Русский народ должен закрепить за собой неформальную роль стержневого, объединяющего остальные живущие в России народы. Такую мысль озвучили эксперты «Екатеринбуржского клуба» – альянса представителей власти, науки и общества – под руководством советника свердловского губернатора Анатолия Гайды. Корреспондент ЕАН смог ближе, чем обычно, подобраться к заседавшим и оценить их доводы.
Впервые, пожалуй, за еще недолгую историю клуба роль фронтмена дискуссии досталась не Анатолию Гайде. Вернее, фронтменом оставался он – просто появилась еще и фронтвумен. Ключевой доклад встречи выпало подготовить Марине Плясуновой – бывшей чиновнице областного департамента внутренней политики и большому специалисту по вопросам национальностей. И она с ходу дала понять, что нацпроблемы для нее – больше, чем просто рабочий вопрос.
Марина Плясунова была предельно откровенна. Бывшая коллега Гайды не стеснялась напомнить, что национальный вопрос стоял остро и во времена Российской империи, и во времена СССР. И продолжает стоять по сей день.
«До сих пор эта проблема будоражит умы людей. Ведь та линия разлома, которая может произойти в любой стране, проходит как раз по линии идентичности и конфессии! К этой теме надо бережно, осторожно, практически на пуантах – так говорят в балете – подходить», – предупредила Плясунова.
Вместе с тем она была готова говорить и о неудобном. Весь XX век, заметила Плясунова, прошел под эгидой борьбы за права национальных меньшинств. А русский народ – как опекающий младших товарищей – отошел на второй план. И заявлять о какой-либо русскости, обозначила Плясунова, со временем стало не принято: «Мы всегда стесняемся этой темы, всегда боимся».
А между тем, продолжала докладчица, в регионах России уже заметно меняется баланс национальных сил.
«Вы последнюю перепись [населения Свердловской области] за 2020 год смотрели? Национальный состав поменялся. И поменялся в сторону этничностей, которые нехарактерны для культуры Урала…» – загадочно подводила она, готовя собравшихся к неожиданному открытию.
«Какой в регионе третий [по распространенности] народ? Таджики», – по-медицински решительно констатировала Плясунова. Слушающие ее члены клуба как-то неожиданно тяжело выдохнули и закачали головами: «Таджики…»
Но и это были не все откровения. Марина Плясунова взяла в руки книгу, до этого покоившуюся перед ней на столе, и представила публике. Это был учебник неназванных авторов о народах Среднего Урала. Докладчице не давало покоя его содержание.
«Про армян есть, про азербайджанцев есть. Про русских тоже есть. Но закончилось ровно концом XIX века. А дальше – ничего, – Плясунова многозначительно остановилась. – И это тот разговор, который нам сегодня нужен. Может ли русский народ быть стержневым, который соберет вокруг себя все народы, живущие на территории России и Свердловской области?»
Тему участливо подхватил Гайда. По его наблюдению, на протяжении последних ста лет с национальностями в стране и вовсе происходят странные вещи. Оказалось, что еще в 1936 году в СССР значилось 60 наций. К 1989-му их число, по официальным данным, выросло уже до 128. К 2004-му национальностей в России стало 182, а к 2010-му – аж 193.
«Откуда?» – Гайда не пытался скрывать, что находит обнаруженное откровенно нелепым. Объяснение тем не менее у опытного идеолога уже было готово:
«Наш президент [Владимир Путин] еще в 2004 году говорил: «После последней переписи выяснилось, что количество этносов у нас увеличилось. Но их не стало больше. [Просто] люди [в ходе переписи] свободно, демократически избирают свою национальную принадлежность».
Впрочем, тема множащихся этносов была куда опаснее, чем казалось на первый взгляд. Соавтор Гайды, первый замглавы аппарата губернатора Вадим Дубичев предостерегал: национальная политика, построенная вокруг этнических различий групп, грозит усиливающимися межнациональными конфликтами. Так, по словам Дубичева, выглядит процесс разъединения общества – и у этого процесса есть интересанты за пределами России.
«Это процесс подхлестывается, подпитывается! Финансово в том числе. Давайте мы завтра соберемся и определим нацию – этнонародность «члены Екатеринбуржского клуба». И сразу можем заявиться на гранты, на развитие своего «екатеринбуржско-клубного» языка и на издание литературы. И нам дадут!» – настаивал Дубичев.
Рассуждать о национальном вопросе собравшимся было, очевидно, легко и интересно. С самых разных ракурсов о нем высказывались и политэксперт Илья Горфинкель, и историк Александр Рыжков, и политологи Андрей Русаков и Анатолий Гагарин, и филолог Мария Плотникова. И потому, наверное, с таким упоением они восприняли слова Гайды, на излете второго часа объявившего, что завершается заседание клуба, но не обсуждение. Роль русского народа пока оставалась прежней.
Игорь Сергеев
