ЕАН с помощью экспертов продолжает подводить итоги недели. По традиции в эту пятницу мы обсудили с нашими спикерами последние громкие события, произошедшие в Екатеринбурге, Свердловской области и мире.
Наказание или истязание?
На минувшей неделе Екатеринбург потряс новый случай семейного насилия, жертвой которого стал девятилетний мальчик. По предварительным данным, семья была радикально верующей, отец часто применял розги, и, чтобы ребенок не кричал, ему затыкали рот кляпом. Судя по всему, во время очередного эпизода «воспитания» отец перестарался, мальчик задохнулся, родители вынесли его тело из квартиры и закопали в парке. Мать после этого сбежала в Беларусь, отец с двумя другими детьми скрылся.
Информации о трагедии очень мало, но, судя по всему, семья считалась благополучной и на учете в профильных органах не состояла.
Сейчас очень много говорят о семейном насилии в целом, но чаще всего в контексте агрессии мужа в отношении жены. Преступления в отношении детей контролируются особо. Мы спросили у руководителя центра по поддержке “Аистенок” Ларисы Лазаревой, как понять, что ребенка в условно благополучной семье мучают, и как предотвратить беду.
“Вообще за своевременную передачу информации о возможном насилии в отношении ребенка отвечает общеобразовательное учреждение, где он числится. Поводом насторожиться может стать изменившееся поведение ребенка, сонный вид, повысившаяся конфликтность. И, конечно, в первую очередь следы на теле. Причем даже если ребенок утверждает, что синяки у него остались после тренировки или от драки со сверстниками, педагог, если подозревает обратное, может инициировать психологическую диагностику с участием законных представителей ребенка, которая как минимум выявит его общее состояние. На основании ее результатов можно будет определить дальнейший план действий.
Здесь, конечно, возможна обратная ситуация, когда ребенок, не понимая тяжести возможных последствий, наговаривает на родителей. Подобным случаем мы сейчас занимаемся в “Аистенке”. Тринадцатилетний мальчик, сын одной из наших бывших подопечных, уговаривал ее купить ему путевку на отдых. Мама отказывалась, и тогда он, пытаясь добиться своего, наговорил учителю, что она его бьет. Отношения между всеми участниками конфликта достаточно напряженные, и выйти из сложившейся ситуации теперь непросто.
И самое главное. В современной школе все настолько устают от учебного процесса, от массы требований, в том числе бюрократических, что на тревожные сигналы могут просто не обратить внимания
По сути, неисполнение обязанности по своевременному реагированию на тревожные признаки насилия должно повлечь за собой некую ответственность субъектов профилактики - школы, органов внутренних дел и соцзащиты, организаций здравоохранения. Так, дело заморенной голодом в Краснокамске девочки закончилось принудительным лечением матери, а также условным сроком для завуча. Однако это, по всей видимости, исключение из правил.
“Я не знаю, возможно, дисциплинарную ответственность в случаях невыявленного насилия, которое в итоге привело к тяжелым последствиям, педагоги и соцработники и несут. Может быть, в соответствии с внутренними приказами, о которых никто не узнает. Но, например, я не слышала, чтобы при расследовании дела сестер Хачатурян какие-то вопросы возникли к руководству школы. Хотя очевидно, что возможности остановить насилие в отношении девочек были – просто школа боялась их отца, как и все окружающие”.
Метро vs скоростной трамвай
На этой неделе экс-министр правительства Москвы, глава «Центра аналитики города» Сергей Капков заявил, что Екатеринбургу не нужна вторая ветка подземки.
«Метро – это дорого. Нужен скоростной трамвай», - заявил он на форуме «Слова и музыка свободы» в Ельцин Центре.
Это заявление вызвало противоречивые отзывы у горожан. Многие считают, что Капкову легко рассуждать, так как сам он живет в Москве и в любой момент может воспользоваться подземкой. Однако екатеринбургский урбанист Владимир Злоказов солидарен с гостем из Москвы и поддерживает его точку зрения.
«Люди просто не знают, что такое современный трамвай. Они склонны верить своим глазам, а видят они сейчас старые вагоны и пробки на трамвайных путях. Они воспринимают метро как флагман общественного транспорта и не понимают, что трамвай может быть лучше него.
За те деньги, которые необходимы на строительство второй ветки подземки, можно весь город покрыть трамвайными линиями, обновить парк вагонов, оборудовать современные остановочные комплексы. Люди увидят, что трамваи могут быть действительно быстрыми и комфортными – с кондиционерами летом и обогревом зимой. При этом суммы на развитие современного трамвайного сообщения будут значительно ниже, чем на строительство метро.
Но у нас есть еще одна проблема – наши политики любят тему метро, так как они всего лишь говорят о его важности и нужности, а делать им по сути ничего не надо. А вот о развитии наземного транспорта им говорить невыгодно. Например, если обособить трамвайные пути, автомобилисты могут выразить недовольство. Зачем это чиновникам? А говорить о подземке для рейтинга куда безопаснее», - считает Владимир Злоказов.
Агрессивное полпредство и удивленная мэрия
Полпредство президента неожиданно вмешалось в конфликт между мэрией Екатеринбурга и гордумой вокруг бюджета города на следующий год. Выступление главного федерального инспектора Михаила Кагана на заседании комиссии по местному самоуправлению стало самым ярким политическим моментом минувшей недели. Это было красиво, эффектно и... абсолютно бессмысленно, уверен политолог Алексей Швайгерт.
«Это такая стратегия полпредства — в удобный момент вмешиваться в конфликт, чтобы обозначить свое присутствие. Их задача — показать себя некоей третьей силой, способной влиять на процесс. Эти попытки эффектны, но не эффективны. Думаю, что все реальные игроки выступление ГФИ пропустили мимо ушей, потому что какие функции у полпреда? Его задача лишь записки наверх передавать да демонстрировать мускулы время от времени. А для всего остального у региона давно уже выстроены прямые контакты с федеральной властью, и полпред в этой ситуации — прослойка, которая никому не нужна», - поясняет эксперт.
Единственный, кому выступление ГФИ в комиссии принесет пользу, — это сам полпред. Раскритиковав мэрию, он обеспечил себе ситуацию, при которой, чем бы все ни закончилось, — он молодец, уверен эксперт.
«Это такая аппаратная логика. Если бюджет в итоге примут — это потому, что полпред молодец и чиновники испугались и пошли на уступки депутатам. Если не примут — тоже молодец: видел проблему, вмешался, сделал все возможное для ее решения», - поясняет Алексей Швайгерт.
