За последний год в УрФО было сразу несколько скандалов, связанных с «Русской общиной». Так, в челябинском Троицке чиновники обвинили организацию чуть ли не в экстремизме, но позже отказались от обвинений. 9 мая в екатеринбургских СМИ появилась информация о жестком задержании людей на улице Вайнера членами общины. После чего руководство организации было вынуждено провести пресс-конференцию. Сюда же можно добавить еще десятки случаев, информация о которых регулярно появляется в медиапространстве и соцсетях.
Отношение к «Русской общине» в обществе неоднозначное. Несмотря на это, организация продолжает обрастать активистами и новыми участниками. Она насчитывает десятки тысяч человек по всей России, Екатеринбург – не исключение. ЕАН встретился с координатором «Русской общины» в столице Урала Игорем Черноскутовым. О миссии организации, взаимодействии с силовиками и финансовой составляющей – читайте в большом интервью.
- Не будем скрывать, что мы с тобой учились в одной школе и были знакомы. Была удивлена, когда увидела тебя в руководителях «Русской общины». Расскажи, как вообще так вышло.
- Культура и любовь к своему этносу всегда во мне откликались. Я в тот момент начал воцерковляться, нашел свой путь к Богу. Не только в храмы ходить, но и читать священные писания. Как раз сложный период в жизни был, и «Русская община» как-то сама появилась, то есть это такой божий промысел что ли…
Я просто случайно зашел в чат, в тот момент там еще никаких управленцев не было. Было какое-то сборище малолеток, которые писали абсолютно глупые вещи. По всей стране были созданы чаты. Кто-то где-то администрировал, но какой-то структуры не было. «Русская община» разрасталась как картофельное поле.
Я увидел беспредел в чатах и начал наводить порядки. Координаторы из Москвы заметили меня, прилетели пообщаться. После чего состоялось собрание, и меня назначили координатором.
- Голосование какое-то было?
- Ну да. Я не один управляю общиной. Есть люди, наиболее значимые в обществе, авторитетные в каких-то направлениях, например в юриспруденции. Есть духовник, например, обязательно в совете, который, так скажем, регулируют определенные вопросы, чтобы мы не сошли с верного пути.
- Какие главные цели стояли и стоят перед «Русской общиной»?
- Возрождение духовности и культуры. Это конкретно для меня. Может, где-то по стране другие цели ребята преследуют. Если мы берем духовность, то можно сразу поговорить об абортах. Это детоубийство и тяжкий грех.
- Ты выступаешь за запрет?
- За полный запрет.
- Не боишься, что это откинет нас во времена, когда подпольные аборты были?
- Это мифы, ничего такого не будет. Если и будет, мизерный процент в сравнении с тем, как убивают детей. Все считают, что это смешная операция по типу «аппендицит вырезать». Но все намного страшнее. Все думают, что это женский вопрос. Но на самом деле он и мужской. Как минимум нужно не забывать о том, что серьезно страдает здоровье девушки. Не только физическое, но еще и психологическое. Она оказывается сломленной, аборт всю жизнь будет ее преследовать.
- А вы как-то считаете, сколько примерно людей у вас в общине?
- Сейчас уже более 7 тыс.
- Это прямо активисты?
- Да, которые регулярно занимаются какой-то работой. Плюс сотни других, которые просто придерживаются наших взглядов. В чате у нас около 20 тыс., если я не ошибаюсь.
- Мне кажется, многих людей пугают те масштабы, которые приобрела «Русская община». Взять фотографии у Храма на Крови, на которых сотни человек… Не боишься, что когда-то вся эта история может выйти из-под контроля?
- Понимаешь, «Русская община» - это весь русский народ. Ты не боишься, что русский народ что-то начнет исполнять? У нас 80% в стране - русские люди.
- Но выглядит все это недоброжелательно… Сотни людей в масках.
- Подожди, у нас запрещены бафы (многофункциональный шарфы-трубы из ткани для защиты от непогоды)?
- Нет.
- В чем тогда проблема? Закон мы не нарушаем. Мы кого-то избиваем? Ни одного случая нет.
- Нет, но вам это приписывают.
- Так нам могут приписать все, что хотят, и вы можете думать все, что хотите. Пока ты не придешь к нам и не поучаствуешь в каких-то мероприятиях, выводы делать рано.
Вы же были с коллегами, когда мы работали на Вторчермете по зацеперам, пообщались с нашими людьми - нет каких-то страшных там, как говорят, нацистов или прочего. Обычные парни, которые жертвуют свое время на то, чтобы нести пользу. А люди просто это не ценят.
Нужно посмотреть, насколько спокойнее стало сейчас в районах. Мы даже Вайнера смогли максимально, что в наших силах было, успокоить. Как только мы ушли на несколько месяцев, что началось? Опять кипишь.
- А почему вы ушли?
- Ну, у нас появились другие задачи. Договорились с силовиками, что чуть раньше уходим. Никто против не был.
- Как вы вообще настроили взаимодействие с силовиками?
- Все очень просто. Было изначально определенное недоверие.
- С их стороны?
- Конечно, пришли какие-то ребята, говорят, что хотим вам помогать. Но своей работой мы доказали, что мы – союзники. Мы работаем совместно с полицией, у нас нет такого, что мы сами вышли и побежали куда-то. Нас полиция приглашает в рейд, выдает сотрудника, и мы идем вместе.
- Но негатив о вас все равно появляется в медиапространстве…
- Конечно, СМИ зачастую выдают информацию однобоко, что «Русская община», например, жестоко обошлась с каким-то мужчиной. Но то, что этот человек был пьян и агрессивно себя вел, мог причинить вред окружающим, об этом же никто не пишет.
И еще о 120 направлениях, по которым работает община, тоже никто не пишет. Журналисты не рассказывают, как мы по детским домам ездим, как инвалидам помогаем, в театры их возим. Это неинтересно. Журналисты любят мясо и кровь и поэтому освещают лишь деятельность дружины, хотя это всего 10% от всей работы.
- Как ты думаешь, есть ли шанс, что дружинники войдут в какую-то структуру?
- Вполне возможно. В силовых структурах явный некомплект, и, если такое предложение поступит, мы не откажемся.
- Расскажи поподробнее, что вы делаете помимо дружины.
- У нас есть несколько основных направлений. Первое - это дружина, о которой все знают. Второе направление - это кибердружина, которая занимается поиском деструктивного материала в сетях. Это можно назвать вторым фронтом, как раз через интернет влияют на умы наших детей. Соответственно, мы выискиваем всяких негодяев, врагов нашего государства, и передаем информацию в нужные органы.
- Они реагируют?
- Конечно, всегда. У нас органы работают отлично.
- Какое третье направление?
- Это как раз то, о чем мы уже говорили, - борьба с детоубийствами. У нас есть организация «Спаси жизнь». Мы заходим в женские консультации, договариваемся с минздравом, распространяем литературу, позитивные стенды о том, что быть матерью - это прекрасно. Очень много помогаем матерям: если нужно - финансово, можем и жилье на первое время предоставить, если девушка оказалась в трудной ситуации.
Четвертое направление - культура. Мы каждый выходной бесплатно по всей области проводим праздники «Русский двор». Это забавы, игры, пляски, песни, блины, самовары, сушки-баранки. Просто несем культуру в массы. А то мы в своей стране сейчас живем как янычары, забыли свои корни, не помним ни языка, ни истории.
- Но у молодежи сейчас, наоборот, тренд на русское народное, так скажем. Взять ту же Кадышеву…
- Опять же, кто это сделал? Несла это в массы именно «Русская община». Потом это стало хайповым. Кадышева в эту тему хорошо зашла. Пусть это не совсем исконно русское, новодел. Но все равно хорошо, да ведь? Явно лучше условного Моргенштерна*.
- А к Шаману ты как относишься?
- Слушай, я к нему никак не отношусь. Ну, поет, пусть поет. Никакого тепла к нему нет, претензий тоже. Молодец, что патриотику распространяет, пусть будет хотя бы так.
- Если дальше говорить о направлениях вашей деятельности, в соцсетях заметно, что вы помогаете бойцам СВО.
- Сейчас все должны этим заниматься. Но у нас есть направление, которым никто не занимается, - это помощь семьям участников СВО. Вот осталась одна мама, жена, неважно - просто женщина. Муж ушел защищать Родину. Соответственно, устранение бытовых поломок или другой какой-то физический труд мы берем на себя.
- А что ты думаешь о реабилитации участников СВО после возвращения? Может, вы тоже оказываете какую-то помощь? Взять недавний случай, когда боец сбил насмерть двух девочек в Ревде…
- У нас почему-то участников СВО последнее время выделили в какой-то отдельный класс. Но ведь преступления совершают разные люди разных профессий. Это происходит постоянно. Не нужно кого-то выделять. И не надо подчеркивать, что это бывший участник СВО.
Самое главное, что касается бойцов спецоперации, – это занять человека, дать ему работу. Это самое сложное. И у нас в целом есть свои мысли по этому поводу.
В ближайшем будущем откроется Центр русской культуры - большое здание в центре Екатеринбурга. Там абсолютно бесплатно можно будет посещать детские кружки, спортивные секции, курсы начальной военной подготовки, проходить реабилитацию ветеранам специальной военной операции и не только. У нас же ветераны не только СВО, но и других конфликтов. Поэтому этот центр будет очень много чего включать.
Мы сейчас работаем над тем, чтобы рабочие места давать нашим ребятам, кто возвращается. Опять же, чем прекрасна «Русская община»? Здесь люди разного класса. Есть обычные ребята, которые трудятся на заводах, а есть серьезные бизнесмены. Мы взаимодействуем. Например, кто-то в чате выкидывает: «Ребят, мне нужно сделать ремонт ванны». Это опять такой знак качества, что внутри общины ты не посмеешь никогда кого-то обмануть. Ты не посмеешь сделать некачественно, потому что тебя могут осудить после этого. Поэтому люди думают своей головой, когда предлагают свои услуги здесь.
- Я не могу не спросить про финансовую сторону…
- Все очень просто. У нас нет никаких олигархов, которые нас спонсируют. Очень часто про это пишут, не будем фамилии называть, их немного в городе. Мы находимся в добрососедских отношениях, мы дружим, если нужно, помогаем друг другу. Но никакого финансового вопроса нет.
Мы живем на добровольные пожертвования. У нас есть казна, куда мы можем скинуться. Например, 1 июня мы проводим праздник - день рождения «Русской общины» и День защиты детей. Соответственно, приходит примерно 3-4 тыс. человек на этот праздник. Тратим около 500-600 тыс. рублей. При этом там куча артистов, розыгрыши ноутбуков, телефонов, вкусная еда. Если бы кто-то другой взял этот проект, то он бы зарядил миллионы денег за организацию. Мы здесь не имеем никакого коммерческого интереса, мы не зарабатываем.
Вот смотри: у нас сейчас дружина, она насчитывает более 1,5 тыс. человек. Мы каждый месяц скидываемся по тысяче рублей. Вот для тебя тысяча рублей - это небольно же... Вот тысячу рублей вместе скинули, а 1,5 тыс. человек умножить на тысячу, сколько это? Достаточно. Вот и все.
- А отчетность какая-то есть?
- Конечно. Каждое 19-е число скидываемся. Отчитываемся, сколько собрали, какая общая касса. И если мы оттуда что-то берем, это решается не одним, не двумя людьми. У нас есть огромный совет. Это те люди, кому доверяют все. Если что-то берем, пишем, на что взяли, чек закинули, все.
У нас есть пятничный сбор на развитие «Русской общины. Там абсолютно небольшие деньги, на них мы наклейки покупаем, если нужно, оплачиваем поездки и так далее. В основной массе общину содержат участники дружины.
- Видела в соцсетях, что вы еще собираете средства на гуманитарную помощь СВО…
- Гуманитарка - это очень темное дело сейчас. Поэтому мы собираем исключительно ребятам, которые были в наших рядах и ушли на СВО. Они, например, отправляют запрос на лекарства конкретные, и мы их обеспечиваем. Наш дружинник с Октябрьского района, например, уехал на СВО. Он записывает видео, что ему нужен Mavic (квадрокоптер - прим. ЕАН). Мы смотрим, где подешевле взять, и открываем сбор на него. Купили, отправили, ему пришла посылка, он записывает видео, благодарит.
- Кто рулит всеми деньгами?
- Высший совет «Русской общины». Это восемь человек в Екатеринбурге.
- А если говорить про структуру общины, как она выглядит?
- Есть совет командиров. Вся «Русская община» разделена на районы. В каждом районе есть координатор, у которого я могу запросить какую-то информацию либо передать ее ему. У каждого координатора есть командир дружины, у них у всех есть замы-помощники. Есть совет координаторов, их там более 50 человек, по-моему. Есть совет командиров дружин.
Если говорить понятным языком, то высший совет - это управленцы, как губернаторы. Совет координаторов - это административные органы. И дружины - силовой блок, как МВД. Каждый отвечает за свое направление и за рамки не выходит.
- А координаторы отчитываются перед вами, если проводят какие-то мероприятия?
- Они самостоятельно вообще никуда не могут идти. Идет, например, согласование внутри командирского чата, чтобы выйти в патруль. Командирский состав согласовывает все с полицией. Далее уже это заходит по чатам. Допустим, завтра в 20:00 будет проходить рейд в таком-то месте, нужны люди. Все.
Еще, кстати, в совете есть батюшка, который обладает правом вето. Мы сидим, что-то обсуждаем. И если он видит, что на духовном уровне это нехорошо, то накладывает вето, и мы от идеи отказываемся. И вообще если я в чем-то сомневаюсь, еду к нему, прошу помощи и советов.
- А если в «Русскую общину» приходит неверующий человек?
- С этим проблем нет. У нас есть и язычники, и атеисты. Я сам весь в татуировках, долгое время в неоязычестве находился. Я же из околофутбольных кругов, но все мы растем и меняемся, уверен, что и люди меняются.
Все, кстати, любят задавать провокационный вопрос, не знаю, почему ты его не задала…
- Какой?
- Берем ли мы нерусских в общину? И я отвечу: мы берем любого человека, который считает себя русским, которому близка наша вера, наш язык и культура. У нас есть Аршо. Когда он пришел, сказал, что у него отец - армянин, но он его никогда не видел. Рос с русской матерью и парнями во дворе. Считает, что русское – это его. В итоге он крестился и взял имя Александр.
- Это вообще такая острая тема – отношение общины к мигрантам.
- У нас никакого вообще отношения к мигрантам нет. Мы к ним никак не относимся. Мы против нарушителей закона. И если мы работаем, например, с мигрантами, мы точно так же работаем и с коренным населением.
Нам не важно, кто нарушает закон. Мы работаем, чтобы не было преступлений. Это государство решило в какой-то, что мигранты несут определенную угрозу. Мы же просто решили встать с дивана и помогать. Никакого негатива нет. Мы за то, чтобы нашим семьям здесь было безопасно.
- Еще вам часто задают вопрос о том, почему община не на СВО… Как реагируешь на такое?
- Не знаю, с чего берут, что «Русская община» не на СВО. Я сам контрактник, заключил контракт в июле со штурмовым отрядом «Русь».
- Но ты не постоянно там, а приезжаешь в Екатеринбург…
- У меня есть задачи на переднем крае, есть задачи здесь. Я, например, занимаюсь набором людей в наш отряд.
- Активно идут люди?
- Люди всегда шли активно. Народ любит свою страну и готов отстаивать свою землю. Но сказать, что сотнями, такого, конечно, нет. И опять же, у нас отряд элитный. Мы не берем всех подряд.
- Все считают, что многие идут на СВО ради денег. Ты согласен с этим?
- Это глупый момент. Как понять, что ради бабок? Хорошо, 220 тыс. рублей ты там зарабатываешь, 100 тыс. проедаешь, 120 тыс. остается. У нас курьеры сейчас столько зарабатывают.
- Давай в завершение поговорим о каких-то глобальных целях и планах «Русской общины», которые ты перед собой ставишь.
- Планов очень много, я ими обычно не делюсь. И так один секрет про открытие центра досуга рассказал, о котором еще никто не знает.
Если говорить о глобальных целях, хочется сказать следующее. У нас всегда были общины, где люди полагались друг на друга, а хулиганам не давали развернуться.
В какой-то момент в России искоренили полностью эту ответственность, активную позицию. Взять тех же зацеперов. Ну если бы весь трамвай вышел и надавал бы подзатыльников этим подросткам, да уже давно бы все исправилось. Но все думают: «Это же не мой подросток, пусть делает, что хочет».
- Мне кажется, подростков многие боятся. Да и боятся встрять за подзатыльники…
- У нас просто в какой-то момент очень сильно раздули важность всех детей, и за каждый чих в их сторону можно получить серьезную статью. Это проблема. Мы уже долго работали по теме зацеперов, просто в СМИ только недавно появилась эта информация. Но в соцсетях давно уже спрашивают: а что «Русская община»? У нас вообще так повелось почему-то. Пол грязный – «Русская община» виновата. Бензин подорожал – опять «Русскую общину» приплетают.
От нас ждут свершений, но сами ничего не делают. Самое смешное, что община – это не какие-то люди, которые получают зарплату и должны отрабатывать деньги. Это такие же люди, как и все, просто они перестали в интернете жаловаться на жизнь, встали с дивана и начали что-то исправлять. А другие остались диванными критиками.
Люди не понимают масштабов общины, они думают, что это страшные мужики в масках, которые бегают по улицам. Но нас по всей стране более 20 млн человек, которые каждый день несут пользу стране. И они все делают это бесплатно.
И я уверен, что вместе мы сможем побороть видео с Патриков, где надутые бабы рассуждают, сколько миллионов должен зарабатывать их мужчина. Это неправильно, что духовные ценности сменились материальными. Луи Виттоны и дорогие тачки – это круто, но стремиться надо к другому.
Сейчас сложное время, но даже СМИ, кажется, поняли, что надо работать на общую повестку. Любое разделение - это взрыв в обществе, во время СВО этого не нужно. Мы - та самая организация, которая это предотвращает. Представляешь, нас не было бы, сколько бы было убийств и прочих преступлений? Люди бы просто взяли вилы и вышли на улицы. За счет общины мы можем это исправлять, и это огромная работа.
* Алишер Тагирович Моргенштерн внесен Минюстом РФ в список лиц, выполняющих функции иноагента.
9 мая на Вайнера раскрылись врата ада: как прошла пресс-конференция «Русской общины» в Екатеринбурге17 мая в 00:02
