В Екатеринбурге продолжается очень необычный, но также и очень общественно значимый конфликт между двумя юристами, которые работают в сфере медицины: с одной стороны - адвокат Борис Ченцов, в прошлом работник прокуратуры и СКР, с другой - юрист Марина Агапочкина, врач по первому образованию. В ходе конфликта подверглись нападкам медицинский эксперт с 22-летним стажем Екатерина Мостовая и стоматолог-хирург Кирилл Сайпеев.
Сегодня мы расскажем о том, как гражданка, на стороне которой проявил высокую активность Ченцов, хотела получить со стоматологической клиники 10 млн рублей, оплату услуг гинеколога и мануального терапевта, а также 3% неустойки за каждый день просрочки. А получила - счета на оплату проигранных «стороной Ченцова» судов, потому что оснований обвинять стоматологов у нее не было, что подтвердили все возможные инстанции, включая Верховный суд.
Пациентка, назовем ее Горевой, но это не настоящая фамилия, пришла в стоматологическую клинику делать импланты (их также называют «имплантатами»), а на них ставить протез. Импланты сделали, они прижились.
И тут пациентка начала предъявлять множество претензий субъективного характера. «Субъективного» – это значит, что, с ее слов, она ощущает проблему, но объективно проблему не видно.
Клиника, несмотря на отсутствие объективных проблем, неоднократно пыталась поправить ситуацию, но это не привело к результату. В конце концов, клиника вернула пациентке деньги. Пациентка, получая деньги, согласилась, что конфликт исчерпан.
Однако затем пациентка отправилась в суд и потребовала от стоматологической клиники 10 млн, оплату услуг гинеколога и мануального терапевта… Основывалась пациентка в своих требованиях на юридически не имеющем значения «мнении» неких специалистов, которые писали, что это, мол, «мнение», «вероятно, но точно сказать они не могут» и так далее.
Была назначена судебно-медицинская экспертиза. Ее проводила комиссия экспертов в организации эксперта Екатерины Мостовой.
Мостовая установила (и обосновала документально, а не писала, что, мол «это «мнение, но это не точно»), что причинно-следственная связь между жалобами пациентки и имплантами отсутствует.
Мостовая также «раскопала» в документах, что диагноз, поставленный пациентке, судя по всему, на основании ее слов (жалоб, то есть), не подтверждается документами. Похоже, что эксперты были первыми, кто вообще свел воедино всю документацию по пациентке.
Таким образом, было доказано и показано с помощью объективных методов обследования, что связи между установкой имплантов и болью, на которую жалуется женщина, быть просто не может. Потому что для того, чтобы это были связанные вещи, имплант должен давить на нерв. А имплант находится далеко от нерва, причем непосредственно визуально видно и нерв, и имплант, т.е. это не догадка, а факт.
У Горевой выявили неврологические проблемы – остеохондроз практически сверху донизу (т.е., шейного, грудного и пояснично-крестцового отдела позвоночника). И на основании ее жалоб выставлен диагноз «невропатия» применительно к нервам на ногах и лице.
И тут возникла проблема дифференциации: челюсть болит из-за импланта или шейного остеохондроза? Оба варианта возможны, надо разбираться. Но однозначно понятно, что если невропатия из-за импланта, то должно быть видно, как имплант соприкоснулся с нервом – а это реально видно, визуально, т. к. современные методы диагностики предоставляют такую возможность.
Пока все это разбирательство шло, пациентка продолжала предъявлять жалобы. Клиника снова пошла ей навстречу: в связи с невозможностью (со слов пациентки!) пользоваться протезом ей был безвозмездно изготовлен новый протез, фиксацию которого она согласовала. Через день после установки этого нового протеза Горева потребовала его снять, заявив, что согласовала его «в состоянии шока». По ее словам, новый «протез кривой, стенки толстые», испытывает боли в переносице, шее, затылке, у нее появился насморк, дискомфорт в области глаз.
В итоге Клиника этот протез переделывала еще два раза, однако достичь субъективной удовлетворенности Горевой ортопедической конструкцией не удалось, из-за чего клиника, уставшая от всей этой истории, просто вернула пациентке сумму, уплаченную за ортопедическое лечение. А женщина спустя время пошла в суд.
И вскрылось два важных обстоятельства. Были периоды, когда по какой-то причине Горева не предъявляла тех жалоб, на основании которых ей выставили диагноз «невропатия». То есть, вот предъявляет – цветисто и метафористично, а вот уже и нет. А потом - опять да. А потом - опять нет.
Но невропатия, если она вызвана механическим травмированием нерва имплантом, не может «то быть, то не быть», потому что ни имплант, ни нерв не меняют свое местоположение.
Тем более, что, напомним, диагноз «невропатия» был установлен на основании субъективных жалоб пациентки, а не инструментальных методов исследования. В таком виде это переводится на обычный язык как «там что-то болит, нерв какой-то». А инструментальные методы исследования, как установила дотошно проведенная экспертиза, наоборот, опровергают невропатию, зато подтверждают остеохондроз как общеизвестную причину болей такого рода.
Достоверно установлено на МРТ, что ветви нерва, невропатию которого из-за импланта подозревали «медицинские прозаики», у Горевой не только не соприкасаются с имплантом, а вообще находятся на значительном (даже для масштабов не лица, а более крупных частей тела) расстоянии от него. То есть причинно-следственной связи между болями в челюсти и имплантом, который теоретически может надавить на нерв, в данном случае не может быть. Вопрос об этом ставился целенаправленно перед врачом лучевой диагностики, и тот вывел результат наглядно.
А вот проявлением шейного остеохондроза такая боль как раз и может быть. И это подтверждается прочей симптоматикой, которая с зубами как раз не связана.
Всё это и многое другое привело экспертов, несущих ответственность за свое заключение, к обоснованному выводу об отсутствии причинно-следственной связи между установкой импланта и болями, на которые субъективно жаловалась Горева, при отсутствии объективно фиксируемых проблем.
Проведенная по делу комиссионная судебно-медицинская экспертиза никаких дефектов качества оказанных Горевой услуг дентальной имплантации не выявила, подтвердила, что медицинские показания к удалению имплантатов отсутствуют, состояние здоровья Горевой обусловлено имеющимися соматическими заболеваниями, но никак не связано с проведенным стоматологическим лечением.
Суды всех возможных инстанций последовательно отказывают «стороне Ченцова», потому что в суде состязательность, кроме рассказов «стороны Ченцова» свою позицию излагает и «сторона Агапочкиной», а также фигурируют документы. Клиентка «стороны Ченцова» получила счета на оплату проигранных судов, но и это не остановило «сторону Ченцова».
Вот и возник вопрос: зачем Ченцов так активно пытается скрывать главное и выпячивать второстепенное, которое не влияет на результат? И возник ответ: вероятно, Ченцов и его единомышленники опасаются, что рассерженные клиенты могут предъявить претензии уже им.
Конфликт екатеринбургских медицинских юристов: суд отверг доводы бывшего следователя23 апреля в 12:51
