20 тысяч за вывоз тела с «дороги ветров»: как живут беженцы из курского приграничья. Репортаж ЕАН

Вторжение ВСУ в Курскую область началось 6 августа. Врагом были захвачены 28 населенных пунктов, но после успешной атаки российских войск в середине сентября 12 из них были освобождены. Сейчас под украинской оккупацией находятся 16 населенных пунктов, по разным данным, на оккупированных территориях остаются сотни мирных граждан России.

Корреспонденты ЕАН побывали в Курске, куда вместе с экспертами Совета блогеров и центра правовой поддержки «Мама в праве» доставили гуманитарную помощь беженцам. Привезли одежду, в том числе зимнюю, и гигиенические принадлежности. Это для людей сейчас самое необходимое, так как им пришлось уезжать из дома внезапно – в шлепанцах, шортах, халатах. Никто ничего с собой не взял, думали, что уезжают всего лишь на день-два. Корреспонденты пообщались с беженцами, которые были готовы рассказать, кто они и что происходило в первые дни вторжения ВСУ в Курскую область.

Игорь Куренков, директор Кореневского районного ДК им. Фурцевой

- Сейчас немного успокоились, а 6 августа вообще смутно было. Все куда-то бежим, летим. Сначала сумбур, потом стали понимать, что происходит.

Нас обстреливали. Противника в Коренево мы не видели, но все слышали: взрывы, обстрелы, шум… Есть разрушения, наш ДК очень пострадал. Людей в нем в это время уже не было. 7 и 8 августа в ДК происходила эвакуация. В ночь с 7 на 8 там даже заночевали восемь человек, которых не успели вывезти. Прилет был девятого августа...

Сейчас в Коренево практически никого нет, только военные. Из местных осталось несколько ребят-ополченцев. Кто-то прорывается домой, чтобы посмотреть, как там все, я тоже несколько раз съездил.

Погибло много гражданских, но я не уполномочен говорить, сколько именно. Гибли целыми семьями во время эвакуации. Люди попадали под обстрелы, когда ВСУ приблизились вплотную к Коренево.

Между селом Коренево, чтобы вы понимали, и поселком Коренево - километр. Дорога между ними называется «дорога ветров» или «долина ветров». Вот в самом селе и на этой дороге очень много погибших мирных жителей. Эвакуация была и организованная, и самостоятельная. Такое происходило в первый раз, может быть, кто-то и недоволен. Но эвакуация была. В Доме культуры, например, еще 8 августа был сборный пункт для желающих эвакуироваться. Конечно, может, не всех вывезли, не так, как хотелось, но ведь никто не ожидал, что так стремительно события будут развиваться.

Полную видеоверсию репортажа смотрите по ссылке

Заранее об эвакуации не объявляли. Все было привычно: были обстрелы, как в Шебекино - там долбят, а люди живут. Точно так же и у нас. Весь июль долбили потихонечку, были прилеты, потом сожгли завод. Поэтому массового отъезда не было. Кто-то уезжал, конечно, уже чувствовал, что пора. А мы сидели до последнего. Потом, когда эвакуация была объявлена, начали уезжать.. Позже я туда ездил: 7-10 августа еще можно было проехать. Я ездил домой, на работу. А на обратном пути приходилось людей забирать: были и пожилые, и оперированные люди. Потом волонтеры у нас очень много сделали.

Александр, п. Коренево, Кореневский район

- Много погибших в «долине ветров» - это дорога между селом и поселком Коренево. Там трупы до сих пор лежат. Кто выбрался в Курск, сейчас ищут добровольцев. Они предлагают по 20 тыс. рублей тем, кто рискнет отправиться на эту дорогу и вынести оттуда тела их погибших родственников. Но желающих мало.

Татьяна, п. Глушково, Глушковский район

- Мы ночью убегали. Приехали в Курск, нас родственники приютили. Шестого нас не обстреливали, я слышала взрывы восьмого ночью. Мы убегали на собственной машине. Об организованной эвакуации я не слышала, может быть, позже была. Сейчас я не знаю, что происходит, цел ли дом. Знаю только, что оттуда все выехали. Получили от властей помощь - 10 тыс. рублей, потом - еще 15 тыс. Сейчас обещают по 150 тыс. дать.

Лариса, с. Ивница, и Анна, с. Мартыновка (Суджанский район)

- Шестого августа мы узнали, что в наш район зашли украинские войска, люди из сел возле границы уезжали, кто успевал. Кто не успел, те остались на той территории в подвалах. Знаем, что много людей осталось, кто не смог выехать. По последним данным, в Ивнице - наши, а Мартыновку то занимают, то отбивают. Эвакуация у нас объявлена не была, выбирались самостоятельно. Когда уезжали, в Ивнице было все целое, но знаем, что на сегодняшний день четыре дома сгорели.

Игорь Матвеев, п. Коренево, Кореневский район

- Шестого в Судже началось, а у нас чуть попозже, мы девятого уезжали. Нам не объявляли, что наступают на нас, но мы слышали из всех СМИ. Исполняющий обязанности губернатора Смирнов стал объяснять, что уже подходят к Кореневскому району. Именно по домам не стреляли, но разрывы были такие, что стекла трещали, может быть, наши БПЛА сбивали. Девятого августа, когда уезжали, разрывы над нами были такие, что находиться там было уже невозможно. На улице видел лишь двух человек. Пустой поселок, видимо, уехали многие. Пострадавших было много и убитых тоже, даже среди знакомых. Сам поселок они не заняли, только село Коренево, между ними полтора километра. Из села Коренево знаю много людей, которые погибли, - они под обстрел попали. Там даже неделю назад еще люди лежали, возможности их забрать пока нет.

Александра Федоровна Матвеева, 90 лет, п. Коренево, Кореневский район (Для Александры Федоровны это вторая эвакуация, в детстве во время ВОВ она с матерью эвакуировалась из деревни Журавли в деревню Сафоновка).

- В Сафоновке немцев не было. А в Журавли пришли немцы, в каждую хату поселились по девять человек. Но эти были спокойные, меня еще немец конфетами угостил. Я не помню, сколько они дней были. Потом пришли и по одиннадцать человек поселились в каждую хату. Они с такими ножами: «Давай, матка, есть». Мама им картошку варила. А этот стоит с ножом над мамою. Мама вспомнила, что молока нет. Картошку бросила, молока отнесла им два кувшина. Они кружками тарахтели, и сейчас помню, как они разливали это молоко. Один немец стоит с нами, а мама говорит, что сейчас будет стрелять, сказала мне уйти. А он показывает три пальца: мол, у меня своих трое. Не пошел он к ним, а с нами картошку в чугуны раскладывал. Потом отнес им чищеную. А потом у каждой хаты осталось по немцу нас палить. Мы согнулись все в кучу. Немец заглядывает, а мама слезла с печки и что-то ему сказала. Сошлись они, поговорили и ушли, не стали нашу деревню палить.

А сейчас снова такое переживать, страшно – это не то слово. По ночам не сплю. Вот сейчас, что на мне – это все, больше ничего нет.

Екатерина, село Махновка, Суджанский район

- 6 августа где-то в 03:20 у нас начался обстрел, по нам били, пускали ракеты. Даже над нашим домом их сбивали. Ближе к 04:00 по нам начали бить «Грады», завязался бой. Вышли на улицу часов в 06:00 и увидели, что населенный пункт, который рядом, уже весь горит: дома и поля горят. Вдали был слышен бой. Пока собирали все самое необходимое: детские вещи, документы - спустили маленьких детей в подвал (у меня ребенок и у сестры ребенок). Вот мы быстро эвакуировались, и, наверное, через два часа по другим, кто ехал после нас, уже били.

Насчет мирных нет информации, знаю лишь, что у меня сосед погиб в бою, он был пограничником. Позже еще люди уезжали, даже десятого августа, дома тогда были еще целые. На данный момент половины домов нет, так нам рассказывают военные. Но не все уехали из села, у нас на улице осталось порядка 10 человек. Сейчас населенный пункт под контролем ВСУ.

С теми, кто остался, связи нет, и о них ничего неизвестно. Еще в первый день нам перебили газ и оборвали связь, интернета тоже не было. Те люди, которые оставались, выезжали в другие населенные пункты в сторону Белой, чтобы связаться с нами, рассказать, как и что там у нас происходит.

От них мы узнали, что в 20-х числах в наших домах уже жили украинские солдаты. А где жили ВСУшники - значит, домов уже наших нет: мебель, холодильники, посуду - все они вывезли. Мародерствуют. Соседи рассказывали, что фуры, которые были у людей, забрали, нагружали их.

Сказали, что выпилили даже пластиковые окна, и все это вывезли. Перегоняют скот на свою территорию и сельхозтехнику, которая осталась. По поводу отношения к тем, кто остался, рассказали, что если украинцы, то ведут себя хорошо, даже помогают, а если наемники – расстреливают целые семьи. Не жалеют никого. Украинцы воевать не хотят, они помогают, хлеб и воду привозят. Не знаю, что теперь с теми, кто остался. Кто-то говорит, что их в плен увезли в Сумы, кто-то говорит, что нет, - не знаю. После 13 сентября связи нет ни с кем.

Андрей, п. Теткино, Глушковский район

- Эвакуации не было, выбирались своим ходом. Приехали военные машины и забрали нас в Курск 10 августа. Поселок обстреливали, были попадания в дома, в соседний дом попала ракета. Там осталось до 300 человек, бабушки и дедушки. Их пытаются вывезти, но поселок постоянно атакуют дроны. Знаю про одного мужчину, волонтера Александра. Он поехал в поселок, пытался бабушек вывезти оттуда, но его машину обстреляли. Он из машины выпрыгнул, добежал до реки, переплыл ее и убежал. Сказал, что туда пока возвращаться нельзя. У военных видел кадры, там вся инфраструктура разрушена.

Николай, г. Суджа

- 6 августа я был на работе в охране. В 02:30 начали бомбить, это продолжалось до 05:00. А после стали бить по всей Судже. Сгорел мясокомбинат, били по заправке. В тот же день выбрался из Суджи. Не знаю, сколько там людей осталось. Есть там народ, но мало.

Погибшие и раненые есть, конечно, постреляли много. Начальника моего расстреляли, когда он на машине выбирался. Потом еще женщину убили. Много погибших.

Суджу вообще обидели, очень здорово обидели. Суджа - прекраснейший город – спокойный, тихий, там хорошие люди. Хочу вернуться домой, если будет куда возвращаться. У меня там трехкомнатная квартира, не знаю, цел ли дом.

Александр, г. Суджа

- Шестого сын поехал на работу. Вернулся и сказал: «Срочно нужно уезжать». О том, что там сейчас, знаю только по рассказам. Знакомые некоторые не успели выехать. Известий от них пока никаких. Информация доходит через третьи руки. Если бы своими глазами увидел – другое дело. Километрах в 25 есть село Большое Солдатское. Там остановились у знакомых. Думали: денек пересидим и вернемся назад. А потом оказалось, что в тот дом, где мы останавливались, ночью был прилет, он разрушен.

Знаю здесь женщину, у нее невестка с детьми. Когда они выбирались, были ранены внучка и внук. Девочка получила ранение в ногу. А мальчику лет восемь, его отвезли в Москву, там операцию делали.

Не знаю, сколько людей осталось в Судже. Здесь, в Курске, на улице встречали людей, про которых думали, что они не выехали, а они эвакуировались. Я - пограничник на пенсии, сейчас разыскиваем сослуживцев, о них пока ничего неизвестно.

Надежда, п. Коренево, Кореневский район.

- Выбралась из Коренево 8 августа. Нас бомбили. Когда мы уезжали на автобусе, уже дроны сбивали над нами. Кассетные боеприпасы они бросали. А рядом есть село Коренево, так там, говорят, вообще ужас. Мертвые там лежат: и солдаты, и жители.

Мария Марченко, п. Теткино, Глушковский район

- Когда мы решили эвакуироваться, к этому дню у нас поселок уже был без света, воды и газа. Телефонной связи неделю не было. Многие поуезжали. До войны там тысяч пять было жителей. Сахарый завод, спиртзавод, мельница – все предприятия работали. К моему отъезду были уже сильные разрушения. Спиртзавод, сахзавод, мельницу, магазины, аптеку, школу – все разбили, что можно было.

Среди местных были раненые. Знаю одного человека, который сидел долго и не уезжал. А потом на его дом сброс был, его ранило. Даже в Москву отправляли, но все равно не спасли. Его жена осталась жива, в Курске лежала в больнице.

В нашем восьмиквартирном доме остались мы и еще одна семья соседей. Их сын набрался мужества, приехал за своими родителями и нас вывез. Клотченко Юрий, спасибо ему. Мы думали, что не вывезет, потому что сильный обстрел начался. Не побоялся, как-то проехал. Еще в одном доме рядом с мельницей двое людей оставалось. Не знаю, вывезли ли их потом. Все говорят по-разному, сколько людей осталось в Теткино. Кто говорит, что 200, кто говорит, что 300 человек. Но это слишком много, такого не может быть. Думаю, что меньше осталось. По слухам, на улице один-два человека.

Надежда, г. Суджа

- Я из самого центра Суджи. Выбиралась утром шестого августа, сейчас опять плакать начну. Муж встал в час ночи, я встала в 03:30, проснулась детей кормить и услышала обстрелы. Я запомнила, что близко был взрыв, как яркий фейерверк. Но все равно ехать я не хотела, потому что и до этого бахало у нас постоянно. Просто приехали одни родители сначала, попросили собрать вещи хотя бы для девочек. А потом приехали родители мужа и настояли, чтобы я с детьми эвакуировалась. Мы сначала в Скородное поехали. Выехали все родственники. Сначала думали, что только меня вывезут, а в итоге все остальные вернуться не смогли.

Муж кое-как доехал до Суджи, через Рыльск, забрал машину ночью и приехал к нам. А потом ночью еще ездили родные с фонариком, забирали кое-какие вещи. Но у меня, потом оказалось, не все родственники выехали. Я видела свою тетю в интернете и бабушку троюродную. На записи у тети интервью брал какой-то украинский телеканал. Она говорила, что за мир во всем мире, никого не хаяла.

У мужа много знакомых, я стараюсь не слушать эти рассказы, что там вытворяют. Рассказывают, что ВСУ издеваются над оставшимися, не хочу об этом говорить - это страшно.

Много без вести пропавших людей, которых я знаю. В основном люди в возрасте пропали, их не вывезли, потому что они не хотели уезжать. Когда уезжала, взяла вещи только детям, так как думала ночью вернуться. В чем была, в том и поехала.

Валентина, г. Суджа

- Шестого августа ночью дочка говорит: «Мама, бьют». Мы спрятались, сидели между ванной и залом. Потом позвонили родные, сказали, что надо уезжать. Первую ночь были у племянника в Скородном, а потом сюда приехали. Дорога была еще свободная, но на обочине горела пустая грузовая машина. У нас хозяйство: утки, куры, кролики, собака, кошки - поэтому вечером мы домой еще заезжали. Видела, что у некоторых людей свет горел от генератора. А так мы никого не видели, не знаю, сколько там осталось. Больше мы туда не смогли поехать.

У нас большая семья - 14 человек: два сына и дочка, шесть внучек и внук. И мы все выехали в один день. Я вот этим только и живу, что все здесь. Не знаю, цел ли дом.

У меня сын купил 1 августа квартиру. Смотрели по видео, что на здание ветконторы они флаг повесили, а что там еще целое, не знаю. Видели в интернете знакомых, которые там остались, сейчас они считаются пропавшими без вести.

Корреспонденты ЕАН вместе с Советом блогеров доставили гумпомощь беженцам в Курск. ФОТО24 сентября в 20:03