: установление контроля над представительным органом со стороны «младшего», по мнению Высокинского, из его руководителей. Который в итоге, используя личное присутствие и думские возможности, динамично устанавливает контроль над всей системой городского управления и городским хозяйством.
Губернатор, который нечасто бывает в возглавляемом регионе, физически не может вмешиваться регулярно в текущие процессы. Агрессивное, понимающее, чего хочет, зашедшее во власть авторитетное предпринимательское сообщество реализует многократно повторенную в бизнесе операцию по установлению контроля. Теперь уже - в «сером» доме.
Конечно, если от губернатора последует, после соответствующей жалобы Высокинского, окрик, то эти люди сделают шаг назад. А потом два шага вперед. И будут последовательно занимать сферы городской жизнедеятельности: коммунальную, похоронную, строительную и так далее.
Ставя нынешнего руководителя города в ситуацию, когда ему остается только принимать это как данность. Функция мэра в этом случае будет весьма ограничена – публично обосновывать и поддерживать принятые за него решения.
Возможен ли конфликт губернатора и известного авторитетного сообщества из-за степени влияния на Высокинского? Маловероятно, так как новый конфликт в областном центре в сегодняшних условиях не нужен. Возможен ли конфликт губернатора и известного авторитетного сообщества по причине пересечения или конфликта бизнес-интересов? Это интересный вопрос.
