Бизнес-омбудсмен Оренбуржья Виктор Коршунов: «Мы буквально из одной проблемы свалились в другую»

На малый и средний бизнес не только Оренбургской области, но и всей страны в последнее время выпало немало испытаний. Предприниматели адаптируются к ограничениям со стороны стран Запада, а также к потере кадров из-за призыва в рамках частичной мобилизации. И все это происходит на фоне только что закончившейся пандемии.

О том, как чувствует себя оренбургский бизнес, с какими трудностями сталкиваются предприниматели, кто им помогает и каковы перспективы развития малого и среднего предпринимательства в регионе, ЕАН рассказал уполномоченный по защите прав предпринимателей в Оренбургской области Виктор Коршунов.

- Виктор Александрович, треть опрошенных предпринимателей рассказали о серьезном спаде выручки из-за санкций и частичной мобилизации. Об этом сообщает аппарат федерального бизнес-омбудсмена Бориса Титова. Закрыть бизнес планируют 6%. Недостаточный спрос на продукцию и услуги на внутреннем рынке остаются главными проблемами. Помимо них предприниматели жалуются на дефицит кадров, кассовые разрывы при расчетах и нарушение цепочек поставок. Что из этого списка актуально для оренбургских предпринимателей.

- На самом деле все. Этот анализ делался на основе данных, собранных в регионах. И Оренбуржье было в этом списке. Общая картина почти везде одна и та же. Каждый из этих вопросов актуален.

Мы буквально из одной проблемы ввалились в другую. Мы были в пандемии почти полтора года, наконец-то нашли способы выхода из той ситуации, но сейчас пришли новые испытания.

Бизнес – это лакмус, на котором отражается все, что происходит в стране. Мобилизационная кампания по сути в первую очередь коснулась именно предпринимателей. Они сразу ощутили на себе все сложности, первыми столкнулись с трудностями, которые были связаны с не проработанными в то время нюансами. Да, их быстро решили, дали разъяснения, государство максимально оперативно дало информацию о том, как все будет проходить.

Предпринимателей волновали вопросы правильной передачи бизнеса на время мобилизации, состояния контрактов. Нам удалось быстро сориентироваться и разобраться в законодательстве, но сначала состояние бизнесменов было близким к шоковому.

Один из основных вопросов касался правил определения брони для специалистов того или иного предприятия. Составить такой список по закону имеет право любое предприятие, но руководители и предприниматели не знали об этом. Отсюда и появлялись ситуации, когда ведущих специалистов призывали в рамках частичной мобилизации. Но их удалось очень быстро решить. У нас в регионе не было громких историй о том, что под призыв попали те, кто в силу важности своей работы должен остаться здесь.

Сейчас мобилизация закончилась, но мы обратились к бизнесу с призывом навести порядок в своих организациях. Эта ситуация очень схожа с той, которая была во время пандемии. Тогда государство решило, что на поддержку смогут рассчитывать предприятия, которые были зарегистрированы по определенным кодам ОКВЭД. Те, у кого не было четкого порядка в этом, не смогли получить льготы. Тем, у кого с документами все было в порядке, быстро протянули руку помощи.

Сегодня то же самое. Этот короткий период показал, на что мы способны. Как выяснилось, способны на многое. Мобилизация произошла не просто в стране, она произошла в головах, в том числе и предпринимателей.

- Санкции со стороны Запада также оказали серьезное влияние на состояние бизнеса и на его взаимодействие с коллегами из других стран. Проблемы с логистикой и поставками – первое, что называют те, кто работает с импортом и экспортом. Как оренбургским предпринимателям удается искать выходы в этой ситуации?

 - Чтобы решить проблемы с логистикой и поставками, мы создали оперативный штаб, на заседаниях которого встречаемся с представителями самого разного бизнеса и просто слушаем их. Наша задача – услышать тех, кто что-то может предложить или подсказать, и свести их с теми, у кого подобные сложности, чтобы сообща найти выход. Так мы ищем новые формы и новые направления в бизнесе, ищем новые варианты транспортировки и логистики, закрываем другие вопросы.

Мы активно сотрудничаем с Казахстаном, именно это соседство открывает нам новые возможности. С казахстанцами сотрудничаем во все времена, но, когда кому-то из нас сложнее, а сейчас сложнее нам, мы усиливаем это взаимодействие. Но стоит отметить, что им тоже непросто.

Казахстан с осторожностью сотрудничает с Россией сегодня из-за геополитической обстановки, побаивается реакции Запада.

Но даже в таких условиях мы находим понимание и выстраиваем диалоги, чтобы найти пути решения, которые будут устраивать обе стороны. В Казахстане тоже понимают, что наше соседство играет только в плюс для наших экономик, и стараются сохранить эти связи.

В свое время мы бывали на пунктах пропуска через границу и смотрели, кто именно пересекает ее в Оренбуржье. Больше половины грузовиков были с европейскими номера, меньше было фур с номерами Казахстана и Узбекистана. Но когда ввели санкции, последствия ощутили даже те страны, которых эти запреты не коснулись, – как раз Казахстан и Узбекистан, потому что у них серьезно упали перевозки товарной массы из Европы через Россию. Чтобы решить эти вопросы, мы предложили создать на границе терминальные центры, чтобы обеспечить движение товаров внутри нашей страны и дальше за ее пределы. Эти предложения мы планируем озвучить на встрече двух президентов, потому что эти вопросы касаются как российского бизнеса, так и казахстанского.

Еще один вопрос – создание совместных производств, в основном в сфере сельского хозяйства. По урожаю этого года мы увидели, что нам нужны инвесторы для реализации проектов по переработке сельхозпродукции. В этом также заинтересованы предприниматели Казахстана. Об этом мы также хотим рассказать Путину и Токаеву.

- Мы часто слышим фразу, что любой кризис бизнес должен воспринимать как возможность к развитию. Какие перспективы в этом плане есть у оренбургских предпринимателей?

- Они есть, и очень неплохие. Именно на заседаниях нашего оперативного штаба я с удивлением увидел, как много у нас предпринимателей, которые готовы создавать что-то новое, как много у них идей. Это проекты в сфере сельского хозяйства, очень высокий интерес к информационным технологиям, медицине, созданию электроники. И все это они готовы делать здесь, в Оренбуржье. К примеру, у нас есть ребята, которые уже сейчас готовы открыть предприятие по сбору видеомониторов и телевизоров.

То есть в перспективе в Оренбурге может появиться завод по производству российских моделей телевизоров. Сейчас мы их поддерживаем, чтобы они смогли через конкурсы получить финансирование.

У нас начали заполняться новые ниши. Предприниматели находят себя в новых формах. Это один из положительных моментов этого непростого времени. Но есть и такие, кто из-за нарушения той же логистики потеряли объемы производства, поставщиков, еле-еле удерживаются на рынке. Именно они и вошли в статистику, а новые проекты пока ни в какой статистике не отражены. Это переход из одного состояния в другое. И чем больше людей это поймут, тем быстрее этот процесс будет идти.

- Рост числа новых проектов говорит о том, что в Оренбуржье растет число предпринимателей?

- Нет, я бы так не сказал. На самом деле уже много лет в регионе число малых и средних предпринимателей остается примерно на одном уровне – 54 тыс. Новые производства появляются за счет того, что опытные бизнесмены вот в такие непростые периоды своей предпринимательской жизни начинают искать новые формы и выходить на новые рынки. И отток населения – это тоже проблема, с которой сталкивается оренбургский бизнес. Если бы молодежь не уезжала, то число предпринимателей в Оренбуржье уже было бы примерно на 20 тыс. больше.

Сейчас есть надежда, что открытие особой экономической зоны привлечет к нам новых предпринимателей. И тогда можно ждать увеличения числа занятых в малом и среднем бизнесе.

- А как же многочисленные льготные программы для молодых предпринимателей? Разве они не направлены на то, чтобы увеличить число вовлеченных в бизнес?

- Это очень хорошие программы, которые дают возможность молодым искать себя. Да, часть из них останется в бизнесе и будет его развивать. Но эти программы больше направлены на обеспечение занятости людей. Проще говоря, чтобы у них была работа.

То же самое с институтом самозанятых. Эти люди выходят из тени и узаконивают свои доходы, но они не создают предприятий и не предоставляют рабочие места другим. Может быть, кто-то когда-то и станет в итоге индивидуальным предпринимателем, но таких будут единицы.

Более того, сейчас мы видим, что самозанятые губительно влияют на малый и средний бизнес. Они оттягивают кадры из предприятий.

Если раньше условный парикмахер, отучившись, открывал салон и принимал на работу других мастеров, то сегодня каждый, кто обладает какими-то профессиональными навыками, старается уйти в «свободное плавание» и работать на себя, зарегистрировавшись как самозанятый. В итоге мы теряем практику наемных работников. Государство уже видит это и вместе с бизнесом пытается найти выход. Так, в ряде пилотных регионов хотят попробовать новую форму самозанятости, которая позволит нанимать штатных сотрудников. Посмотрим, к чему это приведет.

Но в целом я могу сказать одно: все будет хорошо у тех предпринимателей, которые не сидят на месте, а стремятся развиваться. Если ты не теряешься, не пугаешься, а просто думаешь о том, как жить и работать в новых условиях, тогда тебе помогут найти выход. Сейчас в том заинтересовано как государство, которое приходит на помощь, так и само бизнес-сообщество. Вместе мы действительно можем многое.

Беседовала Евгения Чернова