Любые семь дней — это не только набор каких-то конкретных событий, но и определенная рефлексия, ощущения и настроения, впечатления от происходящего. На этой неделе были две темы, которые, на мой взгляд, нельзя оставить без внимания.
В Свердловской области — новый старый митрополит
Смена руководства в Екатеринбургской митрополии Русской православной церкви происходит примерно раз в 10 лет. По крайней мере, так было с последними двумя предстоятелями, владыкой Викентием (1999-2011) и митрополитом Кириллом (2011-2020).
Активная часть православного сообщества по традиции уверяет, что христианская культура давно стала частью жизни свердловчан. Вот еще переименовать бы область, возвести храм святой Екатерины и убрать памятник Ленину с главной площади Екатеринбурга — и вообще хорошо, заживем по новому.
Светская часть общества настроена критично: храмы стоят пустыми за исключением нескольких праздничных дней, крестные ходы наполняют массовкой из курсантов МЧС, а вся социология показывает, что по-настоящему православными можно назвать хорошо если процентов десять свердловчан.
Наверное, истина, как в любом споре, где-то посередине, но одно бесспорно: в политике «православная» повестка не просто присутствует, но временами именно эти темы становятся ключевыми и определяющими. Можно по-разному оценивать самостоятельность руководства митрополии и ее способность к несогласованной с «домами» самодеятельности, но вспомним храмовую повестку, заданную еще Викентием больше 10 лет назад. Да, для церкви все последующие связанные с этим события — повод скорее грустить, чем радоваться, но тем не менее.
Вспомним, как публично заискрило у митрополита Кирилла с губернатором Куйвашевым, когда светские власти заговорили о том, чтобы закрыть храмы на первом пике пандемии. Как пошла в публичную политику Оксана Иванова, которую многие до сих пор воспринимают как символ некоего «народного», неофициозного православия.
Вспомним, наконец, мятежного отца Сергия, который так вовремя помог нам летом со своим бунтом, в том смысле, что федералы перестали замечать только проблемы Свердловской области с коронавирусом, переключившись на одиозного «отца». Который, кстати, как заколдованный в итоге пересидел и митрополита, и некоторых высокопоставленных светских чиновников.
Вся эта повестка конфликта, наверное, не бог весть как всем в итоге полезна, но она объективно существует, в ней задействованы чиновники, силовики, народные массы, федеральные звезды. Президент Путин, наконец, чье личное вмешательство потребовалось для того, чтобы завершить конфликт вокруг сквера у Театра драмы.
Нового хедлайнера митрополии, отца Евгения, свердловчане уже знают и многие считают «ястребом», тогда как его предшественник, несмотря на умение упереться в нужный момент, считался скорее «голубем». Так что сдается мне, без православной повестки мы не останемся. А где у нас православие — там и политика. По крайней мере, последние лет 20 было именно так.
Что всех на самом деле бесит перед Новым годом
Госрегулирование цен на сахар и подсолнечное масло, о котором заговорили на самом верху, это очень интересная история. Что-то из давно забытого всеми, а многими и неизведанного прошлого.
После публично высказанного возмущения Владимира Путина подорожанием подсолнечного масла и сахара особого выбора, наверное, и не было. Если возмутился президент — всей остальной вертикали нужно что-то делать, причем желательно не откладывая это в долгий ящик.
Но госрегулирование — это очень неожиданно. Скорее можно было бы ожидать какого-нибудь оперативного раскрытия «дела фермеров-вредителей» или сговора производителей с «торгашами». Произвели бы публичные «посадки» или просто словесную порку — и все бы всё поняли.
Госрегулирование — это более печально. Я далек от мысли о том, что это может закончиться дефицитом на регулируемые продукты, судя по обилию марок того же масла, его у нас просто неприлично много. Тревожит другое: как так вышло, что спустя много лет рыночной экономики мы решили, что цены можно административно зарегулировать? А если это тренировка, почему тренироваться решили на сахаре и подсолнечном? Почему, скажем, не на бензине?
А вот причину напряжения во власти я как раз прекрасно понимаю. Ничто так не бесит, как наши цены. На самом деле жизнь в России очень дорога, соотношение зарплат и цен не вдохновляет совершенно.
А еще больше бесит, когда ценники вдруг меняются. Когда еще вчера подсолнечное можно было встретить по 75 рублей за бутылку, а сегодня оно уже никак не меньше 95. Почему такой скачок? С чего вдруг? Никто не объясняет, просто так как-то само собой случайно получилось.
Такие фокусы граждан очень нервируют, гораздо больше, чем любая политика. А когда граждане нервные — власть тоже начинает реагировать не очень адекватно, ей спокойный избиратель нужнее.
