642. «Для обычных потребителей текущий кризис - это примерно то же самое, что и снегопады на луне. Люди, которые не вкладываются в ПИФы, не имеют брокерских счетов, восприняли происходящее как виртуальную реальность, не имеющую никакого отношения к их жизни», - утверждает проректор по стратегическому развитию Уральского института фондового рынка Алексей Болотин. Вместе с корреспондентом ЕАН он согласился разобраться в проблемах, которые вскрыл финансовый кризис, и его итогах.
- Федеральные СМИ преподносят происходящее практически как катастрофу века, смакуя периодические остановки торгов. Что же произошло на самом деле?
- Журналисты - молодцы: когда я смотрел «Вести 24», это было похоже на сводки с поля боя. «Мировой финансовый крах», «Кризис»… и так далее. Это красиво, это впечатляет, но, как писал Герцен, «Узок круг борцов, страшно далеки они от народа». Специфика нашего фондового рынка как раз в том, что крайне мало людей «завязано» на него. Более того, на самом деле никакой глобальной катастрофы не происходит. Доходность или убыточность могут быть зафиксированы только в момент продажи бумаг, относительно того момента, когда человек входил на рынок. Например, я купил акцию за 100 рублей. Сегодня она снизилась до 50 рублей, но если я продолжаю эту бумагу держать, то мои убытки виртуальны. Текущая стоимость моего портфеля просто уменьшилась, и до тех пор, пока я не перевожу бумаги в деньги, эта убыточность остается виртуальной. Профессиональные участники рынка всегда предупреждают о том, что стоимость пая может расти, а может и падать. Соответственно, если я не поддался панике и не продал эти бумаги по 50 рублей, я рано или поздно дождусь, когда они будут стоить не 50 рублей, а 120, 150 и так далее. Если я продам бумаги на данном уровне – я зафиксирую доходность. Если я не сделаю этого, то эта доходность до момента выхода с рынка будет виртуальной. Другое дело если вы - активный инвестор, то есть некий спекулянт, который ловит малейшие колебания акций, стремится купить их за меньшие деньги, а продать за большие. Безусловно, эта категория участников рынка потеряла немалые деньги: за непродолжительное время капитализация рынка упала на 50 процентов - это те риски, которые спекулянт на себя принимает. Здесь все зависит от грамотности стратегии, которую он реализует. Просто нужно помнить, что чем выше доходы, тем выше риски.
- Но ведь помимо спада на фондовом рынке у нас еще и инфляция, и масса других проблем в экономике. Разве это не звенья одной цепи, которая как раз таки влияет на обычных людей?
- На развитых рынках существует безусловная связь между рынком финансовым и рынком реальным. У нас эта связь условна. В России фондовый рынок живет своей жизнью, не очень сильно связанной с реальным положением дел в экономике. Фундаментальных причин говорить, о том, что падения на фондовом рынке отразили реальные проблемы в экономике, нет. Есть американский фондовый рынок – на нем проблемы связаны с теми фундаментальными вещами, которые происходят в американской экономике: дефицит госбюджета, проблема с ипотечными кредитами, замедление темпов экономического роста. С этим связаны проблемы на фондовом рынке – предприятиям сложнее привлекать новые ресурсы для развития, сокращаются объемы производства, растут безработица, инфляция, и эти проблемы нарастают, как снежный ком. Применительно к российскому рынку, эта проблема именно финансового рынка как такового. По большому счету, у нас предприятиями именно с фондового рынка привлекается очень мало средств. Да, безусловно, есть кредиты, которые взяты под залог своих ценных бумаг, но это не массовое явление. В США в основе кризиса лежит совершено реальная проблема в экономике, а у нас это связано с особенностями функционирования самого фондового рынка.
- Насколько повлияли события в Южной Осетии на упадок российского фондового рынка, который мы наблюдаем?
- Если мы говорим о событиях в Южной Осетии, опять важно понимать специфику нашего рынка - он достаточно молодой. Его объемы не могут сравниться ни с американскими, ни с европейскими. На отечественном рынке присутствует большая доля иностранных инвесторов, которых напугала война в Южной Осетии. Было не очень понятно, как события будут развиваться дальше. К примеру, инвестор находится где-нибудь в США и он вообще слабо понимает, что здесь происходит, и где Южная Осетия вообще находится – в результате он начинает выводить деньги, как говориться, «от греха подальше». Поскольку доля таких инвесторов на рынке высока – начинаются массовые продажи, что ведет за собой целую цепочку событий: акции падают, вслед за иностранными инвесторами акции начинают продавать и отечественные, начинается паника. Однако события в Южной Осетии носили локальный характер. Какого-то глобального прямого ущерба для экономики не возникло. Прибыли наших компаний и объемы продаж от этого никак не изменились. Объективных оснований для паники здесь нет. Если мы говорим про мировую финансовую систему, частью которой Россия является, безусловно, здесь эти последствия сказываются. Однако, это касается уже самого финансового рынка.
- Адекватны ли действия правительства в сложившейся ситуации?
- Действия властей позволили решить проблемы. Еще до того, как обещанные вливания в экономику поступили, на рынке снова вынуждены были останавливать торги, но уже потому что индекс рос сверхнормативными темпами.
- Какие проблемы вскрыл кризис?
- Во-первых, это неумение управлять рисками. Проблема с этим большая не только в России. Все аналитические службы наших компаний по большому счету показали свою несостоятельность, но это касается и американцев. Российская аналитика сегодня на уровне, когда мы смотрим, какова вчера была динамика того или иного эмитента, и рассказываем с умным видом, почему вчера курс упал или курс поднялся, объясняя это какими угодно причинами. Но аналитика должна позволять делать какие-то сценарные вещи, а у нас преобладает аналитика вчерашнего дня. А это кризис аналитических подразделений. Во-вторых, новой проблемой на рынке стали геймеры. У нас в классическом виде по типам стратегии есть долгосрочные инвесторы, есть краткосрочные спекулянты, в последнее время я склонен выделять еще одну группу – это геймеры. Таковых много среди частных инвесторов. Но это еще полбеды. Геймеры начинают присутствовать в торговых отделах инвесткомпаний. Кто такой геймер? Это человек, для которого биржевой терминал – некий прообраз компьютерной игры. Результат ему важен как некий игровой результат. Выиграл – перешел на следующий уровень, проиграл – game over. Геймер не игру воспринимает как реальность – он реальность воспринимает как игру. Все те реальные процессы, которые на рынке происходят, для него просто компьютерная игра. Так вот если трейдеры, которые совершают сделки, ведут себя как геймеры, это создает дополнительные проблемы для рынка. Бороться с ними бесполезно, это просто уже новое поколение трейдеров. Соответственно единственный способ – выстраивать серьезный внутренний контроль в компании. Это проблема не только нашего рынка. Пример тому скандалы с европейскими, американскими трейдерами, которые обходили системы внутреннего контроля. Кроме того, к числу проблем можно отнести неумение зарабатывать на падающем рынке. Наши компании пока, к сожалению, показали, что они не умеют работать на падающем рынке. Также кризис вскрыл среди прочих проблем нехватку отечественных инвесторов. Мы пытаемся стимулировать наш рынок, чтобы внутренние резиденты на нем присутствовали, но, тем не менее, доля нерезидентов высока – соответственно любые события, которые нерезиденту не очень понятны, например война в Южной Осетии, провоцируют их уход с российского рынка, что мы и наблюдаем. В итоге рынок просел, потому что доля нерезидентов велика. В США рынок существенно лучше развит в плане числа участников, однако и у них есть несколько очень крупных участников и проблемы у отдельного инвестбанка сразу становятся проблемами рынка в целом. Необходимо, чтобы структура рынка была более равномерна.
- И к чему же мы пришли в результате кризиса?
- Сейчас ключевой вопрос в том, как будет вести себя банковская система: насколько этот кризис отразится на ней. Правительство поддержит крупнейшие банки, соответственно эти деньги распределятся в финансовой системе.
- Какие подвижки произойдут на отечественном финансовом рынке в ближайшее время?
- Я рискую стать плохим аналитиком, но на самом деле рынок уже среагировал. Фундаментальных причин для кризиса не было, если б они были, никакие массированные вливания правительственных денег не спасли бы. Если правительство поддержит рынок, экстраординарных неэкономических событий в политической и военной сферах не будет, то рынок будет расти, но восстанавливаться до тех уровней, которые были вначале лета, он будет очень долго. Не надо думать, что последствия кризиса мы преодолеем за 3 месяца. Кроме того, сейчас важна цена на нефть. От того, будет ли она расти, зависит динамика ценных бумаг. Теперь к ситуации вокруг крупных инвестбанков и страховых компаний международного уровня: если эта волна банкротств сойдет на нет, то все прогнозы будут оптимистичными. Если же те действия, которые предпринимают финансовые власти Америки, Европы, Японии, не приведут к стабилизации ситуации – мы получим новую волну кризиса. Это уже в меньшей степени отразится на российском фондовом рынке, потому что большое количество нерезидентов уже ушло. А в долгосрочной перспективе рынок будет расти.
Анна Яшкина, Европейско-Азиатские новости.
- Федеральные СМИ преподносят происходящее практически как катастрофу века, смакуя периодические остановки торгов. Что же произошло на самом деле?
- Журналисты - молодцы: когда я смотрел «Вести 24», это было похоже на сводки с поля боя. «Мировой финансовый крах», «Кризис»… и так далее. Это красиво, это впечатляет, но, как писал Герцен, «Узок круг борцов, страшно далеки они от народа». Специфика нашего фондового рынка как раз в том, что крайне мало людей «завязано» на него. Более того, на самом деле никакой глобальной катастрофы не происходит. Доходность или убыточность могут быть зафиксированы только в момент продажи бумаг, относительно того момента, когда человек входил на рынок. Например, я купил акцию за 100 рублей. Сегодня она снизилась до 50 рублей, но если я продолжаю эту бумагу держать, то мои убытки виртуальны. Текущая стоимость моего портфеля просто уменьшилась, и до тех пор, пока я не перевожу бумаги в деньги, эта убыточность остается виртуальной. Профессиональные участники рынка всегда предупреждают о том, что стоимость пая может расти, а может и падать. Соответственно, если я не поддался панике и не продал эти бумаги по 50 рублей, я рано или поздно дождусь, когда они будут стоить не 50 рублей, а 120, 150 и так далее. Если я продам бумаги на данном уровне – я зафиксирую доходность. Если я не сделаю этого, то эта доходность до момента выхода с рынка будет виртуальной. Другое дело если вы - активный инвестор, то есть некий спекулянт, который ловит малейшие колебания акций, стремится купить их за меньшие деньги, а продать за большие. Безусловно, эта категория участников рынка потеряла немалые деньги: за непродолжительное время капитализация рынка упала на 50 процентов - это те риски, которые спекулянт на себя принимает. Здесь все зависит от грамотности стратегии, которую он реализует. Просто нужно помнить, что чем выше доходы, тем выше риски.
- Но ведь помимо спада на фондовом рынке у нас еще и инфляция, и масса других проблем в экономике. Разве это не звенья одной цепи, которая как раз таки влияет на обычных людей?
- На развитых рынках существует безусловная связь между рынком финансовым и рынком реальным. У нас эта связь условна. В России фондовый рынок живет своей жизнью, не очень сильно связанной с реальным положением дел в экономике. Фундаментальных причин говорить, о том, что падения на фондовом рынке отразили реальные проблемы в экономике, нет. Есть американский фондовый рынок – на нем проблемы связаны с теми фундаментальными вещами, которые происходят в американской экономике: дефицит госбюджета, проблема с ипотечными кредитами, замедление темпов экономического роста. С этим связаны проблемы на фондовом рынке – предприятиям сложнее привлекать новые ресурсы для развития, сокращаются объемы производства, растут безработица, инфляция, и эти проблемы нарастают, как снежный ком. Применительно к российскому рынку, эта проблема именно финансового рынка как такового. По большому счету, у нас предприятиями именно с фондового рынка привлекается очень мало средств. Да, безусловно, есть кредиты, которые взяты под залог своих ценных бумаг, но это не массовое явление. В США в основе кризиса лежит совершено реальная проблема в экономике, а у нас это связано с особенностями функционирования самого фондового рынка.
- Насколько повлияли события в Южной Осетии на упадок российского фондового рынка, который мы наблюдаем?
- Если мы говорим о событиях в Южной Осетии, опять важно понимать специфику нашего рынка - он достаточно молодой. Его объемы не могут сравниться ни с американскими, ни с европейскими. На отечественном рынке присутствует большая доля иностранных инвесторов, которых напугала война в Южной Осетии. Было не очень понятно, как события будут развиваться дальше. К примеру, инвестор находится где-нибудь в США и он вообще слабо понимает, что здесь происходит, и где Южная Осетия вообще находится – в результате он начинает выводить деньги, как говориться, «от греха подальше». Поскольку доля таких инвесторов на рынке высока – начинаются массовые продажи, что ведет за собой целую цепочку событий: акции падают, вслед за иностранными инвесторами акции начинают продавать и отечественные, начинается паника. Однако события в Южной Осетии носили локальный характер. Какого-то глобального прямого ущерба для экономики не возникло. Прибыли наших компаний и объемы продаж от этого никак не изменились. Объективных оснований для паники здесь нет. Если мы говорим про мировую финансовую систему, частью которой Россия является, безусловно, здесь эти последствия сказываются. Однако, это касается уже самого финансового рынка.
- Адекватны ли действия правительства в сложившейся ситуации?
- Действия властей позволили решить проблемы. Еще до того, как обещанные вливания в экономику поступили, на рынке снова вынуждены были останавливать торги, но уже потому что индекс рос сверхнормативными темпами.
- Какие проблемы вскрыл кризис?
- Во-первых, это неумение управлять рисками. Проблема с этим большая не только в России. Все аналитические службы наших компаний по большому счету показали свою несостоятельность, но это касается и американцев. Российская аналитика сегодня на уровне, когда мы смотрим, какова вчера была динамика того или иного эмитента, и рассказываем с умным видом, почему вчера курс упал или курс поднялся, объясняя это какими угодно причинами. Но аналитика должна позволять делать какие-то сценарные вещи, а у нас преобладает аналитика вчерашнего дня. А это кризис аналитических подразделений. Во-вторых, новой проблемой на рынке стали геймеры. У нас в классическом виде по типам стратегии есть долгосрочные инвесторы, есть краткосрочные спекулянты, в последнее время я склонен выделять еще одну группу – это геймеры. Таковых много среди частных инвесторов. Но это еще полбеды. Геймеры начинают присутствовать в торговых отделах инвесткомпаний. Кто такой геймер? Это человек, для которого биржевой терминал – некий прообраз компьютерной игры. Результат ему важен как некий игровой результат. Выиграл – перешел на следующий уровень, проиграл – game over. Геймер не игру воспринимает как реальность – он реальность воспринимает как игру. Все те реальные процессы, которые на рынке происходят, для него просто компьютерная игра. Так вот если трейдеры, которые совершают сделки, ведут себя как геймеры, это создает дополнительные проблемы для рынка. Бороться с ними бесполезно, это просто уже новое поколение трейдеров. Соответственно единственный способ – выстраивать серьезный внутренний контроль в компании. Это проблема не только нашего рынка. Пример тому скандалы с европейскими, американскими трейдерами, которые обходили системы внутреннего контроля. Кроме того, к числу проблем можно отнести неумение зарабатывать на падающем рынке. Наши компании пока, к сожалению, показали, что они не умеют работать на падающем рынке. Также кризис вскрыл среди прочих проблем нехватку отечественных инвесторов. Мы пытаемся стимулировать наш рынок, чтобы внутренние резиденты на нем присутствовали, но, тем не менее, доля нерезидентов высока – соответственно любые события, которые нерезиденту не очень понятны, например война в Южной Осетии, провоцируют их уход с российского рынка, что мы и наблюдаем. В итоге рынок просел, потому что доля нерезидентов велика. В США рынок существенно лучше развит в плане числа участников, однако и у них есть несколько очень крупных участников и проблемы у отдельного инвестбанка сразу становятся проблемами рынка в целом. Необходимо, чтобы структура рынка была более равномерна.
- И к чему же мы пришли в результате кризиса?
- Сейчас ключевой вопрос в том, как будет вести себя банковская система: насколько этот кризис отразится на ней. Правительство поддержит крупнейшие банки, соответственно эти деньги распределятся в финансовой системе.
- Какие подвижки произойдут на отечественном финансовом рынке в ближайшее время?
- Я рискую стать плохим аналитиком, но на самом деле рынок уже среагировал. Фундаментальных причин для кризиса не было, если б они были, никакие массированные вливания правительственных денег не спасли бы. Если правительство поддержит рынок, экстраординарных неэкономических событий в политической и военной сферах не будет, то рынок будет расти, но восстанавливаться до тех уровней, которые были вначале лета, он будет очень долго. Не надо думать, что последствия кризиса мы преодолеем за 3 месяца. Кроме того, сейчас важна цена на нефть. От того, будет ли она расти, зависит динамика ценных бумаг. Теперь к ситуации вокруг крупных инвестбанков и страховых компаний международного уровня: если эта волна банкротств сойдет на нет, то все прогнозы будут оптимистичными. Если же те действия, которые предпринимают финансовые власти Америки, Европы, Японии, не приведут к стабилизации ситуации – мы получим новую волну кризиса. Это уже в меньшей степени отразится на российском фондовом рынке, потому что большое количество нерезидентов уже ушло. А в долгосрочной перспективе рынок будет расти.
Анна Яшкина, Европейско-Азиатские новости.
