Когда человек труда начнет получать достойную зарплату? Как выживает оренбургская экономика в условиях санкций? Правда ли, что в ближайшее время регион может остаться без рабочих ? Ответы на эти и другие непростые вопросы ищем вместе с председателем Федерации профсоюзов Оренбуржья Ярославом Чирковым.
- Ярослав Анатольевич, за последний год ситуация в стране изменилась настолько, что в стороне не остался, кажется, никто. Как в такие непростые времена чувствует себя рабочий класс?
- Да, вызовы перед страной встали беспрецедентные. И хотя санкциями нас уже давно не удивишь, но в этот раз они достигли поразительных масштабов. Несмотря на все это, можно смело говорить, что в целом у нас сохранилась макростабильность. Это очень важно в такое непростое время, когда все находятся в подвешенном состоянии, не знают, чего еще ждать и к чему готовиться. Мы со своей стороны видим, как чувствуют себя трудовые коллективы, какие настроения у людей, как ведет себя руководство предприятий. И, на наш взгляд, этот кризис страна преодолевает более стойко, имея за плечами опыт 2014 года.
С одной стороны, нельзя говорить, что геополитическая обстановка никак не сказалась на людях труда. С другой, как показывает наш профсоюзный мониторинг, представители рабочих специальностей практически не ощущают на себе санкционное влияние. Со сложными условиями и ритмом работы в первую очередь столкнулись руководители, снабженцы, специалисты в области финансов, логисты. Именно им сегодня в экстренном режиме приходится «держать оборону», искать новые рынки сбыта и источники финансирования. Но предприятиям удается перестраиваться. Во многом помогла государственная политика, направленная на их поддержку.
Опять же в этот раз мы увидели, что многие предприятия региона были готовы к тому, что трудности затянутся. Предприниматели и руководители научились смотреть немного дальше. У многих был сформирован хороший запас запчастей и комплектующих для техники, поэтому у них было время спокойно искать новых поставщиков.
В непростые времена руководители идут на корректировку задач, пересматривают планы и снижают планки, если понимают, что сейчас по объективным причинам невозможно их достичь. Нет такого, что нужно обязательно показать какой-то результат перед высшим начальством, чего бы это ни стоило.
Возможно, тот факт, что в последние 10 лет мы так или иначе сталкиваемся с разными кризисами, научил власть и государство играть на опережение. Я бы сказал, что мы уже научились жить в кризисные времена, нас уже мало чем можно удивить на этом поприще.
- Как частичная мобилизация отразилась на ситуации с рабочими кадрами? Есть ли дефицит?
- Это еще один парадокс нынешней ситуации. Несмотря на все трудности, в нашем регионе отмечается чуть ли не минимальная за всю историю безработица. Ее уровень меньше 1%. Почему так произошло?
Во-первых, частичная мобилизация вызвала движение на рынке труда. Мы же все понимаем, что вместо 300 тыс. мобилизованных кто-то должен был выйти на работу и встать к станкам. Ведь этих людей забирали с рабочих мест, которые не могут пустовать. Их заполняли в том числе и теми, кто стоял на бирже труда.
Кроме того, предприятиям ВПК срочно потребовалось наращивать производство, а для этого тоже нужны руки. На примере Орского механического завода мы это увидели. Там за год штат с 1500 человек вырос до 2200. Да, люди там работают в три смены, но они готовы на это, им за это платят неплохую зарплату. Вот только вопрос – найдутся ли такие же квалифицированные кадры, если потребуется еще больше нарастить производство? И здесь мы видим второй аспект, который влияет на уровень безработицы.
Уже несколько лет мы наблюдает снижение числа работающего населения. Это в том числе результат демографической ямы 90-х годов. В 2010 году в Оренбуржье насчитывалось 700 тыс. работающих, в 2015-м – уже 680 тыс., а в 2022 – 575 тыс. работающих. За 10 лет работающего населения стало на четверть меньше. И, думаю, эта тенденция сохранится еще лет 10-15.
Дефицит кадров отмечают и на уровне страны. Интересные исследования проводят кадровые агентства. Они уже видят, что на многие специальности давно не выстраивается очередь из желающих работать. И дело здесь уже не только в том, что не устраивают условия или зарплата, просто нет людей нужной квалификации.
Важно понимать, что систематическое недофинансирование зарплат в той или иной сфере в итоге приводит к деградации этого класса. У нас десятилетиями не доплачивали рабочим. В итоге сейчас мы видим, как упало количество и качество этих специалистов. Сейчас государство это понимает и внедряет огромное количество разных программ по поддержке рабочих специальностей и их популяризации. Это все хорошо и нужно, но надо понимать, что эту застарелую проблему не решить в один момент.
- Один из самых больных и животрепещущих вопросов – уровень зарплат. Как обстоят дела в этом направлении? Успевают ли зарплаты за уровнем инфляции?
- Конечно, нет, хотя зарплаты в последнее время растут быстрее, чем раньше. Так, за девять месяцев прошлого года официальный уровень зарплат в Оренбуржье вырос на 12%. По сути – беспрецедентный рост, такого мы давно не видели. Но официальный уровень инфляции в 2021 году тоже был на уровне 12%, а неофициальный достигал 14%. То есть этот рост, по сути, никто не увидел, его съели ценники в магазинах.
Некоторые предприятия, в том числе и оборонного комплекса, пошли на существенный рост зарплат своих сотрудников, местами он достигал 20%. Это было сделано для того, чтобы удержать людей на местах.
Также стоит отметить, что в регионе практически не меняется официальный показатель задержки зарплаты. В большинстве случаев ее платят строго по графику.
- Оренбуржье – один из ведущих агропромышленных регионов России. Что происходит с выплатами в этой отрасли?
- По данным статистики, средняя зарплата в регионе составляет почти 42 тыс. рублей. А как показывает профсоюзные мониторинг и личные встречи в территориях, работники АПК в отдельных хозяйствах получают 32-34 тыс. рублей. Меры по поддержке сельхозтоваропроизводителей принимаются на уровне губернатора и правительства области, что важно, господдержка стимулирует работодателя соответствовать определенному уровню зарплат. Получают у тебя на сельхозпредприятии сотрудники от 30 тыс. и выше – вот тебе субсидии и гранты. Нет - то и не рассчитывай, что государство поможет.
Несмотря на общий рост средней зарплаты в отрасли АПК, она по-прежнему значительно отстает от среднеобластной и составляет порядка 25 тыс. рублей.
Ситуации, конечно, разные. Полагаю, местами в аграрной сфере сохраняются и теневые схемы оплаты труда. Ведь если бы люди реально получали по 20 тыс. рублей, вряд ли кто-то там остался бы.
- Профсоюзы долго добивались приравнивания уровня МРОТ к прожиточному минимуму. Сейчас эту планку даже удалось преодолеть. Какие цели есть теперь?
- Да, действительно, сейчас в Оренбуржье официально зарплату ниже уровня МРОТ получают 2,9% населения. Это как раз те люди, которые буквально живут за чертой бедности и получают по 14-16 тыс. рублей. Официально МРОТ с учетом уральского коэффициента практически достиг 18 тыс. рублей. Причем только в прошлом году его повышали дважды – сначала на 10%, потом еще на 6%.
Более или менее ровно растет зарплата в бюджетной сфере. Это касается тех работников, которые попадают под исполнение майских указов президента. И хотя там рост не такой стремительный, им каждый год повышают зарплату на уровень инфляции, но он есть.
Для нас сейчас главная проблема - установить справедливые зарплаты работникам так называемой средней квалификации. Сейчас они получают зарплаты немногим выше МРОТ, что, по сути, приравнивает их к неквалифицированным работникам. Это обесценивает их труд. Плюс рост зарплат этих сотрудников идет очень медленно. В лучшем случае - на 4% в год. В этом году - 5,5%. Это просто капля в море.
- Какие прогнозы на год 2023? К чему стоит готовиться?
- Я бы сказал, что этот год будет показательным во многом. Да, мы выдерживаем удар санкций, но сейчас, как говорят в спорте, важно не только устоять на ногах, но и продолжить бой. Мы выше говорили, что наши предприятия были готовы к трудностям, имели запасы прочности. Но стоит понимать, что эти резервы небезграничны. И год наступивший покажет, кто сможет продолжить работу и перестроиться, а кому нужно думать дальше.
Да, я не исключаю, что может быть какая-то кадровая оптимизация. Но пока этих предпосылок нет. Все как раз будет зависеть от того, как предприятия и предприниматели смогут поставить работу на новые рельсы.
Испытаний много. Но я смотрю в будущее с оптимизмом. Пусть с осторожным, но все же оптимизмом.
Евгения Чернова
