В вымершей свердловской деревне Шмакова осталось всего два жителя: 93-летний Юрий Алексеевич Шмаков и его супруга, 87-летняя Галина Степановна Болотова. Вместе они уже 66 лет. Юрий Алексеевич – инвалид 1 группы, труженик тыла и ветеран войны, но сейчас он парализован и практически не двигается. У Галины Степановны тоже инвалидность, ходит с трудом, но, несмотря на преклонный возраст, до сих пор выращивает картошку. Выхода у стариков нет, ведь иначе им попросту нечем будет питаться. И это не самое страшное в их жизни. Их дом разваливается, водопровода и бани нет, моются они только летом под дождем, ведь зимой вода в избе практически замерзает. ЕАН побывал в гостях у последних жителей деревни. Подробнее о судьбе свердловчан – в материале.
Дорога от Екатеринбурга до деревни Шмакова в Алапаевском районе занимает около четырех часов. Соседний поселок Махнево расположен от Шмакова в 5 минутах езды на машине. Вот только пешком старикам до него добраться почти невозможно. К их покосившейся избушке ведет небольшая, заметенная снегом дорога. Когда-то дом Шмакова и Болотовой был достаточно просторным. Но со временем он покосился, а баня и вовсе оказалась разрушена.
«Айда, зайдемте, покажем, в каких условиях мы живем», - встретила нас хозяйка.
Заходить страшно уже даже во двор. Над головой опасно свисают прогнившие доски, которые в любой момент могут рухнуть.
«Я и чиновников приглашала, чтобы посмотрели. Но не идут ведь, боятся, видимо. А мы здесь живем», - рассказывает Болотова.
«Вы извините, в доме пахнет, Юра ходит под себя», - предупредила она со стеснением.
Мы приехали в Шмакова, когда температура на улице была около 0 градусов. В избе была затоплена печь, но в помещении все равно было прохладно, верхнюю одежду снимать не хотелось. Страшно представить, как старики выживают в такой избе в -30. «Вода на полу зимой замерзает», - признается бабушка.
Галина Степановна переехала в Шмакова, когда ей было 20 лет. Вышла замуж за Юрия Алексеевича - так и оказалась в далекой свердловской деревне. Тогда в ней проживало около 200 человек.
«Мы живем вместе уже 66 лет, ни разу не расходились. У него родители тут жили, и их родители тоже. Раньше здесь был Махневский совхоз, третье отделение. Он был шофером, я работала на ферме. И дояркой была, и бригадиром. Всю жизнь тут прожили.
В 90-х годах местную школу закрыли, магазин и гараж тоже убрали. С этого времени люди и стали разъезжаться. Сейчас остались мы вдвоем», - рассказывает Болотова.
В 1994 году дом супругов сгорел. После этого они самостоятельно построили избу, в которой живут сейчас.
«Из чего могли, из того и построили, он же составной у нас», - поясняет бабушка.
У супругов две дочери. Одна из них умерла пять лет назад, вторая живет в соседнем Махнево. У нее инвалидность и маленькая пенсия, помогать старикам не может ни физически, ни финансово. По словам Болотовой, их внук сейчас на СВО.
«Помогать нам здесь некому. Мы его воспитывали с года. Он сейчас там под пулями, а мы тут никому не нужны. Все у нас валится, все изломалось», - говорит Галина Степановна, и в глазах ее тут же появляются слезы.
«Как вы зимой справляетесь? Продукты вам привозят?» - спрашиваем мы.
«Мы даже снег топили как-то, пили его. Но вот уже год нам привозят для питья воду в бутылках. Продукты привозят, если только машина свободная есть. Тогда дочь берет нам продукты, и их привозят.
А бывало, и без хлеба сидели, на одной картошке. Дорогу заметет – никто не едет. Сейчас сухарей насушили на зиму, в крайнем случае, на них выживем.
Мыться мы не моемся, на это нет воды. Если летом дождь, я его кое-как выведу на улицу и посажу. Баня развалилась, так зимой совсем не моемся. В избе холодно, не разденешься. Да и как его мыть? Совсем старый, сам ничего не может делать. Я все сама, но и то не могу, руки-ноги болят, голова кружится. Так и живем, милые», - рассказывает Галина Степановна.
В отдельной комнате у пенсионеров мешки с картошкой и три больших мешка сухарей. На кухне, опять же, почищенная картошка. «На вечер вот опять пожарю», - говорит хозяйка. В холодильнике пустота, лишь остатки кетчупа с майонезом, яйца, вилок капусты и молоко.
Как-то Юрию Алексеевичу стало плохо из-за низкого давления. Скорая помощь приехала к старикам, а выехать из-за сугробов не смогла, застряла.
После этого медики не хотят приезжать к Болотовой и Шмакову. Связь тоже в доме бывает периодически.
Недавно Болотова обратилась за помощью к уполномоченному по правам человека в Свердловской области Татьяне Мерзляковой. После этого к ним приехали прокурор и представитель местной администрации.
«Нам предложили квартиру по Южной в Махнево, это маневренный фонд. Но маневренный фонд нам не надо. Я с соседкой там разговаривала, она говорит, в подполье вода и сырость. Они ремонт делали. А нам кто его делать будет? Да и кому мы нужны в маневренном жилье? Если приватизированное будет, то за нами доходят хотя бы за жилье, - рассуждает Болотова. - Нам бы дом небольшой, самый простой. В Махнево вон продают за 750 тыс. рублей. Ну где мы такие деньги возьмем, милая?»
У супругов в собственности есть только дом и большой участок земли. Но в вымершей деревне продать его практически невозможно.
Болотова намерена обратиться за помощью к губернатору Свердловской области Денису Паслеру. Бабушка признается, что устала уже от такой жизни.
«Будем, видимо, здесь помирать, завалит - и завалит, черт с ним. Куда деваться? Ну лучше уж зимой, не прокиснет», - говорит 87-летняя пенсионерка.
От авторов. Мы не удержались и съездили за продуктами для Галины Степановны и Юрия Алексеевича. Бабушка плакала, когда мы все это привезли. Ситуация непростая, и, конечно, нельзя просто так взять бюджетные деньги и купить дом для стариков. Но хочется верить, что помочь последним жителям вымершей деревни как-то получится. Ну просто не должны так жить труженики тыла и ветераны, не должны…
Депутат Госдумы предложил спасать вымирающие города, принуждая молодых возвращаться туда 6 августа в 12:57
