На этой неделе Американская киноакадемия объявила предварительный список номинантов на премию «Оскар» в категории «Лучший иностранный фильм». Из 93 фильмов, выдвинутых национальными комитетами разных стран, академики отобрали 15 проектов, которые представляют самые значимые кинематографии мира: Францию, Чехию, Данию, Иран, Тайвань и Россию.
За последние 5 лет российские фильмы только единожды не входили в предварительный список номинантов на эту награду – в 2018, когда от России был выдвинут фильм «Собибор», поставленный Константином Хабенским. Кончаловский, Звягинцев и Балагов, самые наши «экспортные» режиссеры, побывали в этом списке, причем Звягинцев с «Нелюбовью» в 2017 дошел до самой номинации. В этот раз среди российских проектов отобран фильм Андрея Кончаловского «Дорогие товарищи!». До 15 марта члены академии должны сформировать окончательный список номинантов, сократив его до 5 участников.
Кончаловский традиционно критикует Академию. Он неоднократно сравнивал «Оскар» с McDonald’s. Но вместе с тем, как человек, работавший в Голливуде, никогда не отрицал значение премии для дальнейшего успеха в индустрии и признавался, что завидовал коллегам, удостоившимся этой награды. Несколько номинаций на «Оскар» его американской картины «Поезд-беглец» приоткрыли в середине 80-х для него дверь к самой заветной мечте тысяч кинематографистов. Дверь приоткрылась, а потом после нескольких неудачных фильмов внезапно захлопнулась.
Так что Кончаловский, как никто из российских режиссеров, знает цену этой награды. Сейчас кажется, что идеальный момент для «Оскара» в его жизни уже прошел: получи он его раньше, его голливудская карьера сложилась бы иначе. Возможно, Кончаловский не вернулся бы в Россию, или, как минимум, не испытывал бы трудности с финансированием собственных проектов, принимая сегодня отказы частных фондов поддержки кино Абрамовича и Блаватника. Но и нынешняя надежда на номинацию кажется совсем призрачной, если пристальнее приглядеться к обстоятельствам.
Фильм Кончаловского «Дорогие товарищи!» посвящен событиям, произошедшим в 1962 году в Новочеркасске, когда рабочие завода НЭВЗ и поддержавшие их горожане устроили забастовку и вышли на манифестацию с требованием снизить цены на продовольствие и повысить зарплаты. Для подавления протеста в город были введены внутренние войска и спецподразделения КГБ.
На второй день манифестаций силовые ведомства, оттесняя людей от здания горкома, открыли огонь по толпе. В результате погибло не менее 25 человек, 7 было приговорено к расстрелу, ранено более 85, более 100 получили лагерные сроки от 2 до 15 лет.
Кончаловский экранизирует именно эту рассекреченную часть истории, разбавляя ее собственными интерпретациями там, где официальная позиция все еще не сформулирована. Наделяя своих персонажей точными репликами из стенограмм заседания выездной правительственной комиссии, Кончаловский волюнтаристски возлагает ответственность за расстрел толпы на спецслужбы, несмотря на то, что историки полемизируют по этому вопросу. Но удивительным образом эта фактологическая ответственность совсем никак не отвечает на вопрос «Кто виноват?».
Для русского мира идея, что виноваты гэбисты, в общем-то, давно уже ничего не объясняет.
«Дорогие Товарищи!» — второй фильм идеологической или, если угодно, идеалистической дилогии Кончаловского. Первым был «Рай», рассказывающий об отношениях пленной участницы Сопротивления и двух нацистов, под попечением которых она находится. Главная же героиня «Дорогих Товарищей» Людмила Семина, заместитель секретаря горкома (и его любовница по совместительству), идейная сталинистка, ненавидящая Хрущева за то, что тот вынес Сталина из мавзолея, сетующая о фронтовых временах, когда было понятно, кто свой, а кто враг. Мера внутреннего расщепления человека, посвятившему свою жизнь сверхидее – вот, что исследует режиссер в обеих картинах.
Когда рабочие отказываются одобрить повышение цен на продукты, закрывают цеха и начинают бастовать, а правительственная комиссия во главе с Козловым и Микояном не знает, как вернуть город к работе, Людмила оказывается не в силах терпеть всеобщую растерянность.
Как завещал великий Сталин: «В любой непонятной ситуации требуй высшей меры». И Людмила требует. Пока не узнает, что в забастовке участвует ее дочь.
Когда случается беда, Людмила продолжает поочередно выкрикивать то имя Сталина, то имя Христово. «Товарищ, товарищ! В труде и в бою храни беззаветно Отчизну свою!» – поет Людмила по дороге на кладбище, уверенная, что дочь ее похоронена без имени в чужой могиле. Она не знает, почему поет это, просто «в голову лезет». Почти лишенная человечности, она еще жива и не сошла еще с ума только потому, что вокруг нее есть люди, не лишенные этой самой человечности. Врач, секретарь горкома, солдат и даже чекист – все они оказываются способны на то, что недоступно Людмиле. Никто из них не добр, никто из них не идеален, но внезапно каждый из них оказывается способным к состраданию. Так что же нужно сделать со сталинистом, чтобы и он смог проявить сострадание к своим близким?
Кончаловский далек от желания обличать ту или иную политическую систему, но он обличает сам принцип устройства любой политической системы – неизбежную ее идеологическую подоплеку.
Именно поэтому совершенно невозможно представить, что в 2021 году, когда один манифест перекрикивает другой, когда мир поляризировался по всем возможным признакам, включая необходимость ношения медицинской маски, даже такой стилистически безупречный, но при этом такой идейно неудобный фильм может рассчитывать на номинацию на «Оскар».
