Алма-Ата, жузы, киргизы, салафиты, проблемы национализма, о которых все говорят, но которые никак не удается найти в Казахстане. Пока еду поездом к южной границе, смотрю местные казахские фильмы в перерывах между разговорами с соседями. Все подряд: историческое, про войну, про любовь.
Обратил внимание, что в фильмах в самом начале либо казах погибает, спасая русского, либо русский – казаха. Даже если фильм про любовь, этот мотив неизменен. Тут так все перемешалось и так с этим сжились обе стороны, что любое проявление национализма тут считается русофобией. Даже идея создания каких-то «русских диаспор» воспринимается как попытка совершения преступления против русских. Национализм почти исключен. Об остальных версиях и элементах казахских погромов – в очередном материале с места событий.
«Большое азиатское яблоко»
Алма-Ата, площадь Республики; Игорь Чукреев
Символ Алма-Аты – яблоко. Вспоминаю, как объясняла название пожилая казашка в поезде до Павлодара: Алма – яблоко, Ата – дедушка.
Алма-Ата – перекресток Казахстана. Второй по величине город страны. Рядом южная граница, а в самом городе живут выходцы со всего света, в том числе корейцы, китайцы, узбеки – тут довольно сложно понять, кто перед тобой. Ну и огромное количество русских. Все перемешано, люди со всего света, и отсюда ассоциация с «Большим яблоком» - Нью-Йорком.
Алма-Ата после Астаны выглядит бедно. Там небоскребы самых причудливых форм. Тут время словно застыло где-то в конце 80-х: как будто прибрались только, покрасили и почистили фасады, но в целом ощущение, что Цой жив и даже где-то поет.
Приглядевшись, вижу, что и высотки тут тоже есть, просто благодаря таланту архитекторов так грамотно вписаны в пейзаж, что огромные здания сразу заметить трудно. Но все равно здесь их очень мало по сравнению с великолепной Астаной.
Здесь полыхнули самые страшные погромы, в городе до сих пор комендантский час. Успокаивающе-спокойно, но, по словам лидеров местной оппозиции, вовсю идут задержания и суды.
После беспорядков были задержаны тысячи протестующих. А в горах возле города, по словам моих попутчиков в поезде, до сих пор продолжаются операции военных, все еще отлавливающих боевиков: у кого-то в армии брат, у кого-то сват – люди переживают.
На подъезде к Алма-Ате немного волнуюсь и я. На выезде из Павлодара в мое купе заглянули сотрудники полиции – пожелали хорошего пути, у них были мои данные, фото моей пресс-карты, попросили «не заниматься журналистикой без аккредитации», на уточняющий вопрос сказали, что и сами не знают, что это значит – просто передают слова начальства. Я ожидал, что и на входе в Алма-Ату эту просьбу повторят. Но тут на вокзале даже рамок нет. В город, переживший несколько суток погромов, я вхожу свободно, даже не заметив, как покидаю вокзал.
«Мы 200 человек не можем собрать, а тут 20 тысяч»
«Кто организовывал беспорядки, направлял погромщиков, что известно о них, что об этом рассказывают ваши подзащитные?» - расспрашиваю я Галэма Нурпеисова, правозащитника из Алма-Аты, адвоката, представляющего сейчас (как, впрочем, и до того) интересы задержанных после прошедших акций протеста.
Мы сидим в кафе рядом с гостиницей. Галэм рассказывает о судах, которые идут круглые сутки, в том числе и по ночам, на которых он защищает интересы подзащитных дистанционно. О местной политике, о многонациональности Алма-Аты и ее жителях, о местной оппозиции, ее численности, условиях существования, сидящих и умерших, в том числе и в СИЗО, лидерах. И о провокаторах – в первую очередь о них, «парнях в красных куртках», которые выделялись в толпе.
«Где появлялись они – появлялись и погромщики», - описывает он происходившее со слов своих подзащитных. В основном погромщикам было лет 30. Среди задержанных, по его словам, все: и местные, и не местные, и казахи, и не казахи, и просто случайные люди. Но организаторов среди них нет, во всяком случае, обвинения в организации погромов никому не предъявлены.
По телефону он тут же связывает меня с другими очевидцами. Они тоже говорят о людях, которые выделялись в толпе. Описания различаются. Кто говорит о людях «в темных черных плащах, которых не встретишь в магазинах Алма-Аты», шедших с оружием в руках, кто - о характерной для погромщиков цветовой гамме - синие и черные тона в одежде, что, впрочем, малоинформативно: в Екатеринбурге, к примеру, так одеты почти все. Говорят о том, что погромщики не понимали по-казахски и по-русски.
«Когда все началось, мне звонили с Алма-Ата-арены (микрорайон Алма-Аты – прим. ЕАН). Говорили: тут 20 тыс., ты представляешь? Мы 200 человек не можем собрать, а тут 20 тыс.», - рассказывает подошедший к нам Курман Газы, один из лидеров местной оппозиции.
В ночь митингов он сидел дома. По его словам, к нему приставили «наружку» – еще до начала митингов перед его подъездом дежурила машина, в которой, выходя за хлебом, он увидел пару спящих полицейских. И не пошел никуда. Как и многие другие лидеры, за которыми тоже велось наблюдение. О происходящем Курман Газы судит лишь из рассказов друзей, которые были на месте в самом начале.
Говорит, погромщиков координировали без помощи интернета – очевидцы сообщают о рациях в руках некоторых участников, которые бросались в глаза, потому что митингующие раций не носят. Хотя бы потому, что оппозиционеров могут за рации и задержать.
«Складывается ощущение, что провокации устраивали сами силовики. Уже давно в делах против протестующих фигурировали некие «неназываемые источники». Все понимают, что это за источники. Все знают о базах вокруг Алма-Аты, на которых готовили провокаторов. До сих пор их использовали для того, чтобы провоцировать беспорядки на мирных протестах и потом сажать участников. Ну а тут настал День Ч, все сошлось», - рассуждает Галэм.
Киргизы, по мнению моих собеседников, просто оказались пешками. Радикальных исламистов в толпе никто не видел. И здесь все понимают, но все же спрашивают: а будут ли аресты реальных организаторов погромов?
«Без Путина он бы не удержался»
Встреча Путина и Токаева, 2019 г. Фото с сайта http://kremlin.ru/
Алма-Ата – «малая родина» бывшего президента Казахстана Нурсултана Назарбаева. Он родился в селе неподалеку отсюда. И этот город считается его родным, центром его силы.
Галэм рассказывает мне про систему жузов – систему устройства власти в Казастане, которая древнее, чем сама страна. Сам он одновременно относит себя ко всем трем жузам. По месту рождения, по роду матери, по праву женитьбы. Везде разный социальный статус. Где-то он определяется родом, где-то – «стажем».
«Когда я женился, я стал младшим в жузе жены, поскольку только туда вошел. И когда мы приезжали, я «шустрил» (высказывал уважение всем вокруг - прим. ЕАН). Мы женаты 25 лет, у меня уже «стаж», теперь «шустрят» другие, помоложе», - приводит он пример.
Жузы состоят из родов, которые тоже делятся на внутриродовые группы, а они – на еще более мелкие части. Галэм даже не находит с ходу слов, чтобы как-то назвать эти части структуры.
Но главное в этой системе, что каждый казах входит в тот или иной жуз. По месту рождения, по праву рода и после заключения брака.
С этой неформальной системой жузов в Казахстане связано все. Это не кумовство, скорее – табель о репутации. Жуз – это возможность получить протекцию. Не факт, что казах ею воспользуется, но это возможность.
«Сначала я работал на железной дороге. Свояк направил. Помощником машиниста. Но мне не понравилось, я сказал, что ухожу. Тогда он меня на склад определил, сказал: ну поработай тут тогда. Я поработал, но не мое. Мне строить всегда нравилось – я в строительство ушел», - рассказывал мне в поезде сосед по купе Нурлан.
В итоге он ушел в стройку, ездит по всему Казахстану и счастлив.
И поддерживает связи со всеми, не ради карьеры, а просто потому, что родня и друзья – это хорошо, это поездки и совместные праздники. Это и есть жуз – система, при которой каждый казах связан со всем Казахстаном.
В России это тоже есть. Только не для всех. «Чтобы чего-то добиться – надо родиться в правильной семье, ну или выгодно жениться», - любит повторять мой друг в Екатеринбурге, хорошо освоившийся в системе российской власти. Об этом не принято говорить, но сегодняшняя российская власть образована семьями, которые ведут свою историю со времен Сталина: в те годы их родители, деды пришли к власти, вошли в номенклатуру, заняли руководящие посты.
В 90-е кое-что поменялось, но система в целом осталась такой же, и она закрыта для большинства.
Даже уехав, казах связан с этой системой. Вернувшись, он снова становится частью своего жуза по праву рождения. Тут таких называют «уралман». Говорят о них с некоторым пренебрежением, но «уралманы», по словам моих собеседников, встречаются и на самом верху. Как правило, это люди, проводящие прозападную политику, ориентирующиеся на страны НАТО.
«А как вообще попасть в эту систему? Насколько она открыта? Русский, родившийся в Казахстане, может войти в жуз по месту рождения?» - спрашиваю я у Галэма. «Нет», - отвечает тот. И сначала говорит, что система полностью закрыта для других. Но потом добавляет: можно жениться или выйти замуж.
Для казаха важно, что ты можешь и из какого ты жуза. Если у тебя вообще есть жуз, ты можешь существенно больше, чем без него. Но если ты сам по себе можешь многое, с тобой тоже будут считаться. Просто в итоге, когда дорастешь до определенного уровня, предложат породниться. Можно отказаться, но тогда какие-то дороги, возможности, все, что завязано на политике и неформальных контактах, будет закрыто или труднодоступно.
Назарбаев разрушил баланс жузов. Как объясняют мои собеседники, когда он пришел, в правительстве присутствовали все три жуза: старший, к которому относится бывший президент, занимал главный пост, средний руководил парламентом, младший – военными.
Власть была распределена примерно поровну. Назарбаев «чужие» жузы отстранил. Более того, он оттеснил даже свой жуз, передав все ключевые должности представителям исключительно своего рода. Собственно, сегодня в новостях и мелькает: дочери, племянники, зятья.
Токаев – представитель того же жуза, но один из немногих представителей другого рода во власти, причем считающегося еще и более «старшим» по отношению к правящему.
Отсюда и весь расклад.
«Думаю, это мое мнение, что силовики ждали. Токаев отправил правительство в отставку, после этого начались погромы. Прошло бы несколько дней – и силовики взяли бы все в свои руки под предлогом наведения порядка. Но Токаев обратился в ОДКБ, и баланс сил изменился», - объясняет Галэм.
«Без Путина он бы не удержался», - добавляет Курман.
И в этой системе вряд ли кто-то станет арестовывать организаторов беспорядков. Как и в историческом кино, для Казахстана борьба родов – обычное дело. Это местное, это свое, это нормально. Арестовывают тех, кто вне системы. Во всяком случае публично.
Система жузов в Казахстане сформировалась при Чингсихане, пережила и Екатерину Великую, всю царскую Россию и СССР. Вся история Казахстана так или иначе состоит из эпизодов «баланса жузов», или объединения представителей одного из родов для узурпации власти. Президенты, правящие рода, политическая обстановка – все меняется, но остаются жузы, степи и горы, из которых состоит Казахстан. И, благодаря этой системе, там, где один казах, - весь Казахстан.
Есть новость — поделитесь! Мессенджеры ЕАН для ценной информации
+7 922 143 47 42
