Ежегодная предновогодняя пресс-конференция Владимира Путина уже много лет проводится в Центре международной торговли (ЦМТ). И, по сути, давно превратилась в отдельный вид шоу, со своими традициями и обязательными атрибутами.
Собственно, часть репортажа про то, что происходит до пресс-конференции, можно было смело написать загодя. Особенно если видишь это все в седьмой раз. За два часа до начала — досмотр на входе на территорию ЦМТ, досмотр на вход в шестой подъезд ЦМТ, очередь на получение аккредитационных бейджей, затем переход к четвертому подъезду, еще один досмотр, уже построже. Оханья и аханья юной корреспондентки, которая попыталась пронести не просто «маленький плакатик», а целую конструкцию из пластика, да еще и на двух пластиковых трубах с метр длиной.
Кстати, всякого рода изобразительные средства — листочки бумаги с надписью, плакаты, транспаранты и даже национальные костюмы — это еще одна особая традиция пресс-конференций президента. Пожалуй, даже главная. Показывающая всю "удаль" российских журналистов из регионов, способных на все ради взгляда главы государства. Ну, хотя бы его пресс-секретаря.
Холл первого этажа, где уже толпятся коллеги по ремеслу. В основном, конечно, телевизионщики: регионалы пытаются сделать стенд-ап (произнести монолог перед камерой) либо, на худой конец, взять мини-интервью у коллег. Обязательно надо спросить про то, что значит сама возможность принять участие в пресс-конференции. Федералы (как правило, фактурные и чуть пригламуренные молодые люди в хороших костюмах) либо стоят в ожидании прямых включений, либо, вытянув на селфи-палке телефон, стримят в Интернет.
Даже в буфете — все то же, что и год назад, и два, и три, и пять: те же канапешечки с копченой колбаской или красной рыбой, те же лимонные кексики, те же пирожки с мясом или капустой, три вида холодных напитков плюс чай и кофе.
Снова толпа у входа в зал, где пройдет пресс-конференция. Ничего удивительного — на этот раз был побит рекорд по аккредитованным: без малого 1900 человек. И было ясно, что все они в зале не поместятся — в прошлом году человек 300 так и остались наблюдать за президентом в пресс-центре…
Пока суть да дело и зал не наполнился, по нему проходятся важные в медиамире персоны. Вот словно непотопляемый авианосец, несет себя и свое чувство собственной значимости по пространству ведущий «Вестей в субботу» Сергей Брилев. Останавливается и заговаривает с комментатором Матч-ТВ Ольгой Богословской. Понятно, что про допинг. И понятно, что вопрос будет задан. И понятно, что Богословской… Которая, кстати, и сама, будучи первоклассной спринтершей, чемпионкой мира и призером Олимпиады, году так в 1994-м была за допинг дисквалифицирована (хотя вину не признала).
Проходит и «летописец Путина», спецкор «Коммерсанта» Андрей Колесников. Внешне он, кажется, не меняется лет 10, разве только чуть погрузнел.
Наконец, встали возле стеночки и что-то обсуждали друг с другом гендиректоры Первого канала и ВГТРК Константин Эрнст и Олег Добродеев.
Через три стула от меня — соведущий «Большой игры» и американский политолог Дмитрий Саймс.
Но не одними знаменитостями наполняются самые лучшие места. Вот в самой середине первого ряда оказывается феноменальная красотка из телеканала «Мир». Ее платье было столь красным и так убедительно подчеркивало несомненные достоинства ее безупречной фигуры, что волей-неволей вспоминался то Крис де Бург с его Lady in red, то Богдан Титомир и «Девушка в красном».
На первый ряд сел и пожилой мужчина в темных очках, сером пиджаке, с табличками «Ветеранов обижают» и "Газета «Президент»...
В первом ряду сидел плечистый, светловолосый парень в махровом пиджаке. Почему-то — с зонтиком в руках. И главное — острие у зонтика такое… толстоватое, где-то под калибр 9 мм… Нет, не ошибся — из правого уха торчал наушник и провода, а пиджак сзади предательски топорщился, обнаруживая под собой темную кожаную кобуру…
Повторюсь, пресс-конференция президента — мероприятие со своими особенностями, даже (в чем-то) давно выработанным стилем. И, как и любое серьезное публичное событие с участием главы государства, — с весьма серьезной подготовкой и проработанным сценарием, включающим в себя различные варианты оперативного развития событий.
Разумеется, в ходе этой подготовки были проработаны практически все возможные темы, которые будут с наибольшей или просто большой вероятностью. Плюс — надо соблюсти баланс между вопросами от ведущих федеральных медиа, журналистов из важных стран-партнеров (и не очень партнеров), значимых региональных СМИ. Ну, и чтобы место осталось под всякие шутки-прибаутки и даже просто откровенных фриков. Да, это часть сценария.
В итоге — все как в старой детской песенке про сороку-ворону, которая, как известно, «кашку варила, деток кормила, этому дала, этому дала, а этому не дала». По большей части пресс-секретарь главы государства Дмитрий Песков да и сам Владимир Путин блестяще справились с этой задачей.
Первый вопрос — от радио «Маяк» про климатические изменения. И о том, что, возможно, президент в одном из недавних высказываний «может быть, в первый раз ошибся».
«Поймал. Уел», — заметил президент. И чуть позже в ответ на вопрос чрезвычайно ярко нагримированной девушки с Камчатки по поводу дорогих авиабилетов заметил, что сам входит в льготную категорию граждан.
Перед третьим вопросом раздался первый громкий крик. Наглость — второе счастье, и репортер из Ленинградской области оказался счастливым — ему дали спросить про проблемы с мусором в его регионе. Благо тема все равно была в планах, и Владимир Путин заодно рассказал все, что хотел, по этому вопросу.
Собственно, перечислять все, что спросили Владимира Путина и что он ответил, — дело в чем-то глупое. На сайте Кремля давно висит и полная расшифровка.
Про мусорную реформу — да. Про отношения с Китаем — конечно. Про Чечню — разумеется. Про мирный договор с Японией — само собой. Про Украину и Зеленского — а куда без них. Как и без историй с газовым транзитом и с Донбассом.
Про Дональда Трампа. Про Великобританию. Про вынос или невынос тела Ленина из Мавзолея. Про дело Ивана Голунова. Про зарплаты врачей… И даже про девушек, которых называют дочерьми президента (разумеется, не подтвердил, но показал, что очень в курсе их дел).
На третий час, честно говоря, уже перестаешь обращать внимание не только на вопросы, но и на ответы. Которые, в общем, также сводятся к привычному описанию проблем и тому, что все либо уже хорошо, либо будет в целом хорошо.
К тому же пресса начала проявлять себя… да как обычно на третьем часу президентских пресс-конференций. А именно — кричать, биться в истерике, поднимать все выше свои плакаты…
«Арктика!» — орет мужик позади меня. «Дагестану! Дагестану дайте сказать!» - это уже молодой парень справа. «Мне про День Победы вопрос!» - истошно орет тетка в красном наряде. «Ветеранов войны обижают!» - взвыл мой сосед слева. Тот самый, в пиджаке.
И знаете что — это работает!
Тетушка, истошно визжавшая почти полчаса про «вопрос про День Победы», в итоге получила микрофон и не выпускала его минут шесть.
Представитель ветеранов рассказывал про «зверства» в Сочи, после чего даже не задал вопрос, а потребовал «навести порядок в Краснодарском крае».
В конце концов где-то в глубине возник смуглый мужик с иконой и болгарским флагом, который начал что-то громко говорить между вопросами…
И,разумеется, полно было тех, кто благодарил Владимира Владимировича, приглашал приехать в гости, рассказывал про себя любимого, своих родственников и случаи из жизни, дарил подарки…
Что поделать, не умеет наша пресса себя вести, как подобает приличным людям. И вопросы задавать нормально не умеет. Ну, хотя бы кратко. Это касается и неопытного «молодняка» из провинции, который с трудом читает заранее написанный (не факт, что ими) вопрос, и «ветеранов журналистики», так умело сочетающих видимость собственной важности с откровенным лизоблюдством...
Это надоело даже парочке китайцев, сидевших чуть сзади меня. На истечении четвертого часа они просто взяли и ушли. Со второго ряда. У всех на глазах. И, в общем, правильно сделали.
Собственно, почему у нас такая журналистика, показал «преподаватель журфака МГУ с 35-летним опытом» Владимир Шахиджанян, который начал рекламировать, словно в подземном переходе, собственный самоучитель по «слепому» набору на клавиатуре. Ну ладно, старику 80 лет, ему простительно. Но в прямой эфир все это…
Впрочем, не в первый раз. И не во второй.
И ведь не в последний. И потому, что так задумано и это — работает. И потому, что наша пресса — часть и отражение (причем выпуклое) нашего общества...
