Накануне пандемии в Екатеринбурге появилась единственная загородная студия звукозаписи. Основатель «Студии невидимых людей» Алексей Моругов рассказал DK.ru, как решился на реализацию проекта и как работает студия.
Фундамент дома-студии заложили в 2016 г. в поселке Шабры, пригороде Екатеринбурга. Первоначально планировалось постепенно вливать деньги и открыться только через 10-15 лет. Но знакомый Моругова, который сейчас является финансовым партнером проекта, подтолкнул его к привлечению сторонних средств, чтобы открыться здесь и сейчас.
“В 2017 г. мы поставили коробку здания, а техническое открытие состоялось в 2019 г. Сначала появилась только комната-ателье, где находятся музыканты. За последний год мы понемногу все доделывали. Эпидемия притормозила нас в плане творческой работы, но сильно ускорила в строительстве. В этом году сделали еще одну комнату, маленькую, а в апреле доделали контрольную комнату, где сидит звукорежиссер”, — рассказывает владелец студии.
Весь дом — порядка 300 кв. м. В центре города арендовать такие площади дорого. Музыка — это далеко не самая прибыльная сфера в современном мире, куда можно вложить деньги. «Поэтому чем меньше затрат, тем лучше. Так мы можем использовать средства, которые у конкурентов уходят на аренду», — говорит Моругов.
У музыкальной студии несколько способов заработка: звукозапись, сведение материала, мастеринг. В последнее время люди очень активно снимают видео — у студии в Шабрах необычный интерьер, так что такая услуга тоже пользуется спросом.
“Пока мы работаем в основном с местными артистами. Но приезжали и из других городов, Перми и Петербурга. Удаленно работать не любим — все погрязает в бесконечных правках. Поэтому предпочитаем, чтобы артист вместе с нами переживал процесс и был в студии во время сведения материала. В таком случае можно принять много творческих решений без ущерба для финального результата. Когда артист присутствует при творческом процессе, тот завершается с минимумом правок и очень быстро”, — говорит Моругов.
Как ателье студия работает с исполнителями всех жанров: гаражными рок-группами, поп-музыкантами, рэперами, электронщиками, пианистами и виолончелистами — площадь помещения позволяет без проблем разместить квартет или камерный оркестр.
“Беда музыкальных студий в том, что в России это филантропия: их услуги стоят в 5-10 раз дешевле, чем за рубежом. Каждое ателье устанавливает свою цену в зависимости от того, кто победил — внутренний филантроп или жаба. Мы стараемся быть в рынке. При открытии мы немного демпингуем, но в дальнейшем, как и в любом бизнесе, без ориентира на прайс конкурентов делать нечего. Даже если ты очень крутой специалист, к тебе не пойдут, если у тебя слишком дорого», — рассуждает Моругов.
К деловому вопросу основатели студии стараются подходить с душой. “У нас нет задачи заработать все деньги мира и даже все деньги шоу-бизнеса. Даже в цивилизованном мире большое количество студий топ-класса — это пенсионный проект: изначальные вложения большие, отдача небольшая, но срок службы ателье очень длительный”, — заключает Алексей Моругов.
