На этой неделе вышла пятая, финальная, серия мини-сериала «Чернобыль», выпущенного американским телеканалом HBO. Сериал уже объявили самым популярным в истории телевидения несколько авторитетных интернет-платформ, основываясь на голосовании зрителей. Пять недель подряд мы смотрели по одному новому эпизоду и вместе с героями, принимавшими очередную запредельную дозу радиации, получали прививку историей. Пять недель подряд стенали все, от блогера до министра, о том, что этот сериал должны были снять мы. Но мы не сняли. И не могли.
Сериал "Чернобыль" был снят шведским режиссером Йоханом Ренком по сценарию американского сценариста Крейга Мейзина. Работая над этим фильмом, они приняли принципиальное решение: рассказать эту историю максимально честно из уважения ко всем ее жертвам. Прежде чем сесть за сценарий, Мейзин 2,5 года изучал тему. Помимо официальных расследований, он опирался на хронику, фотографии, документальные фильмы, советскую и постсоветскую публицистику. Первостепенным источником он называет книгу Светланы Алексиевич «Чернобыльская молитва», на которой была основана одна из сюжетных линий.
За «Чернобыльскую молитву» Алексиевич была удостоена Нобелевской премии в 2015 году. В книге записаны свидетельства более чем 500 человек, рассказывающих об аварии на Чернобыльской АЭС
Фильм подробно исследует причину аварии и рассматривает всю палитру последствий, к которым она привела. Взвешивается каждый фактор, все, что имело значение и что упомянуто в источниках и свидетельствах.
Состояние станции до аварии, детали неудачного эксперимента на атомном реакторе, человеческий фактор, реакцию всего руководства, начиная от Дятлова, заместителя главного инженера, руководящего экспериментом, и заканчивая генсеком Горбачевым, секретную информацию, прямую и косвенную ложь. И удивительным образом авторы приходят к выводу, что ничто так не фатально, как ложь.
Ложь, к которой оказались причастны все ответственные за катастрофу. Ложь начальника станции, принявшего в эксплуатацию четвертый блок, где произошла авария, без испытания на безопасность; ложь официальных чиновников, которые скрывали масштабы последствий от населения страны, в то время как весь мир уже все знал, ложь КГБ, который засекретил данные о дефекте реактора типа РБМК, использовавшегося помимо Чернобыля еще на многих других АЭС в Советском Союзе. Весь этот фильм, по сути, - принуждение к правде.
В фильме есть только два человека, которые в полной мере осознают последствия аварии, – это ученые-ядерщики. Академик Легасов, реально существовавший и руководящий ликвидацией, и Ульяна Хомюк из минского Института ядерной энергетики, вымышленный персонаж, воплотивший в себе всех коллег Легасова в комиссии по расследованию причин аварии.
Осознавая масштаб катастрофы, они осознают и масштаб жертвы, которую предстоит принести каждому, кто будет задействован в ликвидации. Бюрократы еще по привычке угрожают невыполнением плана за промедление, тогда как Легасов уже знает, что они вместе с ним оставили свою жизнь у подножья реактора. Однако ему самому еще только предстоит смириться с тем, что мало пожертвовать своей жизнью, - придется пожертвовать жизнями других, биороботов, как впоследствии сами себя назовут ликвидаторы.
Когда наступает срок, Легасов просит разрешения в Кремле убить трех человек, то есть отправить их на смертельное задание, которое спасет пол-Европы. Но и этого будет мало. Когда от радиационного фона выйдет из строя вся техника, луноходы и полицейские роботы, Легасов перестанет спрашивать. Он будет знать, что только человеку под силу справиться с этой задачей, пожертвовав собой.
Одна из самых шокирующих сцен фильма – водружение красного знамени на вентиляционную трубу четвертого блока после завершения очередного этапа работ по дезактивации. Бессмысленная жертва, стоящая кому-то жизни, пафосный жест, оплаченный смертью. Опустевшие города и земли зоны отчуждения, биороботы в химзащите, жерло реактора и красный флаг над ними…
На Украине к 30-летней годовщине аварии на ЧАЭС в соответствии с законом об открытии архивов было опубликовано 32 документа, среди которых перечень сведений, подлежащих засекречиванию. Первым пунктом там указаны сведения об истинной причине аварии, и в этом можно постараться найти своеобразную логику. Но никакому пониманию и осмыслению не поддаются причины, по которым следует засекретить данные о результатах лечения от лучевой болезни, данные о заболеваемости ликвидаторов, данные о массовых отравлениях и эпидемических заболеваниях, связанных с аварией, данные о загрязнении природных сред и пищевых продуктов и так далее. Если только не предположить, что государство не признавало жертв и не хотело эти жертвы оплачивать.
В России документы, касающиеся аварии на ЧАЭС, все еще считаются гостайной, хотя их тридцатилетний срок уже вышел. Официальное количество погибших (31 человек) несопоставимо с подсчетом ВОЗ и МАГАТЭ, которые называют цифру около 4 млн. В любой диссертации по медицине, где анализируются данные по заболеваемости ликвидаторов, упоминается, что показатели эти по большинству классов болезней значительно выше соответствующих показателей общей популяции. При этом с годами сохраняется тенденция к росту, что ведет к увеличению инвалидности и более высокому проценту смертности.
Как мы могли бы снять фильм о разоблачении системы лжи, если мы по сей день являемся ее прямыми наследниками и даже продолжателями?
Мы все еще живем в мире, где кино и сериалы – это не только художественные высказывания, но еще и общественно значимые заявления, которые могут быть рассмотрены российским законом как «порочащие» или «оскорбляющие». И недавнее заявление министра культуры Мединского относительно казуса «Рокетмена» - тому дополнительное доказательство.
«В правовом государстве должны править не частные эстетические и сексуальные предпочтения отдельных личностей, а закон, как в России сейчас, так и должно быть", - заявил министр, комментируя цензурирование прокатной версии фильма-байопика про Элтона Джона.
Переосмыслять прошлое и осмыслять настоящее в публичном поле можно только в строго отведенных рамках. А за попытку назвать вещи своими именами (ложь - ложью) можно, строго говоря, подвергнуться обструкции. Однако есть вещи, которые делать необходимо хотя бы в дидактических целях. Преступления должны признаваться таковыми. Жертвы должны быть увековечены.
Палачи - преданы позору. Подвиги - обнародованы. Но до тех пор, пока государство не будет в этом заинтересовано, мы будем находиться на более низкой цивилизационной ступени, для преодоления которой опять будут нужны новые жертвы.
Ну а о том, можно ли разоблачать ложь государства за государственные деньги, мы узнаем совсем скоро. На осень 2020 года намечена премьера нового фильма Данилы Козловского «Когда падали аисты», посвященного подвигу ликвидаторов.
Татьяна Андриянова
Фото: pixabay.com
