В середине осени 8-месячный Кирилл уронил на себя кастрюлю с кипятком. В первые же часы после трагедии малыша с помощью санавиации эвакуировали в Челябинскую областную детскую больницу. Состояние ребенка было критическим — прогнозов никто не давал, сообщает «Первый областной».
Критическими у младенцев до года являются ожоги свыше 20%. Существует также шкала индекса тяжести поражения при ожогах — она учитывает и площадь поражения, и возраст ребенка, наличие ингаляционного поражения, глубину поражения и т. д. Этот индекс считается критическим у детей, если он больше 50 единиц. В данном случае индекс тяжести поражения был 120 единиц, а процент ожога — 55. Причем практически все ожоги оказались третьей степени — глубокое поражение дермы, поражение сосочкового слоя — тогда, когда кожа умирает и сама уже не восстанавливается.
«При ожогах, на мой взгляд, как нигде при других заболеваниях, важна командная работа. Потому что одними операциями — а мы сделали ему их больше 10 (по удалению некрозов — мертвых тканей, по пересадке кожи) — ребенка не спасти. При наличии ожогового шока усилия хирургов ничего не будут значить, если не будет работать реанимационная и анестезиологическая служба. И здесь огромная заслуга нашего отделения анестезиологии и реанимации. Мы хорошо сработали вместе. И ребенок, который мог умереть, был спасен», — уточнил заведующий отделением гнойной хирургии ЧОДКБ Михаил Погорелов.
В реанимации Кирюша провел более 40 суток, на протяжении 33 дней он находился на аппарате искусственной вентиляции легких, пришлось наложить трахеостому. В палате сохранялся строгий температурный режим — не ниже 30 градусов. Работать в таких условиях медперсоналу достаточно тяжело и жарко, но зато комфортно ребенку.
«Хирурги оперировали командой — по 5 человек. Один убирает некроз, другой забирает кожу, третий готовит лоскуты для пересадки, четвертый в это время готовит поверхность, на которую будет пересаживать лоскут. И потом уже происходит сама пересадка этой кожи. У взрослого при ожогах зачастую убирают все некрозы одномоментно, закрыв пораженные места своей собственной кожей. У ребенка такое невозможно, потому что при заборе кожи у ребенка идет кровотечение 1 мл на 1 кв. см кожи. И при его возрасте и маленьком объеме циркулирующей крови мы просто не можем взять сразу столько, сколько надо. Поэтому все растягивается и делается постепенно — серьезно, долго, кропотливо. Но мы справились», — пояснил Михаил Погорелов.
Теперь малышу предстоит долга реабилитация.
Есть новость — поделитесь! Мессенджеры ЕАН для ценной информации
+7 922 143 47 42.
