Любые семь дней — это не только набор каких-то конкретных событий, но и определенная рефлексия, ощущения и настроения, впечатления от происходящего. На этой неделе были две темы, которые, на мой взгляд, нельзя оставить без внимания.
Екатеринбург 20-х. Время непонятных памятников
Любимое занятие активных екатеринбуржцев — вопросы архитектуры, городского благоустройства и прочего дизайна. 99,9% ничего в этом не понимают, но ломать копья на темы такого рода — добрая городская традиция.
Новый повод дал скульптор Константин Грюнберг, чей проект горельефа в Историческом сквере победил на специальном городском конкурсе и был благословлен чуть ли не самим Церетели. Что такое горельеф (разновидность скульптурного выпуклого рельефа, в котором изображение выступает над плоскостью фона более чем на половину объема изображаемых частей — Википедия) до этого тоже мало кто понимал, но драка вокруг проекта идет яростная.
Главное, что непонятно, — и об этом я уже писал — есть ли вообще в Екатеринбурге система установки памятников, стел, скульптур и прочих горельефов. Как это все работает?
Вот с месяц назад на проспекте Ленина, в нишах здания Облвоенкомата установили скульптурную группу из четырех военных, в том числе Чапаева. Некоторые православные и прочие консервативно настроенные активисты сразу сказали: «Чапаева не надо бы, слишком кровавый, хоть и герой Гражданской войны». Но с другой стороны, на открытии памятника и митрополит был, меценат Симановский, то есть вроде бы освятили свыше. Но месяца не прошло — и отломили у Чапая шашку. То ли в цветмет снесли, то ли имел место общественно-политический протест — не суть.
Главное: кто-то решил поставить памятник, в соответствии со своими представлениями о прекрасном. Кому-то это не понравилось, но, видимо, власти это одобрили. Ожидаемо, совсем скоро монумент «отвандалили».
Горельеф выбесил, кажется, весь город. «Лидеры общественного мнения» начали кампанию по давлению на власти с целью изменить проект. Чиновники сначала вроде бы всех послали, заявив, что проект одобрен специальным жюри и сделать ничего больше нельзя, но потом зачем-то передумали и согласились на корректировки.
Кто в итоге будет решать, как будет выглядеть злосчастный горельеф, теперь непонятно. Наверное, будет объявлена широкая общественная дискуссия и даже, может быть, состоится какой-то общегородской опрос.
Со стороны кажется, что никакой «памятниковой» системы в городе нет вообще.
При наличии хотя бы минимального рвения и связей можно поставить что угодно и где угодно: собаку, десантника, Чапаева, Колчака, ежика, контрразведчика или Майкла Джексона.
Очевидно, важен был сам процесс: поставить — поскандалить — организовать широкую общественную дискуссию — убрать. Совершенно бессмысленный процесс, но тем не менее состоявшийся.
Главный политический скандал недели. Почему молчат силовики
Главное политическое событие в Свердловской области — скандал с прослушкой. Якобы жертвой спецоперации неизвестных стали спикер думы Екатеринбурга Игорь Володин, руководитель аппарата мэрии Илья Захаров, бизнесмен Виталий Кочетков и прочие известные екатеринбуржцы. Точное число которых, впрочем, не уточняется. Как и заказчик прослушки.
Такой истории у нас, кажется, еще не было. Вроде бы "слушали" Ройзмана, но это, если не ошибаюсь, не была политика. Что-то такое в мире бизнеса, где царят волчьи законы, говорят, практикуется, и даже высокопоставленные сотрудники свердловской полиции попадали за такие вещи под суд. Но «слушать» главу аппарата? Зачем? Какой в этом практический смысл? Чтобы понять, кто и какие распоряжения ему отдает?
Впрочем, речь не об этом. Обидно другое: в очередной раз никакой внятной реакции нет ни от одной властно-административной структуры, ни от одной «силовой» пресс-службы. При этом понятно, что в частном порядке информацию о ходе следствия они сливают наперегонки, но вместо официальных вещей предлагают какое-нибудь бытовое убийство в глубинке. Нехорошо, товарищи офицеры, совсем нехорошо.
