Александр Татаркин: Государство не должно уходить из экономики
Востребована ли сегодня в России академическая наука? Должно ли государство вмешиваться в экономические процессы? Заслуженно 
ли Россия занимает 124 место по степени экономической свободы в рейтинге американских аналитиков? На эти и другие вопросы ЕАН отвечает директор Института экономики Уральского отделения Российской академии наук (РАН), академик РАН, профессор Александр Татаркин.
- Александр Иванович, как бы Вы охарактеризовали сегодняшнюю роль отечественной экономической науки? Насколько она сегодня востребована?
- Вопрос очень важный и своевременный. Я должен сказать, что все познается в сравнении. Если сравнивать нынешнее состояние экономической науки с тем, в котором она находилась в середине 90-х годов, то конечно, отношение власти и бизнеса к науке заметно изменилось, причем в лучшую сторону. Предприниматели сегодня пытаются достаточно активно выходить с предложениями на научные учреждения, чтобы использовать имеющиеся наработки в своих производственных целях. И власть начинает все больше к нам прислушиваться и привлекать науку к разработке тех или иных программ и выработке управленческих решений. Я с гордостью могу сказать, что у нашего института сложились прекрасные отношения с администрацией Свердловской области. Любые проблемы, которые стоят сегодня перед областью, решаются при активном участии Уральского отделения Российской академии наук, с привлечением, если это требуется, специалистов из других регионов. Мы ежегодно на гранты из областного бюджета реализуем до десяти проектов, кроме того, заключаются хозяйственные договоры о совместной деятельности и по промышленной политике, и по схеме размещения производительных сил, и по повышению инновационного уровня производства, конверсии оборонного комплекса. То же самое можно сказать и о бизнесе. Например, недавно мы встречались с достаточно серьезным бизнесменом, работающим в агропромышленном комплексе. Нам было предложено принять участие в проектах по разработке более совершенной схемы управления персоналом и активному развитию перерабатывающего комплекса. Кроме того, наш институт активно сотрудничает с министерством природных ресурсов Российской Федерации, федеральным министерством промышленности и энергетики, с российским Минздравом. Совместно с Госнаркоконтролем и МВД мы работаем над минимизацией теневого сектора обращения наркотических веществ. То есть, власть сегодня начинает разворачиваться к науке лицом.
Однако если сравнивать с советским периодом, то тогда восстребованность науки была значительно выше. Тогда ни одно партийное решение не принималось без активного привлечения науки. Хотя положительные изменения, как я уже говорил, есть. Например, в декабре на съезде «Единой России» обсуждалась промышленная политика Урала и Сибири. Материалы, которые там рассматривались, были подготовлены нашим институтом по просьбе областного правительства. Тем не менее, сегодня вначале принимаются решения, а уже к их реализации привлекаются представители науки. Это относится, например, к работе экономического совета при губернаторе. Наука в нем практически не представлена, хотя этот совет принимает наиболее приоритетные решения по социально-экономическому развитию Свердловской области. Такая же ситуация в Совете безопасности при губернаторе. А в Екатеринбурге в комиссию по промышленной политике входит несколько ученых. При реализации стратегического плана развития города, ни один комитет, ни одна комиссия без консультации с учеными решения не принимает. То есть мы видим несколько различающееся отношение различных уровней власти к роли науки в экономическом развитии региона.
- Не так давно американский «Wall Street Journal» опубликовал рейтинг, согласно которому Россия занимает 124 место в мире по степени экономических свобод. Согласны ли Вы с такой оценкой?
- Нас критикуют совсем не за усиление роли государства в экономике. Такое не очень почетное для России место по уровню экономических и других свобод связано с тем, что мы многие реформы, направленные на развитие рыночных отношений, в том числе касающиеся взаимоотношений бизнеса, власти и науки, так и не довели до конца. Например, административная реформа: начали за здравие кончили за упокой. Хотели сократить численность чиновников и количество министерств, а по существу ужесточили вертикаль власти. Губернаторы не столько избираются, сколько назначаются. Сейчас собираются муниципалитеты поставить по стойке «смирно» перед вышестоящими структурами. Раньше в местных бюджетах оставалось 53 процента полученных налоговых сборов, 47 уходили в федеральный бюджет. Сейчас федерация забирает 60 с лишним процентов, а около 40 остается регионам и муниципалитетам, которые в результате значительную часть направлений деятельности вынуждены или недофинансировать, либо не финансировать вообще. Все это приводит к тому, что мировая общественность очень обеспокоена тем, что под флагом экономической, политической, социальной демократизации мы проводим мероприятия, которые ничего общего с демократизацией не имеют.
- Александр Иванович, какие Вы предложили бы пути подтягивания экономических показателей дотационных регионов до уровня регионов-доноров?
- Сколько существует человечество, общественное государственное устройство, столько же существует проблема выравнивания уровня развития территорий. Это было и при монархах, и в демократических странах. Сегодня в мире нет ни одного государства, унитарного или федеративного, которое не пыталось бы решить этот вопрос. Я считаю, что эта проблема будет существовать всегда. Другое дело, что существуют различные механизмы ее решения. Они должны быть цивилизованными и отвечать требованиям времени, в котором мы живем. У нас сегодня используется механизм образца 30-х годов прошлого века. Мы пытаемся строить новое социально ориентированное правовое общество, опираясь на те схемы взаимоотношений федерации с регионами и муниципалитетами по тем принципам, которые в цивилизованном мире давно отвергли.
Мне кажется, сегодня основной путь это тот, который мы пропагандировали еще в конце 80-х годов, когда говорили о развитии хозрасчета территорий. Мы пытались перевести на хозрасчет Свердловскую область. Предполагалось, что каждый субъект федерации получит общефедеральные нормативы по производству валового регионального продукта и его распределению. Из того, что произведено сверх норматива, оговоренная часть направляется в федеральный бюджет, а остальные средства идут на развитие региона.
Это повышает мотивацию руководителей региона и не сковывает инициативу. При существующем же порядке вещей стимул к работе пропадает.
- Какой Вам видится роль государства в становлении новой российской экономики?
- Я считаю, что это вопрос, который был, есть и будет еще несколько десятилетий оставаться в центре внимания научных, политических и государственных кругов. Я согласен с Евгением Максимовичем Примаковым. Он в недавнем выступлении на телевидении заявил, что призывы, озвученные в начале 90-х годов Егором Гайдаром и его приближенными, так называемыми «неолибералами» о том, что государство должно уходить из экономики и остаться в лучшем случае своего рода «ночным сторожем» для бизнеса являются утопией. Такого в принципе быть не может. Даже если государство постарается уйти из экономики, оно должно сохранить за собой роль третейского судьи в спорах между бизнес-структурами. Оно должно также оставить за собой функцию доведения до предпринимателей тех или иных нормативов, стандартов, лицензирование и так далее. Даже этот ограниченный набор функций позволяет говорить, что роль государства не может ограничиться только охраной интересов бизнеса. Оно должно задавать определенные правила игры на экономическом поле при помощи нормативов, стандартов, законов, распределения и перераспределения бюджетных средств через налоговую систему. Но самое главное – государство должно взять на себя очень важную, функцию: обеспечение социальных гарантий тем, кто не вписался в рыночную бизнес-систему. Это те, кто еще не достиг трудоспособного возраста, пенсионеры, бюджетники. Если власть не будет брать на себя эту часть социально-экономических функций, то, я думаю, никакой бизнес в подобном обществе нормально развиваться не сможет. Кроме того, очень важно решить проблему экологической безопасности. Если государство не будет координировать деятельность бизнеса через экологические нормативы и законы, то пострадает в первую очередь население, а далее и сами бизнес-структуры. Возможно, когда в обществе стабилизируется обстановка, когда все будут соблюдать законы, трепетно относиться к стандартам и нормативам, роль государства будет снижаться.
Но и в этом случае власть будет обязана выполнять надзорные и контрольные функции.
А в условиях смутных, переходных, кризисных для общества, роль государства в экономике должна возрастать.
Беседовал Михаил Смирнов, Европейско-Азиатские новости.
