В октябре на станции скорой медицинской помощи Екатеринбурга закрылись сразу две реанимационные бригады, в том числе одна кардиореанимационная. «Что будет дальше?» – спросили мы у врачей. А дальше реанимаций станет еще меньше. Для города это может означать только одно – что на экстренный вызов с угрозой для жизни к человеку с большей вероятностью приедет не реанимация, а простая фельдшерская бригада.
«Врачебный кризис»
Разговоры о том, что на станции скорой помощи Екатеринбурга два реанимационных отделения могут преобразовать в одно, велись еще с весны. Доводы администрации – врачей стало слишком мало, работать некому. В этом году ушли еще 7 реаниматологов, и 17 штатных реанимационных бригад во время пандемии стали 15-ю бригадами.
На этом процесс сокращения реанимационных бригад скорой помощи в мегаполисе не остановится: в ноябре, по словам сотрудников станции, врачи-реаниматологи продолжат увольняться. Кто-то планирует доработать до Нового года. По словам медиков, покинуть свое рабочее место в ближайшее время может даже заведующий отделением кардиореанимации скорой помощи Екатеринбурга Игорь Холкин, проработавший почти 30 лет.
Многие их тех, кто еще не уволился или находится на грани принятия решения об увольнении, пишут заявления о работе на одну ставку вместо 1,5-2 ставок, как это здесь в последнее время было принято и даже приветствовалось администрацией. «Больше нет ни сил, ни здоровья, ни желания так работать», - говорят врачи.
По словам сотрудников скорой помощи, и в линейных бригадах врачей почти уже не осталось. Работают в основном пожилые люди, которые или не хотят учиться дальше, или просто боятся уходить.
По данным за 2020 год, только каждый двадцатый врач скорой помощи Екатеринбурга моложе 30 лет. Почти половина – пенсионеры.
За весь прошлый год на станцию скорой помощи пришли только три врача, еще два врача обучались в ординатуре по специальности «Анестезиология и реаниматология». 25 врачей в 2020 году уволились, из них на пенсию вышли только 10 человек. Остальные или переехали в другой регион, или ушли работать в другое место.
Работа без сна и выходных
Нужно понимать, что две ставки врача-реаниматолога скорой помощи – это 12-13 суточных дежурств в месяц. То есть большую часть месяца врачу придется выходить на смены по графику сутки через сутки. В жизни это выглядит так: прийти домой, отоспаться, сделать неотложные дела и собраться на следующую 24-часовую смену, в которой не будет ни сна, ни времени поесть.
Работать на две ставки многих вынуждал размер заработной платы на станции скорой помощи. Зарплата врача-реаниматолога скорой помощи за одну ставку сейчас составляет около 40 тысяч рублей. Она меньше средней по региону и по определению предполагает не только вынужденные переработки по основному месту работы, но и необходимость постоянно «крутиться»: брать совмещения в частных клиниках, «откапывать» на дому алкоголиков и так далее.
«Когда наш главврач в ответ на вопросы журналистов говорит о том, что врачи со скорой помощи уходят потому, что они хотят работать в стационаре в чистом белом халате, это вызывает некоторое недоумение. Поверьте, многие из нас пришли на станцию скорой помощи как раз из стационаров, и пришли мы с полным пониманием особенностей этой работы. Основных проблем у нас две: крайне низкая заработная плата и то, что реанимацию уже давно используют не по назначению», - говорит врач-реаниматолог СМП Екатеринбурга.
Из 15 вызовов за смену – ни одного кардиологического
«У нас бывают смены, - говорит его коллега, врач-кардиореаниматолог, - когда из 15 вызовов нет ни одного профильного. Да, мы понимаем, что инфарктов в городе за сутки происходит не более десятка. Мы еще ездим на вызовы с тяжелыми нарушениями ритма, опасными для жизни состояниями типа тромбоэмболии легочной артерии (ТЭЛА). К слову, во время пандемии стало чуть больше вызовов именно на ТЭЛА . Мы помогаем фельдшерским бригадам, если у пациента клиническая смерть или то же тяжелое нарушение ритма.
Но основная масса нашего времени и сил уходит на совершенно другие вызовы. И вот после того, как на десяти предыдущих вызовах ты, грубо говоря, раздавал таблетки и успокаивал истерики, то, попадая на настоящий реанимационный вызов, ты уже измотан, выжат и плохо соображаешь. К слову, зарплата в «линии», то есть у линейных бригад сейчас выше, чем у нас, потому что у них больше коэффициент трудового участия. Получается, что мы работаем «за себя и за того парня», но получаем меньше».
«Врач не должен собирать бомжей по подъездам»
Казалось бы, во время пандемии работа реаниматологов должна была стать на вес золота. И дело здесь даже не в том, что жители города часто звонят на станцию скорой помощи без веских оснований. А в том, что такие вызовы передаются реанимационным бригадам - и они вынуждены их обслуживать.
«Вот из недавнего, перечисляю «диагнозы»: истерика, «скажите ему, чтобы бросил пить», «снимите мне ЭКГ», аритмия (которая уже десять лет, и ничего нового не случилось), болезненные месячные, температура первый день 37,5, «не с кем поговорить», «алкоголик лежит у магазина», «выпишите нам лекарство», «выпишите больничный». «Мы вызвали вас, потому что в поликлинику не попасть», - врач перечисляет все эти поводы для вызова реанимационной бригады без эмоций и отмечает, что абсурдный список может быть бесконечным.
«Поймите, я не для этого шёл работать в скорую, я шёл сюда спасать людей», - говорит он.
«Скорая помощь сегодня, как бы выразиться корректно, предлагает нам неприемлемые условия работы, - говорит еще один врач-кардиореаниматолог. – Сейчас я, как и многие, перешел на одну ставку, а потом… бежать отсюда. Врачи из наших двух отделений все нашли себе работу: кто-то уехал в Москву, другие ушли в стационары, в коммерческие клиники. И я тоже уже нашел. Одна доктор, она уволилась из-за конфликта, который администрация не пожелала разрешить, ушла из медицины совсем. И вот это действительно обидно. Нам что-то рассказывают про ординатуру по скорой помощи в УГМУ: вот, мол, мы выучим там врачей, они потом придут на скорую. На самой станции скорой помощи сначала нужно создать условия, чтобы врачи отсюда не уходили десятками. Иначе какой во всем этом смысл?»
Есть ли выход?
Мы обсудили с врачами-реаниматологами, что должно измениться на станции скорой помощи, чтобы врачи отсюда хотя бы не увольнялись так стремительно. Первое, о чем они говорят – следует четко дать понять людям, что скорая помощь не поедет ни «на сопли», ни на истерики.
«Но чтобы скорая не принимала какие-то совсем легкие вызовы – на это государство, я думаю, не пойдет. Потому что скорая помощь на фоне неработающих поликлиник сейчас осталась последней «прокладкой» между властью и народом. Все реформы здесь сейчас вызовут недовольство населения. Но не передавать такие вызовы реаниматологам – это-то наш оперотдел может?
Второе - необходимо увеличить количество бригад. Как это сделать? Все просто: нужно поднять зарплату, чтобы люди не получали 40 тысяч, как сейчас, - продолжает врач реанимации. - К кому этот вопрос, я не знаю, но наша администрация себе платит по 200 тысяч в месяц, а нам она рассказывает про чистые халаты в стационарах. Так в стационарах не только халаты чище, там и зарплата больше. И больные в основном по нашему профилю».
«Нужно защищать свою организацию и своих сотрудников делами, а не только на словах, - продолжает его коллега. – Как-то решать конфликты в коллективе, а не провоцировать их. Пока же у нас хамство, доносы, работа в потогонной системе без уважения к врачу как к человеку и специалисту, игнор рядовых сотрудников в случае конфликтов... Вот с этим как раз нужно работать на станции, и это может что-то дать.
Поймите, мы уходить не боимся, потому что всегда найдем себе работу. И по этой же причине мы не будем устраивать забастовок - как водители, например. Просто на станции скорой помощи нашего города не станет той реанимации, в которой мы хотели работать, которая должна была спасать жизни.
Многие районы области живут без реанимационных бригад скорой помощи, потому что не могут найти врачей, и уже и не ищут. Есть регионы, где реанимационные бригады только сопровождают vip-персон и оказывают им помощь. Возможно, это сценарий и для Екатеринбурга в недалеком будущем. Или у нас будет развиваться частная скорая - только все ли смогут ее оплатить?»
ЕАН следит за развитием событий.
