Пила в фан-зоне, «пожар» в отеле и трудности перевода: организатор ЧМ о самом жарком лете в Екатеринбурге

Год назад в столице Урала гремел Чемпионат мира по футболу - 2018. «Екатеринбург-Арена" приняла четыре матча мирового масштаба, а вместе с ними - несколько десятков тысяч болельщиков из стран со всех концов света - Мексики, Швеции, Японии, Франции, Уругвая, Египта и Сенегала. 

Уральцы почти не обращали внимания на неудобства. В дни мундиаля Екатеринбург был гостеприимен, как никогда раньше. Однако титанический труд организаторов, сделавший это масштабное чудо возможным, незаслуженно остался за кадром. 

В годовщину ЧМ мы пообщались с одним из ключевых организаторов футбольного праздника в Екатеринбурге. На вопросы ЕАН в интервью ответила экс-председатель комитета по организации значимых общероссийских и международных мероприятий администрации Екатеринбурга Анна Байчибаева.

- Было ощущение с точки зрения общественного восприятия, что история с ЧМ начиналась очень тяжело, однако в итоге завершилась всеобщим восторгом. 

- Вообще темпы были бешеными, хотя, с другой стороны, процесс не был быстрым, семь лет. Последние четыре были особенно насыщенными. Это был гигантский объем, который нужно было переварить. Условно говоря, 70% из этого – работа, еще 30% - отчеты.

- Горожане почти не получили информации о том, как это все готовилось. Все остались в восторге от самого процесса, но мало кто понял, как к этому шли…

- Да, это был праздник для всех, кроме тех, кто на нем работал. Осадок остался, поскольку праздновали все, а ты, сидя в подвале на стадионе, сверялся с новостями и радовался тому, как все вокруг счастливы. Мы даже матчей фактически не видели. Рабочее место было в подвале стадиона, и только на третий раз удалось выскочить на трибуны. Только тогда я и увидела, что такое Чемпионат мира.

Объем людей, кто был привлечен с разных сторон, был огромным: волонтеры, сотрудники полиции, медики, строители, люди, кто готовил клеил и развешивал объявления… Наверное, в Екатеринбурге сложно будет найти семью, где не было тех, кто каким-то образом не занимался Чемпионатом. Неважно, на какой стадии.

Как раз самым сложным была синхронизация процессов. Все проблемы при организации мероприятий бывают на стыках ответственности, задач. Простой пример – стадион. Мы отвечали только за «последнюю милю» перед стадионом. И только с ней мы работали года два.

Представьте, туда заходит 35 тыс. болельщиков. Еще порядка 5 тыс. персонала разных категорий. Дикое количество техники. Полиция, Росгвардия, скорые, пожарные. Первой задачей было всех их распределить, чтобы обеспечить нормальную работу.

 У нас положение стадиона уникально – вокруг жилые дома. Шутили про «дорогу жизни»: на Репина есть все, начиная от роддома и заканчивая кладбищем. Приходилось вникать в работу каждого из этих учреждений, чтобы понять, как не помешать им работать. 

Плюс огромное количество домов. Объяснить людям, что лучше не пользоваться личным транспортом, возможно, но как обеспечить то, чтобы никто не застрял в лифте, чтобы не вызывать техников? А если застрянут – как аккредитовать техников? Скорые и пожарные – простая вещь. А починка труб, вывоз мусора? Простые вещи, а процессы достаточно сложные.

- Не пожалели, что оставили арену в центре города?

- В самом начале казалось, что постройка стадиона на окраине будет делом нормальным. Как организатору, мне было бы проще, если бы стадион находился где-нибудь на ВИЗе. Но это в тот конкретный момент.

А теперь посмотрите, с чем нам жить? Представьте, если бы у нас было два стадиона. Сейчас руководство стадиона должно заполнить объемы на полную мощность, процесс идет. Но если бы было два - куда?

Нам повезло, что сбавили требования по вместимости до 35 тыс., а ведь минимальные были 45 тыс. Сбавили благодаря тому, что арена стоит в центральной части города - расширять просто некуда, к тому же чаша стадиона – памятник архитектуры. Строили бы на новый, на окраине и получили бы сорокапятитысячник. Куда? В таком объеме он нам не нужен. С точки зрения истории это было совершенно верное и правильное решение…

- При 45 тыс. вместимости получили бы 1/8 и даже 1/4…

- Прекрасно! Провели бы еще две игры. А после этого еще сколько лет стадион бы находился вне эксплуатации? Оно того не стоило.

- На каком уровне это решение принималось?

- Глобальное решение принималось на федеральном уровне. Споры были. Проанализировав все, мы поняли, что аргументов против строительства значительно больше, чем за. Экономический эффект для города должен был быть соразмерным. Эксплуатация, которая легла бы на город, – серьезный вопрос.

Конечно, помог опыт других чемпионатов. Примеров, где стадионы строились, а потом не загружались, достаточно много. Достаточно было посмотреть. В городе не должно было быть пустого, большого, никому не нужного стадиона.

- Кто всем этим управлял?

- Был создан оперативный штаб. Организационные комитеты, рабочие группы… Надо четко понимать: Чемпионат мира проходил в 11 городах, федеральная составляющая в управленческом смысле была ключевой.

 Строительство стадиона велось за федеральные средства, за проведение самих матчей отвечали структуры, созданные FIFA и министерством спорта РФ. Транспорт, управление, волонтеры – уже городская составляющая. Единой фигуры, на которой бы все замыкалось, не было и не могло быть.

Наш комитет был создан специально под ЧМ. До этого я руководила МБУ «Столица Урала». Мы отвечали за имидж города и координировали вопросы по проведению крупных международных мероприятий, так как это было частью маркетинговой стратегии города.

Наш комитет был создан специально для Чемпионата и под Чемпионат. И нашей задачей была координация всех работ, в которые был вовлечен город, связанных с организацией Чемпионата мира.

- В ежедневном режиме это как все работало?

- За год до Чемпионата у меня было по пять совещаний в день. Час уходил на навигацию, еще час – на транспортные, затем фан-зона и так далее… Необходимо было выстроить процессы и прийти к конкретному результату. Живой формат.

 По тому же транспорту. Как добавить 35 тыс. человек к тому потоку, который есть сейчас? Надо было предположить объемы и время.

Самое страшное было ошибиться в прогнозах. Были вещи вполне нам понятные. Ладно, команда – есть контракт и понимание, куда и когда они прилетят, где и как их разместить. Но спрогнозировать поток болельщиков было очень тяжело. Японцев, например, осталось после матчей очень много. Французы уехали сразу.

- У вас вообще был опыт проведения таких мероприятий до этого?

- Нет, конечно. И у нашего города не было такого опыта. Некоторые вещи приходилось угадывать. Очень боялись давки на одном из участков «последней мили». Для входа на стадион дается три часа, но, конечно, все приходили за час. И это как раз было предсказуемо. Но провести все эти потоки так, чтобы они не скопились на одном участке, было очень трудно.

В случае с потоками проколов, к счастью, не было.

 С японцами было понятно, они не ходят толпой по улицам. С мексиканцами, которые имеют традицию идти вместе, было сложнее. Мы сидели вместе с ГИБДД и прорабатывали все эти ситуации.

Если помните, пришлось временно перекрывать движение на проспекте Ленина. Сценарий того, как мы перекрываем участок Ленина, учитывая, что там в отеле живет команда и ее надо вывозить, - все было отыграно и все получилось как по нотам. Может, нам повезло, что болельщики оказались предсказуемы.

Нам вообще повезло с болельщиками. Мы, когда увидели результаты жеребьевки, очень обрадовались. Да, болельщики из Латинской Америки собираются большими группами и бурно радуются, но они доброжелательны и не агрессивны.

 Самым страшным было получить болельщиков, которые славятся агрессивным поведением. На Евро-2016 я попала на игру Англия – Уэльс и на жеребьевке молилась: «Только не Англия!»

Да, были веселые мексиканцы, которые чуть не перевернули автобус. Но были и очень культурные и тихие японцы. Попадись нам другие болельщики, этот праздник был бы иначе воспринят жителями города. А тут приятные, добродушные, позитивные и правильно настроенные гости.

- С представителями других городов-хозяев связь поддерживали?

- В основном на семинарах FIFA, где и обменивались опытом. Мы посетили все города Чемпионата. В каждом из них была своя структура. Где-то она была выстроена на региональном, где-то - на муниципальном уровне, а где-то и вовсе выведена в автономную организацию. Каждый выстраивал так, как было ему удобнее.

Да и объем задач у каждого был разный. У кого-то шесть, у кого-то восемь матчей. Единой структуры в принципе быть не могло. Мне показалось, что у нас была комфортная система. 

- Сколько у вас было подчиненных?

- В моем комитете было четыре человека. Но мы не закрывали все вопросы своим блоком, конечно. Нашей задачей было проконтролировать выполнение конкретных вопросов, чтобы не получилось так, что по одному маршруту проходит выделенный и технический транспорт, да еще и идут пешеходы.

- История с выделенными полосами и конфликт мэрии с ГИБДД...

- Каждый выполнял свою работу, но при этом и не хотел выполнять чужую. Кроме того, никому не хотелось остаться виноватым.

Объединение всех для единой цели заставило думать по-другому. Люди, которые не могли найти взаимопонимание, в любом случае должны были найти компромиссный вариант. В итоге все решилось.

- Москва построила всех?

- Уровень контроля сверху помогал. Но, с другой стороны, количество отчетов да и попытка унификации всех городов мешала.

Например, идея с буферными зонами возле аэропортов. Часто болельщики сразу после матча едут в аэропорт, и вне зависимости от того, сколько им там придется ждать, они остаются там. Поэтому появилось поручение создать рядом с аэропортами временную инфраструктуру, где гости могли бы скоротать время.

Для маленьких аэропортов и городов, где до воздушных гаваней долго и тяжело добираться – идея хорошая. Но в нашем случае аэропорт строился с существенным запасом. Мы сколько ни считали: даже если бы весь стадион приехал в аэропорт, он бы не заполнился. Зачем было городить буферную зону?

Мы пошли доказывать, что она нам не нужна. Доказали. Но потратили время. Были мероприятия, которые спускались сверху, но не всегда нужно было это реализовывать.

- То есть это был тот случай, когда с Москвой можно было поспорить?

- Спорить можно всегда. Вопрос в том, чем подкреплены твои доводы. Единственная проблема – время, на которое ты это тратишь.

- Самый сложный матч с точки зрения подготовки?

- Самым сложным был второй. Первый мы пролетели четко по графику. А на второй то ли люди расслабились, то ли что-то не учли…

У стадиона каждый шаг был отработан. Разбуди меня за полгода до ЧМ, и я могла назвать график перекрытий всех улиц. Да и на четыре матча собраться было легко. Оставалось время принять решение, что-то поправить и перестроиться. Гораздо тяжелее было в фан-зоне.

Позитивное отношение жителей города очень помогло. Очень хорошо, что это все длилось две недели. Затянись вся эта радость дольше… 

 От гостя, который долго не уходит, начинаешь уставать. Все воспринимается праздником только какое-то количество времени. И как раз двух недель хватило на то, чтобы это ощущение не растерять.

- На Вайнера праздник бил ключом, хотя все активности остались на Плотинке. Почему так получилось?

- Был расчет, что все дружно окажутся на Вайнера и Площади 1905 года. Мы приняли решение специально не делать никаких дополнительных активностей. Сделай мы еще что-нибудь на Вайнера и привлеки туда еще кого-нибудь, все бы могло закончиться плохо.

В любом городе все идут на пешеходную улицу. И это нормально. Вся навигация стояла на Вайнера, туалеты с мусорными контейнерами стояли на Вайнера. Но если на Плотинке было актуально создать зону притяжения, то создавать ее на пешеходной, вытянутой улице было нельзя. Это не феномен, и это было понятно и объяснимо. «Американке» повезло с расположением. 

- По этой же причине решили унести фан-зону из центра в ЦПКиО?

- Да, решение было связано с этим же. Вокруг фан-зоны должен был быть транспортный периметр такой же, как и у стадиона. На ЦПКиО пространство позволило это реализовать. Перекрыть центр города, конечно, тоже было можно. Но вопрос, стоило ли это делать? К тому же фан-зона работала целый месяц.

Второй момент – это время. Матчи по уральскому времени заканчивались позднее всего.

 Ближайший дом от фан-зоны на ЦПКиО находился в 600 м, благодаря этому мы практически не делали транспортный периметр, но, несмотря на это, жители жаловались на шум. Представьте, что было бы в центре. 

Закон мы не нарушили, расстояние было соблюдено. Мы замерили уровень шума вплоть до децибела. Но понять людей, у которых под окнами целый месяц что-то шумит и бренчит, можно и нужно. Местные жители, к счастью, проявили терпение.

Когда ты отвечаешь за такие мероприятия, надо находить компромиссы. С одной стороны, необходимо было выполнить требования FIFA по размещению площадки в пешей доступности от центра, ее вместимости, техническому оснащению и прочему, а с другой - найти место, где возможно минимизировать негативные последствия для местных жителей. Так или иначе ты будешь кого-то раздражать. Мы и так сокращали количество концертов, под финал сократили IOWA, чтоб не дай бог не шуметь в неположенное время. Так что это всегда попытка компромисса: устроить праздник тем, кто пришел, но не испортить жизнь тем, кто рядом живет.

- Ожидания были тревожные, но медийной работы, как в случае с «Экспо», практически не проводилось. Никто особо никого не убеждал, но люди в итоге все приняли…

- Можно тысячу раз сказать прессе, что все будет прекрасно. Но если в итоге получится, простите, ерунда, какой в этом всем смысл? До финальной жеребьевки, до того, как мы начали понимать, кто к нам приедет, пообещать горожанам, что все будет прекрасно, было неправильно.

В Бразилии мы смогли увидеть все проблемы, с которыми нам предстоит столкнуться. Там ты вываливался в аэропорту и просто не понимал, что делать. На английском никто не говорил, информационная стойка работала только с клиентскими группами, все таблички в транспорте на португальском: такие проблемы помогали понять, как избавить болельщиков от неприятностей в нашей стране.

Поэтому все, что мы сделали с транспортом и навигацией, – лучшее, что можно было сделать. Мы вели гостей от и до. Невозможно было промахнуться мимо стадионов. Даже в аэропорту мы работали со всеми. Это ведь влияет и на настроение приезжих: или ты приехал расслабленный, потому что тебя встретили, или тебя никто не ждет.

- Куда ходили фанаты помимо матчей? Говорят, почти никуда и не ходили…

- И это было прогнозируемо. Болельщики не ходят по культурным достопримечательностям. Конечно, были туристы, которые посещают музеи, но это, наверное, 3% от общей массы. Зависит, конечно, от страны. Мексиканцы едут специально на футбол, и их мало интересует культура страны, такова их стратегия поведения. Они приезжают на футбольный праздник, сидят в фан-зоне до начала матча, едут смотреть матч и возвращаются в фан-зону. 

Японцы проявляют интерес к достопримечательностям значительно выше, они гуляли и ездили на экскурсии. Сенегал – 200 человек, приехали и уехали, мы их почти не видели. У шведов тоже своя культура боления: бары для них – наиболее интересные достопримечательности. 

Так что было понятно, что культурные достопримечательности болельщиков интересовать не будут. Понятно, что все хотели быть причастными и готовили свои программы и мероприятия. Оставалось кивать головой: «Готовьте, пожалуйста, только денег много не тратьте, не окупится».

- Дополнительные инструкции многим пришлось выдавать?

- Я написала перед Чемпионатом такое количество инструкций, сколько не написала за всю жизнь. Причем для совершенно разных категорий: волонтеров, кондукторов и сотрудников ЧОП. И все они были разного уровня сложности, некоторым приходилось делать в картинках, кому-то – в текстовом формате.

- В соцсетях долго шли дискуссии о тонкостях перевода остановок. Легендарное «Protezno-ortopedicheskoe predpriatie»...

- Мы провели транслитерацию всех объектов городских и перевели все достопримечательности. Есть международные правила, по которым ни остановки, ни улицы не переводятся. Только транслит. Потому что все воспринимается на слух. Иностранец подойдет к русскому, который английского языка не знает, и скажет: «Railway station», - тот ничего не поймет. Но если гость на самом ломаном русском, по слогам прочитает «Железнодорожный вокзал», ему смогут помочь.

Забавная история: после транслитерации всегда проводились проверки на совпадения с нецензурной лексикой. Так родилась шутка, что ни при каких обстоятельствах нельзя проводить мероприятия в Горном Щите.

 Очень долго мы формировали список исключений. Там, где был какой-то важный объект, мы писали и транслит, и то, что находится рядом. Остановка могла называться «Teatr Opery I Baleta», но рядом мы обязательно писали – «Opera Theatre». 

Так же и с вокзалом. Ровно по той же схеме, кстати, мы действовали со звуковыми дорожками. Но кого могло заинтересовать протезно-ортопедическое предприятие? У меня не было жалоб, чтобы кто-то его не нашел.

Непросто было с улицами, где фигурируют даты. У нас их две: 8 Марта и 9 Мая. В итоге получились улицы Девяти Индейцев Майя и Восьми женщин по имени Марта.

Много подарков осталось с советского прошлого. У нас куда ни глянь кругом дворцы или сады. Откроешь карту и увидишь целое королевство. Поэтому все дворцы мы переименовали в центры. Представьте себе иностранца, который увидит 56 дворцов и поедет на осмотр. Это, конечно, прекрасно. Вот только когда он приедет к первому месту, то будет сильно разочарован. Дворца там не окажется. И все эти сады по периметру города.

Что бы ты ни делал, обязательно кто-то скажет, что ты делаешь какую-то ерунду. Но здесь моя совесть чиста. Мы все отработали, потратили кучу времени, даже посмотрели с точки зрения туриста. Ну кому нужно знать, что перед ним «Государственное бюджетное учреждение…»? Человеку нужно знать, что перед ним Театр драмы.

- Какие еще забавные случаи происходили во время ЧМ?

- У меня есть два любимых пункта, один – необычные вопросы, второй – забытые вещи.

К примеру, в камере хранения в фан-зоне кто-то оставил электропилу. Мы долго ломали голову над тем, что сподвигло человека пойти на футбол с пилой, сдать ее в камеру хранения и там оставить. За ней, к сожалению, так и не пришли. Куда мне ее теперь девать? 

Или, например, истории со звонками в call-центр. Мы на каждом столбе развесили номера этих центров и, видимо, где-то перестарались. Вплоть до того, что люди звонили из отелей и просили принести им туалетную бумагу. 

 Операторам call-центра часто приходилось выступать переводчиками. Кроме того, по общей связи диспетчеры экстренных служб слышали звонки. Как-то раз позвонил из гостиницы мексиканский турист и что-то объяснял про «fire in hotel». 

Специалисты услышали разговор, начали набирать пожарных… Но переводчик быстро их остановил. На самом деле мексиканцу просто было жарко. Он хотел, чтобы ему кондиционер включили.

- Гостиничная инфраструктура справилась?

- Да. Сложностей ни с кем, кроме сенегальцев, не было. Они просто не забронировали номера. Но у был дежурный call-центр для тех, кому не хватило мест в отелях. Был и резервный фонд номеров.

Не все болельщики понимали, надолго ли они останутся. Они приезжали без четкого плана и, если их команда вылетала, искали место размещения. Но никаких проблем не было. За полгода до Чемпионата казалось, что у нас нет свободных мест. Но это была предварительная бронь отелей, часть из которой снималась за несколько месяцев до начала.

- А истории о том, что местные жители сдавали квартиры за какие-то бешеные деньги?

- Разве кто-то снимал эти квартиры? Это же были единичные случаи. Все посмотрели на Саранск, где была дикая проблема с размещением. Кажется, местные жители там собрались в один момент и решили до последнего держать ценник.

Но у нас такого не было. Нет никакого смысла снимать квартиру за 100 тыс., когда на сайте, по соседству есть квартира за 2-3 тыс. в сутки. Да, поднимали на 1 – 2 тыс., но не более. Гостиницы были ограничены законом. Там зафиксировали довольно приличные значения.

- ЧП часто происходили?

- Нашлись и истории из разряда «было бы смешно…» Одного из болельщиков увезли с разрывом легкого. Угадайте из-за чего?

- Громко кричал?

- Именно. Слишком рьяно болел. Он так кричал, что у него лопнуло легкое. Но все закончилось нормально. Или болельщик-египтянин приехал, ему стало плохо. Думаете, что он сделал?

- Позвонил в скорую?

- Почти. Он тоже позвонил. Но в такси. И таксист увез его в травмпункт на Бажова. А мы до этого сформировали пул учреждений, куда будут привозить иностранцев. Перевели всю эту кучу документов, все бланки для медиков, посадили волонтеров-переводчиков. В конкретных больницах, но не в этой. 

Дело в том, что в части стран скорая помощь – это очень дорогое удовольствие. Поэтому когда местным жителям становится плохо, они вызывают такси и сами едут в больницу. Объяснять, что у нас эта услуга бесплатна, было бы долго и бессмысленно. Пришлось дать инструкции таксистам, чтобы те в случае чего сами звонили в скорую.

Еще один «телефонный случай» - болельщик из Японии. Дозвонился в центр и просил объяснить ему, как пройти к Храму-на-Крови. Стоящий рядом полицейский не знал языка, поэтому помочь не смог. Опытный переводчик всеми правдами и неправдами пытался выяснить, где тот находится. В итоге трубку пришлось передать полицейскому.

Но и тот называл какие-то дикие и непонятные ориентиры. Проговорили минут семь. В конечном итоге выяснилось, что японец дозвонился из Челябинска! Турист из Челябинска пытался дойти до Храма-на-Крови.

 В итоге в отчете в графе «Причина отказа от помощи» пришлось писать «Из Челябинска невозможно пешком дойти до Храма-на-Крови, потому что он находится в Екатеринбурге».

- Каков был уровень преступности в дни ЧМ?

- Минимальный. Вплоть до того, что иностранец получил назад ноутбук, оставленный в автобусе.

Или мексиканцы, чей павильончик привез водитель из Голландии на фуре. Последний потерял в ЦПКиО свои водительские права. Мы продумывали пункты восстановления документов, но как восстановить голландские права, без которых человек отсюда просто не уедет? Права были найдены.

Хватало вещей, в которые никто бы никогда не поверил, произойди они в другое время.

- Опыт ЧМ поможет в проведении Универсиады?

- С Универсиадой все будет по-другому. С точки зрения организационной это будет значительно сложнее. Ведь на ЧМ у тебя один стадион, а на Универсиаде больше 20 объектов и 18 видов спорта. То есть это 18 Чемпионатов мира, пусть не столь фееричных, но по количеству объектов – объемы огромные.

Кроме того, это 10 тыс. спортсменов, которых надо возить, кормить, тренировать и так далее. Болельщиков, скорее всего, будет меньше.

По улицам будут ходить не фанаты, а спортсмены. В основном Универсиады проводятся для местных жителей: ценовая политика будет очень лояльной. Билеты будут стоить от 300 рублей. На ЧМ не всегда можно было купить билет, даже если у тебя были деньги.

- Критерии FIFA помогали в работе?

- Важна была система контроля. Она была и есть. Есть требования, и нужно было выполнить все. Инспекционные визиты, тьма отчетов. У меня в кабинете стену занимал план по исполнению планов. По каждому плану были определенные отчеты. Когда я уходила из администрации города, в компьютере у меня осталось более 18 тыс. документов.

- Долго пришлось восстанавливаться после такого?

- Весь первый месяц после ЧМ я просто приходила в себя. Что говорить, я в этот месяц просто не брала телефон. Со стадиона мы выходили в 01:00, с фан-зоны, бывало, - в 05:00.

 Спросили бы меня в первый месяц, хочу ли я еще один чемпионат, я бы сказала: «Нет!» Еще через месяц просто находилась в прострации. 

Притчей во языцех стал номер из Comedy Club, где вымотанный Виталий Мутко сидит в своем кабинете после Чемпионата мира. Все точно отразили.

- Но все же, даже после такого опустошения, еще раз – хотелось бы?

- Это даже не опустошение. Банальная усталость. Самое грустное то, что ты готовишься месяцами к мероприятию, которое пролетает в считанные недели. Огромный кусок твоей жизни внезапно заканчивается.

Фото: Алексей Колчин, Анна Байчибаева.

Беседовали Александр Кириллов, Григорий Лейба.